Без сомнения, леди Родерби просто околдовала его. Тристан лишь надеялся на то, что он не делает глупости и не тратит попусту время как раз в тот момент, когда его сестра остро нуждается в его помощи...
Усилием воли он заставил себя не думать о том, что с Эмили могло что-то случиться. Но воображение услужливо подсовывало Тристану одну картину страшнее другой. Он отказывался верить, что его сестра уже мертва. Пережить еще одну трагедию он был просто не в силах.
Его спутница тоже погрузилась в свои мысли. Интересно, что ее беспокоит? Но вскоре Тристан снова переключился на собственные проблемы. Он вдруг решил, что ему следовало ехать рядом с Калленом, так все выглядело бы более правдоподобным.
– В этом нет необходимости, – успокоила графа виконтесса, когда он высказал ей свои опасения. Моя репутация настолько запачкана, что еще одно маленькое пятнышко ничего не изменит.
Тристан промолчал. Леди Родерби снова задумалась, и мысли ее уплыли далеко, в никому не ведомый мир.
Он незаметно стал рассматривать ее. Тонкий, изящный профиль, кружевной воротничок, живописно уложенные в высокую прическу медные локоны – и нее это на фоне небесно-голубого шелка, которым была обита карета внутри. Настоящая леди, жена лорда. Но теперь Тристан знал, что под маской невозмутимости скрывается пламенное сердце. Прошлой ночью и сегодня утром он заметил эти опасные огоньки в ее зеленых глазах.
Тристан невольно улыбнулся. Возможно, почувствовав в этой женщине какую-то тайну, он стал с такой настойчивостью выведывать ее имя. Несмотря на свое презрительное отношение ко всяким фривольностям и нежелание переступать через определенный барьер, существующий между малознакомыми людьми, граф не мог не ощущать той связи, которая сразу же возникла между ним и леди Родерби. И это таинственное притяжение таило в себе опасность.
«Дейрдре», – мысленно произносил он, пробуя ощутить вкус ее имени. Его глаза продолжали осторожно скользить по ее телу. Сейчас, когда волна гнева схлынула, Тристан с новой силой испытал физическое влечение к этой женщине. И вдруг осознал, что уже никогда не сможет думать о ней просто как о леди Родерби.
– Вас что-то рассмешило, милорд?
– Вовсе нет, миледи. Ябы не посмел веселиться в вашем присутствии.
Виконтесса подозрительно посмотрела на него, а он попытался придать себе невозмутимый и серьезный вид. Через мгновение она отвернулась. Следует быть осмотрительнее, решил про себя Тристан. Не стоит сердить эту женщину. Надо думать сейчас об Эмили, а не анализировать свои чувства, которые к тому же никуда привести не могут. Те дни, когда он предавался радостям в компаниях женщин с сомнительной репутацией, остались далеко позади. Если же слух о его отношениях с виконтессой достигнет ушей леди Дракона, то можно считать, что ему уготовано место в аду.
Сосредоточенный на своих мыслях, Тристан не сразу заметил, что карета уже выехала из Вестминстера с его роскошными дворцами, домами и магазинами. Теперь с обеих сторон мелькали убогие однообразные строения, слепившиеся в непрерывную серую стену вдоль узкой грязной дороги. Очевидно, они уже в Тотхилл-Филдз. Декорации переменились настолько быстро и неуловимо, что Тристан ощутил даже некоторый испуг. Вполне вероятно, что Эмили так же незаметно для себя оказалась в самом центре этого района и сбилась с дороги. Впрочем, Тотхилл-Филдз не сразу демонстрирует случайному прохожему все свои язвы, прикрывая их более или менее пристойным фасадом. И в этом таится особая опасность. Если в других бедных районах Лондона ветхость строений, грязь и нищета сразу заявляют о себе, заставляя насторожиться, то в Тотхилл-Филдз можно еще некоторое время пребывать в состоянии неведения о грозящей тебе опасности.
Теперь Тристан еще отчетливее увидел серьезность положения, в которое попала его сестра.
Вскоре их карета остановилась у небольшой таверны. Над входом висела покосившаяся вывеска «Веселый Роджер».
Бросив на виконтессу осторожный взгляд, Тристан спросил:
– Мы приехали?
Не глядя на графа, леди Родерби кивнула и открыла дверцу кареты.
– Подождите, – вдруг окликнул свою спутницу Тристан и поспешно схватил ее за локоть. Но виконтесса, словно ожегшись, отдернула руку.
«Лучше ее не трогать», – подумал Тристан и положил руку в карман.
Спустившись на тротуар, граф наткнулся на насмешливый, высокомерный взгляд Каллена. Решив про себя, что не стоит придавать особого значения столь непочтительному поведению слуги, Тристан молча двинулся вслед за леди Родерби.
