Их уже пятеро.
Вдалеке мелькнула сутулая фигура. Пришивало успел только рассмотреть длинные трёхпалые руки, заканчивающиеся блестящими лезвиями.
– Их очень много, – Дмитревич положил прибор на землю и взял в руки автомат.
В этот момент в воздухе, в диком прыжке, появилось несколько фигур. Солдаты среагировали, и успели расстрелять прыгунов ещё в полёте, но их места заняли сотни других. Некоторое время людям удавалось сдержать волну заградительной стеной огня, но, в конце концов, дело дошло до рукопашной. Прыгуны по размерам и формам были похожи на людей, только конечности у них изгибались под разными углами, ноги и руки имели по три пальца, заканчивающиеся серебристыми лезвиями. Ну, и полное отсутствие головы.
Бронежилеты очень помогли, Пришивало получил уже более десятка ударов, каждый из которых при отсутствии брони оказался бы фатальным. Тем не менее, вся оборона держалась исключительно благодаря Ярославе. Костюм, которым её одарил Деструктор, обладал потрясающей силой. Если какой-то прыгун попадал ей под ногу, то, секундой спустя, он уже летел обратно проламывая собой ряды противника. Прыгуны гибли десятками, и группа начала потихонечку смещаться в сторону – не очень-то удобно держать оборону, когда под ногами путаются трупы. Несколько раз, когда прыгуны наседали особо настырно, Ярослава применяла своё оружие, превращающее всё в камень, но врагов было слишком много. Все, кроме Ярославы, были залиты кровью – кисти рук, шея и лицо оставались открыты для противника. Прыгуны быстро это поняли и старались наносить удары в неприкрытые бронёй участки тела.
– Патроны, – закричал Коромысло, – у меня зако…
Его крик захлебнулся. Оказавшийся без боеприпасов солдат мгновенно утоп в массе тел и серебристых лезвий. Запасные обоймы у солдат имелись в избытке, но о том, чтобы их менять в момент схватки, не было и речи.
– Ярослава, – Пришивало орал во всё горло, – у нас заканчиваются патроны, сделай что-нибудь.
Однако Ярослава была так увлечена схваткой, что не слышала его, или ничего не могла сделать…
Внезапно среди грохота выстрелов и лязга лезвий послышался совершенно другой звук. Синяя молния осветила пространство пещеры, и задние ряды врага взорвались десятками тел, улетающих в разные стороны на сотни метров. Ещё две вспышки – и прыгуны кинулись в бегство.
– Очень кстати, – Пришивало был весь в крови, – у меня почти закончились патроны. Кстати, кто это их так шандарахнул?
В воздухе, медленно взмахивая гигантскими крыльями, висело огромное, пятидесятиметровое существо чёрного цвета, внешне похожее на ската. Пришивало, от неожиданности, сделал несколько шагов назад. Скат тем временем начал приближаться к людям. Пришивало осмотрелся и понял, что группа зажата в тупике, бегство из которого невозможно. Первыми нервы не выдержали у Дмитревича – он выпустил в ската остаток обоймы и торопливо пытался заменить её на новую. Обуховский тоже открыл огонь, но все было тщетно: пули исчезали в чёрной плоти не оставляя в ней следов. Скат приблизился практически вплотную и медленно опустился.
– Прекратить стрельбу, – гаркнул Пришивало.
Если Дмитревич сумел взять себя в руки и опустить автомат, то Обуховского пришлось немного потрясти. Скат бесшумно опустился на землю и застыл.
– Кажется, он нас приглашает к себе на спину, – неуверенно произнесла Ярослава.
– Вполне может быть, – следователь кропотливо изучал создание, – если бы он хотел нас уничтожить, то давно бы это сделал.
Скат лежал, не двигаясь, и сложно было представить, что он является живым существом.
– У нас всё равно нет выхода, – продолжил Пришивало, – убираться отсюда эта тварь, похоже, не собирается, а кроме как через её спину пройти не получится. Другой вопрос, что у нас с собой только два рюкзака с провиантом, так что смело настраивайтесь на диету.
В намерении показать свою смелость следователь первый ступил на ската. Нога погрузилась в чёрную поверхность почти по щиколотку, а Пришивало, долго не думая, поставил на неё вторую.
– Дмитревич, ты – следующий, – рявкнул Пришивало, потоптавшись по спине ската.
– Не, – испуганно произнёс Дмитревич, – не пойду я с вами.
– Что значит, не пойду? – повысил голос следователь. – Дмитревич, это приказ!
– Понимаю, что приказ, – пытался оправдаться Дмитревич. – Болеслав Андреевич, всё! Нервы ни к черту. Простите, конечно, но у меня панический страх перед этой чёрной фигней. Честное слово, ничего не могу с собой поделать! Как барьер какой-то! Лучше просто убейте меня!
