Пико не имел никакого понятия ни о героине, ни о сцене… Только пьянствовал.
Когда Детлеф закончил расфасовку, мы посчитали четверти, половины и целые граммы, которые он приготовил. Я никогда не была сильна в математике. Но то, что я положила перед Детлефом, составляло только восемь грамм в общей сложности.
Вместо того, чтобы класть в чеки немного поменьше, он клал намного побольше. Если бы он так и дилерствовал, то нам бы пришлось доплатить за два грамма!
Так, - весь порошок обратно в пакет! Пыльцу с оберток я соскоблила для собственного употребления.
Теперь Детлеф нарезал побольше фольги и как сумасшедший раскатывал порошок пивной бутылкой вширь, чтобы казалось больше. Сейчас делали только четверти, и, в конце концов, получили ровно двадцать пять чеков.
Два чека продавили сами, чтобы протестировать героин. Это был отличный героин!
Прямо вечером мы погнали с порошком к теплице. Товар спрятали в мусорных контейнерах. В карманах у нас максимум было по три чека. Как дилеров бы нас не запрягли, случись облава. Торговля шла достаточно бойко. Сразу прошёл слух, что и порошок хорош и дозы приличны. Только Стелла всё пыталась засрать наш товар, но потом она всё-таки пришла и сказала, что хочет посредничать. Я, глупая овца, позволила ей. За пять четвертей, которые она сбыла, одна четверть ушла ей. Нам самим уже ничего не оставалось, мы ведь не получали от Пико ни копейки за работу… Если мы продавали десять грамм, то оставляли себе полтора. При этом нам приходилось платить ещё и нашим посредникам. То есть, получается, что за всю работу мы получали как раз нашу дневную дозу.
Пико приходил каждое утро, и мы рассчитывались с ним. Касса, как правило - около двух тысяч марок. Тысяча - чистая прибыль Пико. Мы же получали наши полтора грамма. И Пико здесь почти никак не рисковал, если мы его не сдадим, конечно…
Но тут Пико заранее принял меры. Он пригрозил, что если нас схватят, и мы скажем полиции хоть слово, то нам конец. Его товарищи на Потсдамерштрассе разделаются с нами. От них не ускользнёшь и в тюрьме! У них везде свои люди! Он угрожал нам своими сутенёрами и на тот случай, если мы захотим крутить динамо при расчёте. И причин не верить ему не было. Я очень боялась сутенёров. С тех пор, как они замучили Бабси.
А Детлеф словно не хотел видеть, что Пико использует нас. Он говорил: «Чего ты хочешь? Самое главное, что тебе не надо работать! Я же не хочу, чтобы ты отсасывала! Да и у меня тоже нет ну никакого желания обрабатывать вонючих фраеров! Так чего же ты хочешь?» Большинство уличных дилеров работали так же, как и мы. У них никогда не было столько денег, чтобы купить сразу десять грамм. Кроме того, у них не было связей.
Как мы могли выйти на сутенёров с Потсдамер-плац? Более того, уличным дилерам, которые и сами были зависимы, приходилось ещё нанимать посредника и платить тому натурой. В общем, именно такая мелочь, вроде нас, рано или поздно садилась за решётку… На типов уровня Пико полиция уже не выходила. А тем ничего не стоило найти нового уличного дилера. Каждый нарк готов торговать за две дозы в день.
Торговля у теплицы через некоторое время стала чересчур горячей, там постоянно слонялись мусора. Такого стресса я не выносила, и тогда мы организовали торговлю по-новому. Я агитировала у теплицы, а Детлеф болтался в это время у вокзала Штеглиц. Если у меня был покупатель, я отсылала его к Детлефу.
Когда Детлеф в следующий раз появился с героином у теплицы, рядом с ним внезапно притормозила машина, и водитель спросил, как попасть на Цоо. Детлеф пересрался и побежал. Героин он выкинул где-то в кустах.
Мы встретились, и он сказал, что тип, который спрашивал, где тут Цоо, был точно из полиции. Потому что только идиот не знает, где Цоо…
Это было плохо. Теперь мы видели в каждой машине, в каждом типе, который шатался по Кудамм, полицейского. Мы так и не отважились искать героин, который сбросил Детлеф. Думали, что полицаи уже в засаде, только и ждут нашего появления в поисках утерянного товара.
Мы пошли в афинский гриль держать совет. Рассчитываться с Пико было нечем…
Было только двести марок. Героина не было. Да он всё равно не поверил бы этой истории… Мне в голову пришла идея рассказать ему, что нас кинули черножопые.
Отняли у нас все деньги и весь порошок, да! Я сказала: «Всё равно у нас будет шумная вечеринка с Пико! Мы можем, конечно, отдать ему эти двести марок. Но это же свинство, что мы не получаем ни копейки, а эта свинья зарабатывает на нас тысячу в день! А мне надо что-то из одежды купить всё-таки! У меня вообще нет тёплых вещей. Я же не могу всю зиму проходить в халате, в котором ещё из больницы сбежала!» Ясно: мы не были рождены для торговли, а Детлеф всё никак не хотел этого понять! Но всё-таки и ему стало ясно, что разницы нет, сдадим мы Пико двести марок или вообще ничего.
