Джинджер не могла забыть, как он ее обнимал. Она тогда как будто падала в темную яму, а он подкладывал руки, чтобы она не ушиблась. Увидев, что она в беде, он помог ей, невзирая на все их разногласия.
Когда Джадд вышел из коровника с лестницей на плече, Джинджер быстро повернулась и присела на корточки. Она красила низ дома, сердясь на себя за то, что смягчилась по отношению к Джадду.
«Между нами ничего не изменилось, – говорила она себе, нанося широкими мазками краску. – То, что он был добр ко мне прошлой ночью, еще не означает, что мы вдруг стали закадычными друзьями. Он украл большую часть ее прошлого, вклинился между нею и дедом. Единственная ночь, когда он был добр к ней, не сможет стереть из ее памяти годы страданий».
Тихонько насвистывая, Джадд установил лестницу рядом с ней. Джинджер передала ему кисть и наблюдала, как он, взяв банку с краской, взобрался по лестнице.
Большую часть утра они работали молча. Не то чтобы это было неловкое молчание, но не было в нем и дружеской непринужденности. Это было просто молчание двух людей, работающих вместе, но занятых каждый своими мыслями.
В полдень Лайза вынесла бутерброды и кувшин чая со льдом.
– Пора перекусить, – сказала она, разглядывая их работу. – Красиво. Мне нравится для разнообразия голубая краска.
Джинджер бросила на Джадда торжествующий взгляд, потом снова посмотрела на Лайзу.
– Как ты сегодня себя чувствуешь? – спросила Джинджер.
Она взяла поднос у Лайзы и посмотрела на нее обеспокоенно, заметив, что та бледнее обычного.
– А, все хорошо. – Лайза замахала руками, словно развеивая беспокойство Джинджер. – Я думаю, что переела прошлым вечером и заработала расстройство желудка.
– Будешь себя плохо чувствовать – не приходи, – сказал Джадд, спускаясь по лестнице. – Лежи в постели и отдыхай. Мы с Джинджер справимся сами.
Джинджер кивнула, подтверждая его слова. Лайза перевела взгляд с Джадда на Джинджер, радостно улыбаясь.
– Вы соглашаетесь друг с другом! Да это же просто праздник.
– Мы соглашаемся по этому конкретному вопросу. Никто из нас не хочет, чтобы ты слишком утомлялась, – сказала Джинджер, с любовью глядя на Лайзу.
– Не беспокойтесь обо мне. Маленький и я чувствуем себя хорошо. – Она похлопала по своему большому животу. – Но я и правда пойду полежу, пока вы будете есть. – Улыбнувшись на прощание, она повернулась и заковыляла назад в дом.
– Почему бы нам не поесть в тени? – Джадд указал на большой дуб.
Джинджер кивнула и вслед за ним опустилась на прохладную траву.
– Лайза будет замечательной мамой, – сказал Джадд, когда они расположились под деревом.
Он взял один из толстых бутербродов и налил каждому чаю со льдом.
– Да, будет. – Джинджер взяла у него стакан и начала маленькими глотками пить холодный чай. – Одно время я про себя играла в такую игру, как будто Лайза моя мама. – Джинджер задумчиво улыбалась. – Конечно, она не вела себя так, как моя мама, поэтому я выдумывала истории, чтобы объяснить это. Я придумала, что Лайза попала в ужасную катастрофу, ударилась головой и потеряла память. Поэтому она ведет себя не так, как моя мама, – она забыла, кто она. – Взглянув на Джадда, она слегка покраснела. – Ужасно глупо, да?
– Нет, не глупо, – ответил он. Он понял желание девочки сотворить себе семью вместо той, которой она лишилась. – Я поступал так же, только в моем случае это был пожилой человек, которого мне нравилось воображать своим отцом.
– Ты рос без отца?
– Когда мне было восемь лет, мой отец решил, что ему не нужна обуза в виде жены и сына. Однажды он пошел в магазин за продуктами и не вернулся. – Голос Джадда стал жестче, глаза потемнели. – Да это было и к лучшему. Он был не из тех отцов, о которых говорят: «Мой папа самый умный».
– А как же твоя мама? – спросила Джинджер.
Она не хотела останавливать плавное течение беседы. Джадд никогда не упоминал прежде о своей семье, никогда не рассказывал о своем прошлом. Он всегда вел себя так, будто его жизнь началась со дня приезда в «Островок спокойствия».
– Мама умерла, когда мне было семнадцать. Она была алкоголичкой. – Джадд сказал это жестко, без всяких эмоций.
Неожиданно Джинджер представила себе его детство, все его унылое и неустойчивое существование. Неудивительно, что он не хочет уезжать из «Островка спокойствия»…
Джинджер отогнала эти мысли. Она не несет ответственности ни за его прошлое, ни за его будущее.
– Дедушка был на самом деле моей единственной близкой родней, – сказала она.
Ей необходимо было вспомнить боль, которую она испытывала, когда Джадд встал между ней и дедом.
– Том был моим единственным близким другом, – парировал Джадд, он выдержал ее взгляд.
Его серые глаза бросали вызов, как бы предлагая ей попробовать опровергнуть его слова. Джинджер отвела глаза и сосредоточилась на бутерброде.
Несколько минут они ели молча. Тишину нарушали лишь звуки, присущие сельской жизни: на пастбище мычали коровы, пение птиц добавляло мелодичности к звонкому жужжанию насекомых. На этот раз их молчание было напряженным. Чем дольше оно тянулось, тем более гнетущим становилось.
Пока Джинджер ела, Джадд смотрел на нее, прищурив глаза. Почему всякий раз, когда в разговоре всплывал Том, Джинджер занимала оборону и в ней появлялась враждебность? Как может процветать и развиваться ферма, если они с Джинджер постоянно воюют? Том не захотел бы, чтобы это продолжалось, не хотел и Джадд. Так или иначе, тем или иным образом они с Джинджер должны заключить своего рода перемирие.
– Джинджер, – нарушил он наконец напряженное молчание. – Не могли бы мы с тобой прийти к какому-нибудь соглашению? Ради «Островка спокойствия», а? Неужели мы должны каждый раз ссориться, стоит лишь упомянуть твоего дедушку? Неужели он постоянно будет разделять нас?
– Вовсе нет. – Джинджер холодно посмотрела на него. – Просто помни, что для тебя он был работодателем, а для меня – ближайшим родственником. Моей единственной семьей. – Она встала и отряхнула сзади шорты. – Пошли работать.
«Черт бы его побрал, – думала Джинджер, водя кистью взад-вперед, отчего белый цвет превращался в бледно-голубой. – Джадд просто хитрый парень, он хочет обмануть ее, внушая ей фальшивое чувство товарищества, слегка приоткрыв перед ней свое прошлое. На самом деле его цель – добиться своего в вопросе с фермой».
Джадд сходил в дом вернуть поднос, потом присоединился к ней. Они дошли до места, где работали на одном уровне, их плечи почти соприкасались. Волна раздражения накатила на нее, когда Джадд на мгновение прервал работу, чтобы снять футболку. Краем глаза она видела, как на его загорелых плечах играют и перекатываются мускулы.
Джинджер поймала себя на том, что вспоминает, как он ее поцеловал, когда она пыталась установить замок на дверь своей спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34