– Хрен с тобой, – выругался Пришивало, сам находившийся на гране аффекта. – Обуховский, твоя очередь!
Постоянно молчаливый Обуховский, без какой-либо тени сомнений, взобрался на спину существа.
– Дмитревич, – похоже, ему решила помочь Ярослава, – пошли. Если ты здесь останешься, то умрёшь, причём такой смертью, что врагу не пожелаешь.
– Я не солдат, – продолжал упираться тот, – я оператор. Лучше убейте, убейте и все. Не пойду я, не могу.
– Ярослава, – Пришивало уже снял рюкзак и, похоже, собирался основательно расположиться на спине ската, – не хочет – не надо! Время еще на уговоры тратить. Дмитревич, лучше бы тебя прыгуны прихлопнули, честное слово! Вот уж, не думал, что ты трусом таким окажешься, а с виду нормальный мужик, ё-маё!
– Я не трус, – обиделся Дмитревич, – у меня просто ненормальная реакция на эту черноту. Не знаю, что со мной.
– Пошли, – Ярослава никак не хотела его бросать, и в который раз пыталась уговорить.
– Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж, – Пришивало, важно расхаживая по спине ската, начал цитировать Высоцкого, – он над нами издевался – сумасшедший, что возьмёшь…
– Я не хочу его здесь бросать, – уверенно заявила Ярослава. – Он с самого начала с нами, сколько раз безумными идеями выручал. Не хочу и всё.
– Блин, – выругался следователь, – честное слово, как дети малые! Дуйте быстрее на спину, пока эта тварь не передумала и вместо помощи не сожрала нас всех!
Пришивало резко застыл, будто его осенила какая-то мысль, покопался в рюкзаке, извлёк из его металлическую фляжку и кинул её Дмитревичу:
– Пей. Это – приказ!
– Что это, – Дмитревич открутил крышку и, недоверчиво понюхав, скривился, – Болеслав Андреевич, вы же знаете, что я не пью.
– Обуховский, найти запить рядовому Дмитревичу, – командным тоном распорядился следователь, – если он на ската ступить боится, то о том, чтобы спирт без запивачки выпить, и говорить не стоит.
Обуховский порылся в своём рюкзаке и с явным сожалением, что он не струсил (вот она – награда за смелость) кинул Дмитревичу квадратную пластиковую бутылку с водой. Тот с трудом поймал её и недоверчиво уставился на фляжку.
– Тебя что, и выпить уговаривать надо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Вдалеке мелькнула сутулая фигура. Пришивало успел только рассмотреть длинные трёхпалые руки, заканчивающиеся блестящими лезвиями.
– Их очень много, – Дмитревич положил прибор на землю и взял в руки автомат.
В этот момент в воздухе, в диком прыжке, появилось несколько фигур. Солдаты среагировали, и успели расстрелять прыгунов ещё в полёте, но их места заняли сотни других. Некоторое время людям удавалось сдержать волну заградительной стеной огня, но, в конце концов, дело дошло до рукопашной. Прыгуны по размерам и формам были похожи на людей, только конечности у них изгибались под разными углами, ноги и руки имели по три пальца, заканчивающиеся серебристыми лезвиями. Ну, и полное отсутствие головы.
Бронежилеты очень помогли, Пришивало получил уже более десятка ударов, каждый из которых при отсутствии брони оказался бы фатальным. Тем не менее, вся оборона держалась исключительно благодаря Ярославе. Костюм, которым её одарил Деструктор, обладал потрясающей силой. Если какой-то прыгун попадал ей под ногу, то, секундой спустя, он уже летел обратно проламывая собой ряды противника. Прыгуны гибли десятками, и группа начала потихонечку смещаться в сторону – не очень-то удобно держать оборону, когда под ногами путаются трупы. Несколько раз, когда прыгуны наседали особо настырно, Ярослава применяла своё оружие, превращающее всё в камень, но врагов было слишком много. Все, кроме Ярославы, были залиты кровью – кисти рук, шея и лицо оставались открыты для противника. Прыгуны быстро это поняли и старались наносить удары в неприкрытые бронёй участки тела.
– Патроны, – закричал Коромысло, – у меня зако…
Его крик захлебнулся. Оказавшийся без боеприпасов солдат мгновенно утоп в массе тел и серебристых лезвий. Запасные обоймы у солдат имелись в избытке, но о том, чтобы их менять в момент схватки, не было и речи.
– Ярослава, – Пришивало орал во всё горло, – у нас заканчиваются патроны, сделай что-нибудь.
Однако Ярослава была так увлечена схваткой, что не слышала его, или ничего не могла сделать…
Внезапно среди грохота выстрелов и лязга лезвий послышался совершенно другой звук. Синяя молния осветила пространство пещеры, и задние ряды врага взорвались десятками тел, улетающих в разные стороны на сотни метров. Ещё две вспышки – и прыгуны кинулись в бегство.