Следующим утром мы гуляли на барахолке. Если мне нравилась какая-то тряпка, то её сначала примеривал Детлеф, а потом я. Мы покупали только то, что подходило обоим - чтобы можно было иногда меняться. Я, в конце концов, купила себе кроличью куртку, в которой Детлеф выглядел очень мило. Мы купили себе ещё духи, и часы с музыкой. Деньги ушли не все, потому что бессмысленные вещи мы покупать не хотели. Остаток припрятали.
Только мы вошли в квартиру Рольфа, как следом ввалился Пико. Детлеф сказал, что он ещё не вмазался, и что ему надо бы вмазаться, прежде чем он будет способен рассчитываться. Это было, конечно, неправдой, потому что мы вмазались, едва только встав с кровати! Детлеф просто боялся…
Пико сказал «окей» и начал листать какой-то роман. Детлеф приготовил себе четверть. Двинул. И тут же вырубился, не вытащив даже иглы из руки.
Я подумала: неудивительно, что он отвалился - он же имел уже четверть внутри. Я вытащила шприц из руки, потому что мне такой беспорядок не нравился. Кровь стекала в иглу - так её никогда не вычистишь. Это же была наша последняя машина!
Я протёрла его руку ваткой, смоченной в водке, и - не почувствовала жизни. Подняла его руку, и она тотчас вяло опустилась. Я потрясла Детлефа, чтобы он очнулся. Он только чуть съехал с кресла. О боже, так-так! Лицо серое, губы посинели… Что это?!
Расстегнула рубашку, чтобы нащупать сердце. Сердце не билось!
В трусах и майке я выбежала на площадку. Пико сзади: «Не делай ерунды!» Позвонила пенсионерке напротив и сказала, что мне срочно нужно позвонить в полицию. Лихорадочно набрала номер и крикнула: «Мой друг не дышит! У него передоз!» Я уже давала адрес, но тут вбежал Пико и заорал: «Прекрати, он уже встал!» Я сказала полицаям: «Ага, спасибо, не надо приезжать - ложная тревога!» И повесила трубку.
Детлеф лежал на спине, глаза открыты. Пико спросил, что я там брякнула о наркотиках и дала ли им адрес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Когда Детлеф закончил расфасовку, мы посчитали четверти, половины и целые граммы, которые он приготовил. Я никогда не была сильна в математике. Но то, что я положила перед Детлефом, составляло только восемь грамм в общей сложности.
Вместо того, чтобы класть в чеки немного поменьше, он клал намного побольше. Если бы он так и дилерствовал, то нам бы пришлось доплатить за два грамма!
Так, - весь порошок обратно в пакет! Пыльцу с оберток я соскоблила для собственного употребления.
Теперь Детлеф нарезал побольше фольги и как сумасшедший раскатывал порошок пивной бутылкой вширь, чтобы казалось больше. Сейчас делали только четверти, и, в конце концов, получили ровно двадцать пять чеков.
Два чека продавили сами, чтобы протестировать героин. Это был отличный героин!
Прямо вечером мы погнали с порошком к теплице. Товар спрятали в мусорных контейнерах. В карманах у нас максимум было по три чека. Как дилеров бы нас не запрягли, случись облава. Торговля шла достаточно бойко. Сразу прошёл слух, что и порошок хорош и дозы приличны. Только Стелла всё пыталась засрать наш товар, но потом она всё-таки пришла и сказала, что хочет посредничать. Я, глупая овца, позволила ей. За пять четвертей, которые она сбыла, одна четверть ушла ей. Нам самим уже ничего не оставалось, мы ведь не получали от Пико ни копейки за работу… Если мы продавали десять грамм, то оставляли себе полтора. При этом нам приходилось платить ещё и нашим посредникам. То есть, получается, что за всю работу мы получали как раз нашу дневную дозу.
Пико приходил каждое утро, и мы рассчитывались с ним. Касса, как правило - около двух тысяч марок. Тысяча - чистая прибыль Пико. Мы же получали наши полтора грамма. И Пико здесь почти никак не рисковал, если мы его не сдадим, конечно…
Но тут Пико заранее принял меры. Он пригрозил, что если нас схватят, и мы скажем полиции хоть слово, то нам конец. Его товарищи на Потсдамерштрассе разделаются с нами. От них не ускользнёшь и в тюрьме! У них везде свои люди! Он угрожал нам своими сутенёрами и на тот случай, если мы захотим крутить динамо при расчёте. И причин не верить ему не было. Я очень боялась сутенёров. С тех пор, как они замучили Бабси.
