И есть результат, выражающийся в каком-либо позитивном исходе и стимулирующий её повторное проявление для получения позитивного результата и т.д.
Нам удалось разработать модель, которая позволяет изучать влияние повторного опыта агрессии на состояние индивида, его индивидуальное и социальное поведение в различных ситуациях, его физиологию и нейрохимию мозга. Если ранее исследователи изучали влияние изменения различных состояний, например, гормонального фона, на проявление агрессии, то мы изучаем, каким образом повторный опыт агрессии влияет на организм индивида.
На самом деле это очень актуальная тема, поскольку повторный опыт агрессии человеку приходится проявлять довольно часто в силу определённых обстоятельств или выбора: это армия, это службы безопасности, это спорт. Это бизнес, в котором есть конкуренция, есть подавление, а иногда, и уничтожение противника, пусть даже способами, которые не являются физическими.
В предлагаемых условиях нашей модели самцы мышей каждый день демонстрируют агрессию по отношению к своему партнёру. Условия сенсорного контакта, в которых животные живут в общей клетке через прозрачную перегородку с отверстиями, при этом они видят, слышат, воспринимают запахи друг друга, но не имеют возможности физически контактировать, стимулируют агрессивность у самцов мышей. Сам агрессивный акт во время 10 минутного тестирования, когда перегородка убирается, длится секунды, и по времени не отличается от той агрессии, которая происходит практически каждый день в лабораторных популяциях - при проживании животных в группе. Но именно повторный последовательный опыт агрессии каждый день, сопровождаемый победами, вызывает очень глубокие изменения в организме самцов мышей, которые проявляет эту агрессию.
Мы наблюдаем животных в течение 10-20, иногда 30 дней конфронтационных взаимодействий. Надо сказать, что у самцов под влиянием повторного опыта агрессии увеличивается двигательная и исследовательская активность в различных поведенческих тестах, они меньше умываются, у них изменяется реакция на боль, иногда они гиперчувствительны даже к тактильному воздействию. У таких самцов после длительного опыта агрессии развивается тревожность, которую мы отслеживаем в самых разных поведенческих тестах, используемых для измерения тревожности. У них снижается эмоциональность, самцы теряют способность дифференцировать партнёра по его «качеству», то есть, не способны отличить, например, молодого самца от зрелого, нападают на подчинённого самца, демонстрирующего позы полного подчинения, чего ранее никогда не наблюдалось. Они могут напасть на руку экспериментатора или на самца, существенно большего его по весу.
Не так давно было обнаружено, что агрессоры не способны отличить самку от самца. Если самцу без опыта агрессии подсадить за перегородку в соседний отсёк рецептивную самку, то нормальный самец реагирует на самку увеличением поведенческой активности возле перегородки, и у него поднимается уровень полового гормона тестостерона. У агрессоров с длительным опытом агрессии, во-первых, не усиливается поведенческая реакция на самку и у него не поднимается уровень тестостерона. Всё это говорит о том, что первые фазы полового поведения у них нарушаются. И если перегородку, разделяющую животных, убрать, то агрессор, начинает гонять и даже нападать на самку, принимая её за партнёра-самца, на которого он привык нападать.