Догнав виконтессу, он сказал ей:
– Раз я играю роль вашего слуги, то уж будьте добры, не отвергайте мою помощь.
Она вспыхнула, ее щеки слегка порозовели.
– Вы правы, разумеется. Я не подумала. Просто я так привыкла делать все сама...
Она остановилась, на ее лице явно читалась растерянность. Тристан вдруг поймал себя на мысли, что слишком долго любуется ее хорошеньким личиком. Спохватившись, он отвернулся и проворно распахнул дверь перед своей госпожой.
В таверне оказалось довольно темно, в неясном утреннем свете, проникающем сквозь тусклые, грязные оконца, вырисовывались расплывчатые силуэты столов и стульев, между которыми в светлом фартуке бродил грузный седовласый мужчина, по всей видимости, хозяин этого заведения. В углу у самой двери распласталась неподвижная фигура любителя горячительных напитков, время от времени содрогавшаяся от раскатистого храпа.
– Доброе утро, Гарри.
Услышав свое имя, мужчина удивленно вскинул голову и посмотрел на вошедших. Его лицо тут же расплылось в смущенной улыбке, и он часто-часто заморгал глазами, под одним из которых красовался огромный темно-фиолетовый кровоподтек, придававший ему сходство с пиратом.
– Доброе утро, миледи. Вы сегодня так рано.
– Пожалуйста, Гарри, называй меня по-прежнему Дейрдре. Я ведь ничуть не изменилась.
Гарри поскреб голову своей плохо гнущейся красноватой пятерней.
– Как нам знать, миледи? Теперь мы не можем...
– Я настаиваю.
Неожиданно перед Тристаном появились две фигуры, он даже не успел заметить, откуда они вынырнули.
Дейрдре снова посмотрела на храпящего в углу человека, который вдруг перевернулся на другой бок и что-то невнятно пробормотал.
– Похоже, Том снова не ночевал дома, – заметила она.
– Да, он с полуночи тут мне стены подпирает, – проворчал хозяин таверны. – Ваш папаша, миледи, то есть... Дейрдре, тоже, помнится, царство ему небесное, отирался тут по ночам. Прошу простить, если что сказал не так.
«Что это он там бормочет?» – подумал Тристан, прислушиваясь к сердитому толстяку в белом фартуке. Похоже, это об отце Дейрдре, решил он и с сочувствием взглянул на свою спутницу. Но виконтесса тотчас же переменила тему разговора:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Усилием воли он заставил себя не думать о том, что с Эмили могло что-то случиться. Но воображение услужливо подсовывало Тристану одну картину страшнее другой. Он отказывался верить, что его сестра уже мертва. Пережить еще одну трагедию он был просто не в силах.
Его спутница тоже погрузилась в свои мысли. Интересно, что ее беспокоит? Но вскоре Тристан снова переключился на собственные проблемы. Он вдруг решил, что ему следовало ехать рядом с Калленом, так все выглядело бы более правдоподобным.
– В этом нет необходимости, – успокоила графа виконтесса, когда он высказал ей свои опасения. Моя репутация настолько запачкана, что еще одно маленькое пятнышко ничего не изменит.
Тристан промолчал. Леди Родерби снова задумалась, и мысли ее уплыли далеко, в никому не ведомый мир.
Он незаметно стал рассматривать ее. Тонкий, изящный профиль, кружевной воротничок, живописно уложенные в высокую прическу медные локоны – и нее это на фоне небесно-голубого шелка, которым была обита карета внутри. Настоящая леди, жена лорда. Но теперь Тристан знал, что под маской невозмутимости скрывается пламенное сердце. Прошлой ночью и сегодня утром он заметил эти опасные огоньки в ее зеленых глазах.
Тристан невольно улыбнулся. Возможно, почувствовав в этой женщине какую-то тайну, он стал с такой настойчивостью выведывать ее имя. Несмотря на свое презрительное отношение ко всяким фривольностям и нежелание переступать через определенный барьер, существующий между малознакомыми людьми, граф не мог не ощущать той связи, которая сразу же возникла между ним и леди Родерби. И это таинственное притяжение таило в себе опасность.
«Дейрдре», – мысленно произносил он, пробуя ощутить вкус ее имени. Его глаза продолжали осторожно скользить по ее телу. Сейчас, когда волна гнева схлынула, Тристан с новой силой испытал физическое влечение к этой женщине. И вдруг осознал, что уже никогда не сможет думать о ней просто как о леди Родерби.
– Вас что-то рассмешило, милорд?
– Вовсе нет, миледи. Ябы не посмел веселиться в вашем присутствии.
