- Ну как, Малышу лучше?
Кристо перестал болтать ногой.
- Как же, лучше! А тебе, видно, хуже.
Оливье оторвался от сэндвича, и тревога, как раньше волна крови, залила ему лицо.
- Что там еще такое?
- Разве мама тебе не говорила, у него коклюш.
Оливье усиленно зажевал.
- Этот младенец сплошное бедствие… Я не мог позвонить. Просто под рукой не было телефона. Коклюш! Когда же мы сможем вернуться под родительский кров? Какой карантин при коклюше?
- Могли бы позвонить отсюда, - подсказала Натали.
Оливье бросил на нее недоверчиво-умоляющий взгляд, проглотил последний кусок, покосился на сэндвичи и, не устояв перед соблазном, взял еще один…
- Это не к спеху, - проговорил он с набитым ртом, - раз теперь я в курсе дела. А когда домой?
- Не знаю, - отозвался Кристо, - мне и здесь хорошо, я не спешу!
- Вот и заводи после этого ребятишек, - Оливье налил себе еще виски.
- Скажи, ты, видно, здорово проголодался и давно не пил? Дядя Фердинан тебя что, не кормит?
- Я ездил на экскурсию… - Оливье все-таки опустил глаза.
- Куда? С кем?
Натали не приходилось делать никаких усилий, чтобы выпытать у Оливье правду. Допрос за нее вел Кристо.
- Опять ты лезешь, Кристо…
- А Миньона?
- Что Миньона?
- Что Миньона делает?
- В последний раз, когда я ее видел, ревела, не щадя своих прекрасных глаз, оплакивая свою судьбу и мои пороки. А впрочем, все хорошо. Дядя Фердинан, чтобы ее утешить, каждый день покупает ей всякие безделушки, косыночки и бикини…
- Он нам ее совсем испортит!… А ты знаешь, что папа получил свои десять процентов?
- Н-нет! А сколько это?
- Примерно десять тысяч…
- На шестерых… не густо получается… Рисковать своим положением из-за десяти тысяч франков! Да мне одному в день такая сумма требуется!
- Папа лучше тебя знает… - Очевидно, Кристо не нашел другого, более веского аргумента. Потом, подумав, добавил: - Знаешь, сколько килограммов картошки можно купить на десять тысяч?
- Человек не одной картошкой жив. - Оливье говорил вяло, язык у него заплетался, от еды и алкоголя его совсем разморило. Он вытащил из кармана золотые часики на браслетке, взглянул на циферблат.
Кристо так и подскочил от возбуждения.
- Часы! Кто тебе их подарил? Дядя Фердинан? Ой, какие потрясные! Почему ты их носишь в кармане?
Оливье попытался отобрать у Кристо часы, но слишком раскис…
- Швейцарские! - не унимался Кристо. - Лонжин! Знаешь, Натали, мы недавно с Луиджи видели одну даму, такую тоненькую, ужасно тоненькую, и Луиджи сказал: «Эти дамы, как сверхплоские часы, неизвестно, где у них помещается механизм»… Можно, Оливье, я их открою?
- Не смей трогать! - Оливье вскочил со стула, он стряхнул с себя дремоту и грозно приказал: - А ну-ка, отдай!
Возбуждение Кристо разом упало. Он положил часы на стол и, еле сдерживая слезы, бросился к двери… Натали поднялась и, колыхаясь на ходу, вышла за ним, оставив Оливье одного. Кристо уже успел скрыться в подвале. Войдя в магазин, Натали набрала номер телефона Луазелей.
- Мадам, Оливье у меня… Чувствует себя превосходно. Говорит, что был на экскурсии. Больше ничего не знаю… Да вы не расстраивайтесь… Думаю, что он сыт по горло этой самой «экскурсией». Вы в полицию не звонили? Ну и слава богу… Это во всех случаях неприятно, а главное, не знаешь, на кого нарвешься, тем более что все может еще оказаться вполне безобидным. Да, он у меня… Не знаю. По-моему, очень голоден и хочет спать. Если не пожелает остаться здесь, попытаюсь отправить его к дяде Фердинану… Слава богу, цел и невредим, а там видно будет! Верно-верно, настоящее несчастье иметь такого очаровательного сына! Но главное не расстраивайтесь. Очарование быстро проходит!
Когда Натали вернулась, Оливье уже спал в кресле… Длинное юношеское тело, тонкие ноги вытянуты, плечи плотно прижаты к спинке кресла, лицо повернуто в профиль, подбородок касается плеча. Натали глядела на спящего Оливье… Она как-то даже растерялась… Очарование пройдет… и что тогда останется у этого мальчика за душой, что есть у него, кроме расцвета молодости? Пока еще он привлекает к себе все сердца, все ему дано, а как он жалок… Она взялась за работу. Они были вдвоем с Оливье, Кристо куда-то исчез.
«Вы работаете на публику… по крайней мере у меня сложилось такое впечатление», - говорила она Оливье уже под вечер, когда его разбудил звон посуды. Мишетта пришла накрывать на стол, н он вскочил как встрепанный, пошел помыл на кухне руки, привел себя в порядок, засунул сорочку в джинсы, пригладил волосы… «На мой взгляд, вы настоящая шлюха», - сказала она еще.
В нерушимой тишине квартирки, забившейся под толщу огромного парижского дома, в самый нижний его этаж, Оливье слушал и с любопытством глядел на эту тучную особу, о которой ему говорили и мать, и Кристо, в даже Малыш. Нет, это не просто сто двадцать килограммов, которые впору показывать на ярмарке, это некое божество, тайно водруженное в этом капище причудливой архитектуры, куда сходятся на поклонение верующие… Должно быть, грудь у нее в несколько ярусов. Божество это говорило о нем, а эта тема интересовала Оливье больше всего на свете.
- А почему бы мне и не быть шлюхой? - с вызовом спросил он. - Разве быть шлюхой так уж плохо?
- Не терплю всеядности… - Натали аккуратно вытерла перо и откинула голову, чтобы лучше видеть свой рисунок. - Я из гордых.
- Значит, по вашему мнению, сексапильная кинозвезда - это просто шлюха?
- Да будет вам известно, молодой человек, что женщина, нравящаяся мужчинам, еще не шлюха. Шлюхой называется женщина, которая старается понравиться во что бы то ни стало, потому что от этого зависит ее материальное благосостояние. При чем тут кинозвезда! Не смешите, ей-богу.
Натали отложила перо, чтобы нахохотаться вволю, хотя взгляд ее был серьезен, а уголки рта презрительно вздернуты.
- Те игры, в которые тебя понуждают играть… в твоей «экскурсии», обойдутся тебе чересчур дорого… по-моему, дружище, ты влип…
Натали сказала это просто так, наобум, но оказалось, что ее догадка вполне отвечает истинному положению дел.
- Верно! Я влип…
И вдруг из горла Оливье вырвалось хриплое рыдание… Натали натянула шаль на плечи… Теперь он говорил, говорил, слова лились на нее ливнем… Все, все вокруг него, даже Миньона, требуют, чтобы он наконец потерял свою невинность, чтобы больше о ней разговоров не было. Легко сказать! Девчонки утверждают, что они уже через все прошли, голову тебе морочат или говорят - нет, увольте, для начала мне требуется кто-нибудь поопытнее, вот научишься, тогда и приходи… Ну, скажите, где же выход, и чем дальше, тем становится все труднее, потому что все это знают, и вы думаете очень весело, когда вас спрашивают: «Как, ты все еще себя блюдешь?»
- А сами-то, подумаешь, какие опытные! - Натали пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64