А Детлеф словно не хотел видеть, что Пико использует нас. Он говорил: «Чего ты хочешь? Самое главное, что тебе не надо работать! Я же не хочу, чтобы ты отсасывала! Да и у меня тоже нет ну никакого желания обрабатывать вонючих фраеров! Так чего же ты хочешь?» Большинство уличных дилеров работали так же, как и мы. У них никогда не было столько денег, чтобы купить сразу десять грамм. Кроме того, у них не было связей.
Как мы могли выйти на сутенёров с Потсдамер-плац? Более того, уличным дилерам, которые и сами были зависимы, приходилось ещё нанимать посредника и платить тому натурой. В общем, именно такая мелочь, вроде нас, рано или поздно садилась за решётку… На типов уровня Пико полиция уже не выходила. А тем ничего не стоило найти нового уличного дилера. Каждый нарк готов торговать за две дозы в день.
Торговля у теплицы через некоторое время стала чересчур горячей, там постоянно слонялись мусора. Такого стресса я не выносила, и тогда мы организовали торговлю по-новому. Я агитировала у теплицы, а Детлеф болтался в это время у вокзала Штеглиц. Если у меня был покупатель, я отсылала его к Детлефу.
Когда Детлеф в следующий раз появился с героином у теплицы, рядом с ним внезапно притормозила машина, и водитель спросил, как попасть на Цоо. Детлеф пересрался и побежал. Героин он выкинул где-то в кустах.
Мы встретились, и он сказал, что тип, который спрашивал, где тут Цоо, был точно из полиции. Потому что только идиот не знает, где Цоо…
Это было плохо. Теперь мы видели в каждой машине, в каждом типе, который шатался по Кудамм, полицейского. Мы так и не отважились искать героин, который сбросил Детлеф. Думали, что полицаи уже в засаде, только и ждут нашего появления в поисках утерянного товара.
Мы пошли в афинский гриль держать совет. Рассчитываться с Пико было нечем…
Было только двести марок. Героина не было. Да он всё равно не поверил бы этой истории… Мне в голову пришла идея рассказать ему, что нас кинули черножопые.
Отняли у нас все деньги и весь порошок, да! Я сказала: «Всё равно у нас будет шумная вечеринка с Пико! Мы можем, конечно, отдать ему эти двести марок. Но это же свинство, что мы не получаем ни копейки, а эта свинья зарабатывает на нас тысячу в день! А мне надо что-то из одежды купить всё-таки! У меня вообще нет тёплых вещей. Я же не могу всю зиму проходить в халате, в котором ещё из больницы сбежала!» Ясно: мы не были рождены для торговли, а Детлеф всё никак не хотел этого понять! Но всё-таки и ему стало ясно, что разницы нет, сдадим мы Пико двести марок или вообще ничего.
Следующим утром мы гуляли на барахолке. Если мне нравилась какая-то тряпка, то её сначала примеривал Детлеф, а потом я. Мы покупали только то, что подходило обоим - чтобы можно было иногда меняться. Я, в конце концов, купила себе кроличью куртку, в которой Детлеф выглядел очень мило. Мы купили себе ещё духи, и часы с музыкой. Деньги ушли не все, потому что бессмысленные вещи мы покупать не хотели. Остаток припрятали.
Только мы вошли в квартиру Рольфа, как следом ввалился Пико. Детлеф сказал, что он ещё не вмазался, и что ему надо бы вмазаться, прежде чем он будет способен рассчитываться. Это было, конечно, неправдой, потому что мы вмазались, едва только встав с кровати! Детлеф просто боялся…
Пико сказал «окей» и начал листать какой-то роман. Детлеф приготовил себе четверть. Двинул. И тут же вырубился, не вытащив даже иглы из руки.
Я подумала: неудивительно, что он отвалился - он же имел уже четверть внутри. Я вытащила шприц из руки, потому что мне такой беспорядок не нравился. Кровь стекала в иглу - так её никогда не вычистишь. Это же была наша последняя машина!
Я протёрла его руку ваткой, смоченной в водке, и - не почувствовала жизни. Подняла его руку, и она тотчас вяло опустилась. Я потрясла Детлефа, чтобы он очнулся. Он только чуть съехал с кресла. О боже, так-так! Лицо серое, губы посинели… Что это?!
Расстегнула рубашку, чтобы нащупать сердце. Сердце не билось!
В трусах и майке я выбежала на площадку. Пико сзади: «Не делай ерунды!» Позвонила пенсионерке напротив и сказала, что мне срочно нужно позвонить в полицию. Лихорадочно набрала номер и крикнула: «Мой друг не дышит! У него передоз!» Я уже давала адрес, но тут вбежал Пико и заорал: «Прекрати, он уже встал!» Я сказала полицаям: «Ага, спасибо, не надо приезжать - ложная тревога!» И повесила трубку.
Детлеф лежал на спине, глаза открыты. Пико спросил, что я там брякнула о наркотиках и дала ли им адрес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84