Виконтесса подозрительно посмотрела на него, а он попытался придать себе невозмутимый и серьезный вид. Через мгновение она отвернулась. Следует быть осмотрительнее, решил про себя Тристан. Не стоит сердить эту женщину. Надо думать сейчас об Эмили, а не анализировать свои чувства, которые к тому же никуда привести не могут. Те дни, когда он предавался радостям в компаниях женщин с сомнительной репутацией, остались далеко позади. Если же слух о его отношениях с виконтессой достигнет ушей леди Дракона, то можно считать, что ему уготовано место в аду.
Сосредоточенный на своих мыслях, Тристан не сразу заметил, что карета уже выехала из Вестминстера с его роскошными дворцами, домами и магазинами. Теперь с обеих сторон мелькали убогие однообразные строения, слепившиеся в непрерывную серую стену вдоль узкой грязной дороги. Очевидно, они уже в Тотхилл-Филдз. Декорации переменились настолько быстро и неуловимо, что Тристан ощутил даже некоторый испуг. Вполне вероятно, что Эмили так же незаметно для себя оказалась в самом центре этого района и сбилась с дороги. Впрочем, Тотхилл-Филдз не сразу демонстрирует случайному прохожему все свои язвы, прикрывая их более или менее пристойным фасадом. И в этом таится особая опасность. Если в других бедных районах Лондона ветхость строений, грязь и нищета сразу заявляют о себе, заставляя насторожиться, то в Тотхилл-Филдз можно еще некоторое время пребывать в состоянии неведения о грозящей тебе опасности.
Теперь Тристан еще отчетливее увидел серьезность положения, в которое попала его сестра.
Вскоре их карета остановилась у небольшой таверны. Над входом висела покосившаяся вывеска «Веселый Роджер».
Бросив на виконтессу осторожный взгляд, Тристан спросил:
– Мы приехали?
Не глядя на графа, леди Родерби кивнула и открыла дверцу кареты.
– Подождите, – вдруг окликнул свою спутницу Тристан и поспешно схватил ее за локоть. Но виконтесса, словно ожегшись, отдернула руку.
«Лучше ее не трогать», – подумал Тристан и положил руку в карман.
Спустившись на тротуар, граф наткнулся на насмешливый, высокомерный взгляд Каллена. Решив про себя, что не стоит придавать особого значения столь непочтительному поведению слуги, Тристан молча двинулся вслед за леди Родерби.
Догнав виконтессу, он сказал ей:
– Раз я играю роль вашего слуги, то уж будьте добры, не отвергайте мою помощь.
Она вспыхнула, ее щеки слегка порозовели.
– Вы правы, разумеется. Я не подумала. Просто я так привыкла делать все сама...
Она остановилась, на ее лице явно читалась растерянность. Тристан вдруг поймал себя на мысли, что слишком долго любуется ее хорошеньким личиком. Спохватившись, он отвернулся и проворно распахнул дверь перед своей госпожой.
В таверне оказалось довольно темно, в неясном утреннем свете, проникающем сквозь тусклые, грязные оконца, вырисовывались расплывчатые силуэты столов и стульев, между которыми в светлом фартуке бродил грузный седовласый мужчина, по всей видимости, хозяин этого заведения. В углу у самой двери распласталась неподвижная фигура любителя горячительных напитков, время от времени содрогавшаяся от раскатистого храпа.
– Доброе утро, Гарри.
Услышав свое имя, мужчина удивленно вскинул голову и посмотрел на вошедших. Его лицо тут же расплылось в смущенной улыбке, и он часто-часто заморгал глазами, под одним из которых красовался огромный темно-фиолетовый кровоподтек, придававший ему сходство с пиратом.
– Доброе утро, миледи. Вы сегодня так рано.
– Пожалуйста, Гарри, называй меня по-прежнему Дейрдре. Я ведь ничуть не изменилась.
Гарри поскреб голову своей плохо гнущейся красноватой пятерней.
– Как нам знать, миледи? Теперь мы не можем...
– Я настаиваю.
Неожиданно перед Тристаном появились две фигуры, он даже не успел заметить, откуда они вынырнули.
Дейрдре снова посмотрела на храпящего в углу человека, который вдруг перевернулся на другой бок и что-то невнятно пробормотал.
– Похоже, Том снова не ночевал дома, – заметила она.
– Да, он с полуночи тут мне стены подпирает, – проворчал хозяин таверны. – Ваш папаша, миледи, то есть... Дейрдре, тоже, помнится, царство ему небесное, отирался тут по ночам. Прошу простить, если что сказал не так.
«Что это он там бормочет?» – подумал Тристан, прислушиваясь к сердитому толстяку в белом фартуке. Похоже, это об отце Дейрдре, решил он и с сочувствием взглянул на свою спутницу. Но виконтесса тотчас же переменила тему разговора:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73