Видеть их вместе, видеть, как они разговаривают, смеются, перешептываются по углам, было невыносимо. Так что в тот вечер после бала у Брайервудов я решила поговорить с ним, расставив все точки над i.
Маркиз медленно опустился на стул, ни на секунду не сводя глаз с сестры.
– И? – едва слышно подтолкнул он ее.
– И он заверил, что никаких романтических отношений между ними не было. Что слухи об их романе были лживыми, а он всегда любил меня. – Оливия неестественно пожала плечами. – Я не поверила ему. И когда нашла записку, уже не могла сомневаться в том, что я была права.
– Какую записку? – спросил Толливер, подавшись вперед и пристально глядя на Оливию.
– Записку, в которой Элиз просила о встрече в ее доме после полуночи. Она выпала у Хоксли из кармана перед тем, как он отправился на бал. Естественно, в тот момент я не подозревала, что эту фальшивую записку подкинул Страттон. – Неожиданно Оливия резко развернулась и оказалась лицом к лицу с братом: – Вот как все было: я признаю, да, я была в твоем доме той ночью, но никоим образом не завязана в убийстве твоей жены. Я ждала в саду, когда приедет Хоксли, в надежде застать его с Элиз. Но, увидев лорда Страттона, я просто не знала, что и думать. А потом он достал оружие.
Бледность не сходила с лица лорда Олбрайта, потрясенный, он покачал головой.
– Ты была свидетелем, – едва слышно проговорил он, на лице застыло выражение ошеломленного неверия. – Ты все это видела. С самого начала знала, что лорд Страттон убил Элиз, что Хоксли был невиновен, и все же продолжала молчать.
– Оба были мертвы. Что изменилось бы, объяви я, что всему была свидетелем? Это не вернуло бы им жизнь.
– Боже мой! Оливия, ты позволила истинному убийце уйти безнаказанным! Ты бездействовала и со стороны наблюдала, как честного человека годами поливали грязью.
–. Он заслужил это! – прошипела леди Оливия, дерзко вздернув вверх подбородок. Ее холодные глаза по-прежнему не выражали ни капли сожаления, – За ту боль, что причинил мне. За мое разбитое сердце. Он заслужил, чтобы ему отплатили той же монетой.
Ройс молча наблюдал за происходящим и чувствовал, как у него внутри все закипает. Не выдержав, он вмешался.
– А как насчет Эйми, миледи? – спросил он нарочито мягким, таящим в себе опасность тоном. – Она тоже заслужила все это? – Медленно Ройс подошел к леди Оливии, его переполняла ненависть, каждый мускул его тела дрожал от ярости. – Годами ваша племянница страдала из-за того, что увидела в ту ночь, из-за того, что не может вспомнить детали, а вы молчали и бездействовали. Наблюдали за ее страданиями, в то время как могли помочь.
– Неправда…
– Правда! – рявкнул Ройс. Плотину прорвало, наконец-то он мог высказать этой женщине все, что у него накопилось. – Но вас это не волновало, разве не так? Вам нравилось наблюдать за тем, как она страдает. Вам нравилось критиковать ее, издеваться над ней, потому что таким способом вы наказывали ее. Это был ваш способ выместить на ней зло. Вы отыгрывались на Эйми за ее мать. Не так ли? Это была ваша месть.
– Да как ты смеешь! – со злостью выпалила Оливия, переполненная возмущением. Она демонстративно повернулась к Ройсу спиной и подошла к брату: – Почему бы тебе не прислушаться к моим словам, Филипп? К чему напрасно беспокоиться? Ты продолжаешь копаться в прошлом, расследуя то, что лучше оставить позади и никогда об этом не вспоминать. Почему никто не выбросит из головы это происшествие?! Вот и герцог Мейтленд недавно изводил меня расспросами. Он вдруг с чего-то начал интересоваться Эйми, спрашивать о событиях той ночи. Ему-то какое дело? И ты еще подозреваешь меня, это оскорбительно, и в конце концов, я…
– Оливия, если ты сейчас же не прекратишь, клянусь, я заткну тебе рот и покончу с этим делом.
Оливия изумленно уставилась на брата – он никогда не позволял себе говорить с ней в таком тоне. Ройс же был слишком занят собственными мыслями, чтобы хоть на секунду отвлечься и почувствовать себя отмщенным, видя, как ошеломлена Оливия. По каким-то необъяснимым причинам последние фразы леди Оливии заставили его задуматься. А и вправду, с какой стати герцог Мейтленд расспрашивал Оливию об Эйми и о ночи убийства? Ни маркиз, ни Толливер не приглашали его к участию в расследовании, поэтому Ройсу было непонятно, чем объяснялся интерес герцога. Конечно, принимая во внимание то, что мачеха Мейтленда была наставницей Эйми, его расспросы можно было списать на естественное проявление элементарного любопытства. Но все же что-то настораживало Ройса в его заинтересованности…
Предчувствие чего-то дурного леденящей волной затопило его сердце. Эйми… одна в доме герцога… Ройс словно очнулся от сна. Стремительно развернувшись, он быстрым шагом направился к двери.