– Очень кстати, – Пришивало был весь в крови, – у меня почти закончились патроны. Кстати, кто это их так шандарахнул?
В воздухе, медленно взмахивая гигантскими крыльями, висело огромное, пятидесятиметровое существо чёрного цвета, внешне похожее на ската. Пришивало, от неожиданности, сделал несколько шагов назад. Скат тем временем начал приближаться к людям. Пришивало осмотрелся и понял, что группа зажата в тупике, бегство из которого невозможно. Первыми нервы не выдержали у Дмитревича – он выпустил в ската остаток обоймы и торопливо пытался заменить её на новую. Обуховский тоже открыл огонь, но все было тщетно: пули исчезали в чёрной плоти не оставляя в ней следов. Скат приблизился практически вплотную и медленно опустился.
– Прекратить стрельбу, – гаркнул Пришивало.
Если Дмитревич сумел взять себя в руки и опустить автомат, то Обуховского пришлось немного потрясти. Скат бесшумно опустился на землю и застыл.
– Кажется, он нас приглашает к себе на спину, – неуверенно произнесла Ярослава.
– Вполне может быть, – следователь кропотливо изучал создание, – если бы он хотел нас уничтожить, то давно бы это сделал.
Скат лежал, не двигаясь, и сложно было представить, что он является живым существом.
– У нас всё равно нет выхода, – продолжил Пришивало, – убираться отсюда эта тварь, похоже, не собирается, а кроме как через её спину пройти не получится. Другой вопрос, что у нас с собой только два рюкзака с провиантом, так что смело настраивайтесь на диету.
В намерении показать свою смелость следователь первый ступил на ската. Нога погрузилась в чёрную поверхность почти по щиколотку, а Пришивало, долго не думая, поставил на неё вторую.
– Дмитревич, ты – следующий, – рявкнул Пришивало, потоптавшись по спине ската.
– Не, – испуганно произнёс Дмитревич, – не пойду я с вами.
– Что значит, не пойду? – повысил голос следователь. – Дмитревич, это приказ!
– Понимаю, что приказ, – пытался оправдаться Дмитревич. – Болеслав Андреевич, всё! Нервы ни к черту. Простите, конечно, но у меня панический страх перед этой чёрной фигней. Честное слово, ничего не могу с собой поделать! Как барьер какой-то! Лучше просто убейте меня!
– Хрен с тобой, – выругался Пришивало, сам находившийся на гране аффекта. – Обуховский, твоя очередь!
Постоянно молчаливый Обуховский, без какой-либо тени сомнений, взобрался на спину существа.
– Дмитревич, – похоже, ему решила помочь Ярослава, – пошли. Если ты здесь останешься, то умрёшь, причём такой смертью, что врагу не пожелаешь.
– Я не солдат, – продолжал упираться тот, – я оператор. Лучше убейте, убейте и все. Не пойду я, не могу.
– Ярослава, – Пришивало уже снял рюкзак и, похоже, собирался основательно расположиться на спине ската, – не хочет – не надо! Время еще на уговоры тратить. Дмитревич, лучше бы тебя прыгуны прихлопнули, честное слово! Вот уж, не думал, что ты трусом таким окажешься, а с виду нормальный мужик, ё-маё!
– Я не трус, – обиделся Дмитревич, – у меня просто ненормальная реакция на эту черноту. Не знаю, что со мной.
– Пошли, – Ярослава никак не хотела его бросать, и в который раз пыталась уговорить.
– Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж, – Пришивало, важно расхаживая по спине ската, начал цитировать Высоцкого, – он над нами издевался – сумасшедший, что возьмёшь…
– Я не хочу его здесь бросать, – уверенно заявила Ярослава. – Он с самого начала с нами, сколько раз безумными идеями выручал. Не хочу и всё.
– Блин, – выругался следователь, – честное слово, как дети малые! Дуйте быстрее на спину, пока эта тварь не передумала и вместо помощи не сожрала нас всех!
Пришивало резко застыл, будто его осенила какая-то мысль, покопался в рюкзаке, извлёк из его металлическую фляжку и кинул её Дмитревичу:
– Пей. Это – приказ!
– Что это, – Дмитревич открутил крышку и, недоверчиво понюхав, скривился, – Болеслав Андреевич, вы же знаете, что я не пью.
– Обуховский, найти запить рядовому Дмитревичу, – командным тоном распорядился следователь, – если он на ската ступить боится, то о том, чтобы спирт без запивачки выпить, и говорить не стоит.
Обуховский порылся в своём рюкзаке и с явным сожалением, что он не струсил (вот она – награда за смелость) кинул Дмитревичу квадратную пластиковую бутылку с водой. Тот с трудом поймал её и недоверчиво уставился на фляжку.
– Тебя что, и выпить уговаривать надо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66