Кроме того, самцы начинают демонстрировать много других, новых форм поведения, которых до этого они в свободном поведении никогда не демонстрировали. Они начинают нервно подпрыгивать, что можно было бы рассматривать как поведение устрашения. Всё поведение таких самцов, даже в те моменты, когда они физически не соприкасаются с другим самцом, свидетельствует о враждебности. Как только перегородка убирается, самцы бегут не к партнёру, который сидит в углу и никак не реагирует на агрессора. Они наносят вред его «имуществу»: раскидывают и разбрасывают его подстилку, туалетное место. И хотя подчинённый самец не сопротивляется, демонстрирует позу подчинения, тем не менее, агрессор стремится любым способом нанести ему ущерб. Это говорит о том, что под влиянием повторного опыта агрессии уровень агрессивной мотивации может сильно возрастать. Она не всегда реализуется, но возрастает. При этом прямая агрессия, направленная непосредственно на объект агрессии, заменяется непрямыми формами агрессии. Агрессор начинает подавлять и угнетать противника другими способами, не требующими физических усилий. И в этом мы видим обучение: он использует формы поведения (угрозы, подпрыгивания), которые выглядят устрашающе. Однако, некоторые особи, их не так много, демонстрируют патологическую агрессию, которая очень сильна и не поддаётся коррекции ситуационными факторами. Достаточно незначительного воздействия, чтобы вызвать бурную реакцию, совершенно неадекватную ситуации, которая её вызывает. Мойер, известный исследователь агрессии, в своей книге «Агрессия и насилие», писал о том, что агрессия у людей иногда бывает неконтролируемой, свирепой, неадекватной, и совершенно бесцельной. И у некоторых агрессоров её можно вызвать лёгким стуком по столу. Формируется агрессивный тип поведения, в результате чего животные даже в абсолютно нейтральных условиях, не несущих угрозу (подчинённый партнёр), реагируют по агрессивному типу. Если таких животных с опытом агрессии помещать в комфортные условия, или просто оставлять сидеть друг с другом через перегородку, без ежедневных конфронтаций, то и через две недели мы могли наблюдать у этих самцов очень сильную агрессию.
Формирование агрессивного типа поведения сопровождается многими изменениями в нейрохимических показателях медиаторных систем головного мозга. Активируются дофаминергические системы. Это те самые системы, которые ответственны за двигательную активность, за эмоциональные реакции. Большое количество тел дофаминовых нейронов находится как раз в тех структурах мозга, которые ответственны за положительное подкрепление, и активация метаболизма дофамина свидетельствует об активации этих дофаминергических систем. Но при этом серотонергическая система мозга, о которой мы ранее говорили, и которая осуществляет тормозный контроль агрессивного поведения, блокирована у таких животных. Все эти изменения накапливаются в мозге в процессе приобретения повторного опыта агрессии. То есть, можно говорить о динамических изменениях нейрохимической активности мозга, в частности, в тех медиаторных системах, о которых говорилось выше.
Как мы это отслеживаем? Биохимическими методиками измеряем показатели медиаторной активности мозга, отражающие функциональное состояние медиаторных систем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Нам удалось разработать модель, которая позволяет изучать влияние повторного опыта агрессии на состояние индивида, его индивидуальное и социальное поведение в различных ситуациях, его физиологию и нейрохимию мозга. Если ранее исследователи изучали влияние изменения различных состояний, например, гормонального фона, на проявление агрессии, то мы изучаем, каким образом повторный опыт агрессии влияет на организм индивида.
На самом деле это очень актуальная тема, поскольку повторный опыт агрессии человеку приходится проявлять довольно часто в силу определённых обстоятельств или выбора: это армия, это службы безопасности, это спорт. Это бизнес, в котором есть конкуренция, есть подавление, а иногда, и уничтожение противника, пусть даже способами, которые не являются физическими.
В предлагаемых условиях нашей модели самцы мышей каждый день демонстрируют агрессию по отношению к своему партнёру. Условия сенсорного контакта, в которых животные живут в общей клетке через прозрачную перегородку с отверстиями, при этом они видят, слышат, воспринимают запахи друг друга, но не имеют возможности физически контактировать, стимулируют агрессивность у самцов мышей. Сам агрессивный акт во время 10 минутного тестирования, когда перегородка убирается, длится секунды, и по времени не отличается от той агрессии, которая происходит практически каждый день в лабораторных популяциях - при проживании животных в группе. Но именно повторный последовательный опыт агрессии каждый день, сопровождаемый победами, вызывает очень глубокие изменения в организме самцов мышей, которые проявляет эту агрессию.
Мы наблюдаем животных в течение 10-20, иногда 30 дней конфронтационных взаимодействий. Надо сказать, что у самцов под влиянием повторного опыта агрессии увеличивается двигательная и исследовательская активность в различных поведенческих тестах, они меньше умываются, у них изменяется реакция на боль, иногда они гиперчувствительны даже к тактильному воздействию. У таких самцов после длительного опыта агрессии развивается тревожность, которую мы отслеживаем в самых разных поведенческих тестах, используемых для измерения тревожности. У них снижается эмоциональность, самцы теряют способность дифференцировать партнёра по его «качеству», то есть, не способны отличить, например, молодого самца от зрелого, нападают на подчинённого самца, демонстрирующего позы полного подчинения, чего ранее никогда не наблюдалось. Они могут напасть на руку экспериментатора или на самца, существенно большего его по весу.