– Стоунхерст, куда ты, черт тебя побери?
Не желая терять ни секунды, Ройс пронесся мимо, оставив вопрос Толливера без ответа. Он не мог терять времени. Ему необходимо было как можно скорее попасть в Мейтленд-Хаус.
О Боже! Неужели он не успел? Неужели он потеряет ее?
Глава 22
– Так за всем этим с самого начала стояла Оливия?
Тишину комнаты пронзил голос ошеломленной Теодосии, от звона которого Эйми чуть было не содрогнулась, почувствовав усилившуюся головную боль. С первой же минуты отъезда Ройса эта боль отдавалась в висках резкими глухими ударами.
– Выходит, что так, – мрачным тоном отозвалась Эйми. – Я и сама не хотела верить, но, похоже, все указывает на то, что она причастна…
Герцогиня, сидевшая на канапе напротив Эйми, в изумлении качала головой:
– Не знаю, почему это известие так ошарашило меня. Ни у кого твоя мать не вызывала такой ненависти, как у Оливии. Возможность избавиться от Элиз, несомненно, лучшим образом могла бы вписаться в ее планы. Но мы были абсолютно уверены, что Страттон действовал в одиночку. Не было оснований подозревать кого-либо еще.
Эйми не могла унять тревогу – она встала со стула и подошла к окну. Внизу вдоль подъездной аллеи к дому вышагивали оставленные Ройсом охранники. В одном из них, том, что с повязкой, девушка узнала Эдмундсона, пострадавшего из-за происшествия на утесе.
Какое-то время невидящим взглядом она смотрела на мужчин. В голове крутилась неясная мысль, за которую Эйми никак не могла ухватиться.
– Так не должно быть… – проговорила она вслух. – Все эти годы тетя жила рядом с нами, насмехаясь, разыгрывая комедию. Мне становится дурно, когда я думаю, что она убийца. Не хочу, не могу поверить… Неужели это так?
– Ну, полагаю, теперь-то она поплатится за содеянное, – послышался за спиной Эйми голос Теодосии. – Я всегда знала, что эта женщина – злобная интриганка, но никогда не думала, что в своем ожесточении она способна пойти на убийство. Ньюгейтская тюрьма слишком мягкое наказание для нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Маркиз медленно опустился на стул, ни на секунду не сводя глаз с сестры.
– И? – едва слышно подтолкнул он ее.
– И он заверил, что никаких романтических отношений между ними не было. Что слухи об их романе были лживыми, а он всегда любил меня. – Оливия неестественно пожала плечами. – Я не поверила ему. И когда нашла записку, уже не могла сомневаться в том, что я была права.
– Какую записку? – спросил Толливер, подавшись вперед и пристально глядя на Оливию.
– Записку, в которой Элиз просила о встрече в ее доме после полуночи. Она выпала у Хоксли из кармана перед тем, как он отправился на бал. Естественно, в тот момент я не подозревала, что эту фальшивую записку подкинул Страттон. – Неожиданно Оливия резко развернулась и оказалась лицом к лицу с братом: – Вот как все было: я признаю, да, я была в твоем доме той ночью, но никоим образом не завязана в убийстве твоей жены. Я ждала в саду, когда приедет Хоксли, в надежде застать его с Элиз. Но, увидев лорда Страттона, я просто не знала, что и думать. А потом он достал оружие.
Бледность не сходила с лица лорда Олбрайта, потрясенный, он покачал головой.
– Ты была свидетелем, – едва слышно проговорил он, на лице застыло выражение ошеломленного неверия. – Ты все это видела. С самого начала знала, что лорд Страттон убил Элиз, что Хоксли был невиновен, и все же продолжала молчать.
– Оба были мертвы. Что изменилось бы, объяви я, что всему была свидетелем? Это не вернуло бы им жизнь.
– Боже мой! Оливия, ты позволила истинному убийце уйти безнаказанным! Ты бездействовала и со стороны наблюдала, как честного человека годами поливали грязью.
–. Он заслужил это! – прошипела леди Оливия, дерзко вздернув вверх подбородок. Ее холодные глаза по-прежнему не выражали ни капли сожаления, – За ту боль, что причинил мне. За мое разбитое сердце. Он заслужил, чтобы ему отплатили той же монетой.
Ройс молча наблюдал за происходящим и чувствовал, как у него внутри все закипает. Не выдержав, он вмешался.
