У Клер были зеленые глаза и соблазнительная фигура с округлыми формами; но за внешней мягкостью скрывалась сталь. Мягкость не была наигранной, скорее это был способ маскировки. В век женского равноправия Клер – умница Клер! – умело использовала свою женственность.
Перелом в следствии произошел, когда она вытянула из преступника признание. Каким-то образом ей удалось разузнать, что его несправедливо уволили с должности менеджера универмага «Кей Март». Его начальницей была женщина. Клер даже поговорила с матерью подозреваемого и докопалась до подробностей: его детские страхи, боязнь, что не сможет угодить матери. Она убедила преступника – и всех, кто присутствовал при допросе, – в том, что по-настоящему понимает, что с ним происходило. Всего десять минут разговора с парнем, – и он уже рыдал у нее на плече и во всем признавался.
Позже она отмахнулась от адресованных ей комплиментов, сказав, что все ответы были в досье подозреваемого. Несомненно, она была мастером своего дела – чертовски хорошим специалистом. Но, что ни говори, прежде всего она оставалась агентом ФБР, а это означало, что берет она больше, чем дает.
В последний раз он видел Клер в суде. Выслушав ее и его показания, судьи приговорили насильника к тридцати годам заключения. После заседания суда Клер согласилась пойти с Блэкстоном выпить, но торопилась – у нее была назначена встреча с другом. Не с мужем, как он отметил про себя.
– Она позвонит, – сказал Алекс, входя с кружкой кофе и пончиком. Похоже, он угадал мысли напарника.
– Ты готов? – спросил Блэкстон, вставая и надевая спортивную куртку.
– Может, за руль ты сядешь? – попросил Алекс.
– У тебя опять Луна в Уране? – поинтересовался Блэкстон.
– Я просто устал, вот и все. – Он изобразил обиду. – Знаешь, зря ты вышучиваешь то, чего не понимаешь.
– Ты хочешь сказать, что у меня невосприимчивый ум?
– Ты – Овен. Это твое неотъемлемое качество. Тут уж ничего не поделаешь.
– Давай мне ключи.
До дома Лайзы Слокем в Инглвуде они добирались больше получаса. Поставив машину на противоположной стороне улицы, детективы осмотрелись. На окнах большинства домов стояли решетки, а к железным заборам были прикручены изображения злобных доберманов. Рев реактивных двигателей заглушал помехи и голоса в их полицейском радио. Они оставили его работать на полную громкость – чтоб никому не пришло в голову счесть их потенциальными объектами ограбления. Детективы прошли к дому и, дождавшись хозяйку, вышедшую на крыльцо в халате, показали ей свои значки.
– Что вам надо? – спросила она.
Позади нее плакал младенец.
– Вы – Лайза Слокем?
– Угу.
– Вы должны поехать к коронеру и опознать тело вашего брата, – объяснил Блэкстон.
– Почему я? – спросила она.
– Есть какой-то другой родственник, с которым мы можем связаться? – спросил Алекс.
– Нет, – ответила она. – Больше нет никого.
– Тогда это придется сделать вам, – сказал Блэкстон.
– Те два копа показали мне его фото. Я уже им сказала, что это он. Вы все считаете себя такими героями, но вечно требуете, чтобы вашу работу за вас делали другие. Если хотите сделать что-то полезное, поймайте тех ублюдков, которые его убили.
Блэкстон возвел глаза к небу и мысленно досчитал до пяти.
– Вы знаете, кто мог желать смерти вашего брата? – спросил он.
Она неопределенно пожала плечами.
– У вас нет подруги, которая работает наборщицей или как-то иначе связана с типографией?
Она поджала губы и отрицательно покачала головой.
– Где он жил?
Она досадливо вздохнула и нахмурилась:
– Он часто переезжал с места на место.
– У него была подруга? Жена? Дети?
– Ни черта я не знаю, – заявила она. – Ясно? Если хотите, чтобы я посмотрела на его тело, дайте мне денег на такси. На этом долбаном автобусе я не поеду.
– Почему бы вам не переодеться? – предложил Алекс. – И мы прямо сейчас вас туда отвезем.
– А как же малышка? – спросила она.
– Берите и малышку, – ответил Алекс. – Мы детей любим. Правда, Джигсо?
– А где остальные ваши дети? – спросил Блэкстон, заметив игрушки, разбросанные по двору, и вспомнив рапорт Касилетти.
– В школе, – сказала она, закатывая глаза. – А вы что думали?
Блэкстон взглянул на часы.
– Мы подождем здесь, пока вы переоденетесь.
Всю дорогу до центра Лайза Слокем вела бесконечный монолог о копах и их никчемности. В морге она громко завыла при виде останков брата, а вслед за ней раскричался ребенок. Впрочем, слезы лились только у малышки.
На обратном пути в Инглвуд Алекс угощал женщину и ребенка конфетами «Эм-энд-Эм» из пакетика, извлеченного из кармана куртки. Он посадил малышку на свои массивные колени и развлекал ее как мог – гримасничал, шипел и гугукал. Она дергала его за губы, уши и нос и смеялась, когда он говорил: «Уй!» Так разошлась, что чуть не разорвала тонкую золотую цепочку, на которой Алекс носил крестик.
Лайза Слокем тоже успокоилась и ограничила свой репертуар громким хлюпаньем носом. Следователи высадили ее в Инглвуде у дома и оставили визитные карточки, вовсе не рассчитывая на то, что получат от нее хоть какую-то помощь.
– Славная малышка, – сказал Алекс, когда они отъехали.
Блэкстон запустил руку под сиденье, достал коробку с влажными гигиеническими салфетками и сунул ее напарнику.
– Через пятнадцать лет она будет точной копией матери, – сказал он.
– Наверное, ты прав, – со вздохом согласился Алекс. – Ужасно жалко.
Он вытер руки и сунул использованную салфетку себе в карман.
Вернувшись в участок, следователи вооружились справочником «Желтые страницы» и принялись обзванивать типографии. Это была утомительная работа: бесконечно повторять одни и те же слова, помечать номера, где трубку почему-то не снимали, и звонить снова и снова. Через три часа им удалось найти всего двенадцать типографией, где набором занимались женщины, но ни одна из этих женщин по описанию не походила на ту, которую они разыскивали.
Блэкстон оторвался от телефона, услышав, как в коридоре низкий женский голос произнес его имя. Он встал, одернул брюки и выглянул за дверь.
– Клер?
Когда они только начали работать вместе, она настояла, чтобы они называли друг друга по имени. Ему была приятна эта непривычная в их кругу простота обращения.
Она шла к нему, протягивая руки, и – совершенно неожиданно – обняла.
– Как дела, Джигсо?
– Давай я принесу тебе стул, – предложил он.
Утащив стул из соседнего кабинета, он смахнул с сиденья пыль.
– Насколько я поняла, наши дела пересеклись, – сказала она, усаживаясь и кладя сумочку на его стол.
Блэкстон улыбнулся: она не любила ходить вокруг да около. Ему это нравилось.
– Чем ты меня порадуешь? – спросил он.
Она легко рассмеялась. От улыбки три родинки на ее щеке сложились в маленький полумесяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60