Не так давно было обнаружено, что агрессоры не способны отличить самку от самца. Если самцу без опыта агрессии подсадить за перегородку в соседний отсёк рецептивную самку, то нормальный самец реагирует на самку увеличением поведенческой активности возле перегородки, и у него поднимается уровень полового гормона тестостерона. У агрессоров с длительным опытом агрессии, во-первых, не усиливается поведенческая реакция на самку и у него не поднимается уровень тестостерона. Всё это говорит о том, что первые фазы полового поведения у них нарушаются. И если перегородку, разделяющую животных, убрать, то агрессор, начинает гонять и даже нападать на самку, принимая её за партнёра-самца, на которого он привык нападать.
Кроме того, самцы начинают демонстрировать много других, новых форм поведения, которых до этого они в свободном поведении никогда не демонстрировали. Они начинают нервно подпрыгивать, что можно было бы рассматривать как поведение устрашения. Всё поведение таких самцов, даже в те моменты, когда они физически не соприкасаются с другим самцом, свидетельствует о враждебности. Как только перегородка убирается, самцы бегут не к партнёру, который сидит в углу и никак не реагирует на агрессора. Они наносят вред его «имуществу»: раскидывают и разбрасывают его подстилку, туалетное место. И хотя подчинённый самец не сопротивляется, демонстрирует позу подчинения, тем не менее, агрессор стремится любым способом нанести ему ущерб. Это говорит о том, что под влиянием повторного опыта агрессии уровень агрессивной мотивации может сильно возрастать. Она не всегда реализуется, но возрастает. При этом прямая агрессия, направленная непосредственно на объект агрессии, заменяется непрямыми формами агрессии. Агрессор начинает подавлять и угнетать противника другими способами, не требующими физических усилий. И в этом мы видим обучение: он использует формы поведения (угрозы, подпрыгивания), которые выглядят устрашающе. Однако, некоторые особи, их не так много, демонстрируют патологическую агрессию, которая очень сильна и не поддаётся коррекции ситуационными факторами. Достаточно незначительного воздействия, чтобы вызвать бурную реакцию, совершенно неадекватную ситуации, которая её вызывает. Мойер, известный исследователь агрессии, в своей книге «Агрессия и насилие», писал о том, что агрессия у людей иногда бывает неконтролируемой, свирепой, неадекватной, и совершенно бесцельной. И у некоторых агрессоров её можно вызвать лёгким стуком по столу. Формируется агрессивный тип поведения, в результате чего животные даже в абсолютно нейтральных условиях, не несущих угрозу (подчинённый партнёр), реагируют по агрессивному типу. Если таких животных с опытом агрессии помещать в комфортные условия, или просто оставлять сидеть друг с другом через перегородку, без ежедневных конфронтаций, то и через две недели мы могли наблюдать у этих самцов очень сильную агрессию.
Формирование агрессивного типа поведения сопровождается многими изменениями в нейрохимических показателях медиаторных систем головного мозга. Активируются дофаминергические системы. Это те самые системы, которые ответственны за двигательную активность, за эмоциональные реакции. Большое количество тел дофаминовых нейронов находится как раз в тех структурах мозга, которые ответственны за положительное подкрепление, и активация метаболизма дофамина свидетельствует об активации этих дофаминергических систем. Но при этом серотонергическая система мозга, о которой мы ранее говорили, и которая осуществляет тормозный контроль агрессивного поведения, блокирована у таких животных. Все эти изменения накапливаются в мозге в процессе приобретения повторного опыта агрессии. То есть, можно говорить о динамических изменениях нейрохимической активности мозга, в частности, в тех медиаторных системах, о которых говорилось выше.
Как мы это отслеживаем? Биохимическими методиками измеряем показатели медиаторной активности мозга, отражающие функциональное состояние медиаторных систем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75