– А как насчет Эйми, миледи? – спросил он нарочито мягким, таящим в себе опасность тоном. – Она тоже заслужила все это? – Медленно Ройс подошел к леди Оливии, его переполняла ненависть, каждый мускул его тела дрожал от ярости. – Годами ваша племянница страдала из-за того, что увидела в ту ночь, из-за того, что не может вспомнить детали, а вы молчали и бездействовали. Наблюдали за ее страданиями, в то время как могли помочь.
– Неправда…
– Правда! – рявкнул Ройс. Плотину прорвало, наконец-то он мог высказать этой женщине все, что у него накопилось. – Но вас это не волновало, разве не так? Вам нравилось наблюдать за тем, как она страдает. Вам нравилось критиковать ее, издеваться над ней, потому что таким способом вы наказывали ее. Это был ваш способ выместить на ней зло. Вы отыгрывались на Эйми за ее мать. Не так ли? Это была ваша месть.
– Да как ты смеешь! – со злостью выпалила Оливия, переполненная возмущением. Она демонстративно повернулась к Ройсу спиной и подошла к брату: – Почему бы тебе не прислушаться к моим словам, Филипп? К чему напрасно беспокоиться? Ты продолжаешь копаться в прошлом, расследуя то, что лучше оставить позади и никогда об этом не вспоминать. Почему никто не выбросит из головы это происшествие?! Вот и герцог Мейтленд недавно изводил меня расспросами. Он вдруг с чего-то начал интересоваться Эйми, спрашивать о событиях той ночи. Ему-то какое дело? И ты еще подозреваешь меня, это оскорбительно, и в конце концов, я…
– Оливия, если ты сейчас же не прекратишь, клянусь, я заткну тебе рот и покончу с этим делом.
Оливия изумленно уставилась на брата – он никогда не позволял себе говорить с ней в таком тоне. Ройс же был слишком занят собственными мыслями, чтобы хоть на секунду отвлечься и почувствовать себя отмщенным, видя, как ошеломлена Оливия. По каким-то необъяснимым причинам последние фразы леди Оливии заставили его задуматься. А и вправду, с какой стати герцог Мейтленд расспрашивал Оливию об Эйми и о ночи убийства? Ни маркиз, ни Толливер не приглашали его к участию в расследовании, поэтому Ройсу было непонятно, чем объяснялся интерес герцога. Конечно, принимая во внимание то, что мачеха Мейтленда была наставницей Эйми, его расспросы можно было списать на естественное проявление элементарного любопытства. Но все же что-то настораживало Ройса в его заинтересованности…
Предчувствие чего-то дурного леденящей волной затопило его сердце. Эйми… одна в доме герцога… Ройс словно очнулся от сна. Стремительно развернувшись, он быстрым шагом направился к двери.
– Стоунхерст, куда ты, черт тебя побери?
Не желая терять ни секунды, Ройс пронесся мимо, оставив вопрос Толливера без ответа. Он не мог терять времени. Ему необходимо было как можно скорее попасть в Мейтленд-Хаус.
О Боже! Неужели он не успел? Неужели он потеряет ее?
Глава 22
– Так за всем этим с самого начала стояла Оливия?
Тишину комнаты пронзил голос ошеломленной Теодосии, от звона которого Эйми чуть было не содрогнулась, почувствовав усилившуюся головную боль. С первой же минуты отъезда Ройса эта боль отдавалась в висках резкими глухими ударами.
– Выходит, что так, – мрачным тоном отозвалась Эйми. – Я и сама не хотела верить, но, похоже, все указывает на то, что она причастна…
Герцогиня, сидевшая на канапе напротив Эйми, в изумлении качала головой:
– Не знаю, почему это известие так ошарашило меня. Ни у кого твоя мать не вызывала такой ненависти, как у Оливии. Возможность избавиться от Элиз, несомненно, лучшим образом могла бы вписаться в ее планы. Но мы были абсолютно уверены, что Страттон действовал в одиночку. Не было оснований подозревать кого-либо еще.
Эйми не могла унять тревогу – она встала со стула и подошла к окну. Внизу вдоль подъездной аллеи к дому вышагивали оставленные Ройсом охранники. В одном из них, том, что с повязкой, девушка узнала Эдмундсона, пострадавшего из-за происшествия на утесе.
Какое-то время невидящим взглядом она смотрела на мужчин. В голове крутилась неясная мысль, за которую Эйми никак не могла ухватиться.
– Так не должно быть… – проговорила она вслух. – Все эти годы тетя жила рядом с нами, насмехаясь, разыгрывая комедию. Мне становится дурно, когда я думаю, что она убийца. Не хочу, не могу поверить… Неужели это так?
– Ну, полагаю, теперь-то она поплатится за содеянное, – послышался за спиной Эйми голос Теодосии. – Я всегда знала, что эта женщина – злобная интриганка, но никогда не думала, что в своем ожесточении она способна пойти на убийство. Ньюгейтская тюрьма слишком мягкое наказание для нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65