За загоном скота располагались свиньи. За свиньями стояли клетки с птицей. За птичьим рядом возвышались три высокие стальные клети, в каждой – по двенадцать человек.
У клетей стояли трое охранников, ни на одном из них не было ало-коричневой формы городской стражи. Работорговцы.
Они вовсе не выглядели лиходеями. Просто три мечника в металле и коже. Ничего необычного – если не обращать внимания на пристальный, оценивающий прищур их суженных глаз.
Подчас зло невозможно определить с первого взгляда. Возможно, именно поэтому Гирен Энкиарский в войне между Приютом и Работорговой гильдией не принял ничьей стороны. Он именовал себя Гиреном Нейтральным – именовал гордо, словно можно гордиться нейтральностью в борьбе между Добром и Злом.
Ну, возможно, Добро тоже не всегда выглядит как добро. Джейсон далеко не всегда бывал добр, благороден, верен и храбр – однажды он дезертировал и не раз поддавался страху. Но рабовладельцем он не был.
Центральная клеть была пустой, две другие – почти полны. В одной содержалось с десяток мужчин самого разного возраста – от подростков до чуть ли не стариков; в другой сбился в кучку пяток женщин – заплаканных и оборванных.
Мог ли быть среди них кто-то из Керната? Джейсон ударил мерина пятками и, направив его к клетям, выкрикнул во весь голос:
– Есть здесь кернатцы? Кто-то из Бима?..
Один из работорговцев потянулся было к сигнальному рогу на поясе, но другой покачал головой.
– Та хават, – сказал он, вытягивая ладонь навстречу Джейсону. – Имперец?
Джейсон кивнул.
– По рождению, не по службе, – отозвался он. – По крайней мере – сейчас.
Позади нетерпеливо фыркнула и заплясала лошадь Даэррина.
– Та хават, Тарен, – проговорил гном. – Сейчас ты служишь Приюту, а не империи. – Гном глядел на работорговцев, широко, пренебрежительно улыбаясь. – Я зовусь Даэррин, парень. Слыхал обо мне?
Работорговец кивнул:
– Узнал – по описанию.
Гном возвратил кивок.
– Тогда что ж не вспотел, как твой приятель? – Он мотнул головой на другого рабовладельца. – Или не обделался – как твой второй дружок?
– Потому что волноваться нам не о чем. – Работорговец тоже улыбнулся. – Слухи не зовут тебя глупцом – во всяком случае, не таким глупцом, чтобы затеять свару в Энкиаре и закрыть для себя и своих город. – Он повернулся к Джейсону. – Неприятности нам ни к чему, Тарен. Они не имперцы; все – с Разодранного архипелага. Товара из Холтуна или Бима у меня не было вот уже сколько лет. – Он говорил уверенно, да и никто из рабов возразить не пытался; возможно, рабовладелец не врал.
Даэррин попытался поймать взгляд Джейсона, но тот подчеркнуто не замечал его.
– Тарен! – Имя упало, как удар плети. – Довольно.
Джейсон повернул коня прочь, остальные последовали за ним.
– Прости, Даэррин, – проговорил юноша, когда они свернули за угол и скрылись с глаз рабовладельцев. – Но я должен был выяснить.
– Об этом поговорим позже, – буркнул гном. – Позже. – Он дернул плечом. – Нет, будь оно все проклято – поговорим сейчас. Никогда, слышишь – никогда больше – не играй со мной в независимость. Здесь командуешь не ты – я. Если не смогу я – командовать будет Фалхерен, потом – Микин, потом – Аррикол. Ты станешь командиром, только оставшись один – ежели мы все трое сложимся.
У Джейсона горели уши.
– Ты, парень, встрял в то же, во что всегда встревал твой отец, – продолжал гном. – Но он всегда умел и выбраться. Ты – не он. Он мог положить эту троицу один, и голыми руками; ты – нет.
– И что? – не удержался, чтобы не возразить, Джейсон. – Ну да – я рискнул…
– Дерьмо собачье! – взорвался гном. – Рискуй сколько влезет – но не в отряде. Не в моем отряде. Когда ты что-то делаешь, ты рассчитываешь на нас всех, так же как мы рассчитываем на тебя. Инициативы у тебя никто не отнимает, но не действуй так, будто ты – сам по себе.
Помолчали.
– А они все уродки, – заметил вдруг Микин. – Как обычно.
– Чего?
– Да вот Уолтер Словотский вечно болтал об освобожденных им красавицах…
– Кое-что в его байках есть, – возразил Даэррин. – Возьми хоть Эйю – очень симпатичная девочка… для человека.
– Но большей частью все – как эти. – Микин ткнул большим пальцем в сторону клети. Там не было ни одной симпатичной девчонки. Все рабыни выглядели загнанными клячами.
– Насколько я знаю, – заметил, не останавливаясь, Даэррин, – уродливые люди страдают так же, как красивые. – Гном поцокал языком, заставляя своего пони идти быстрей. – Ну, да тут уж ничего не поделаешь. Поехали за продуктами.

* * *
Закупить нужную им овсянку не заняло много времени – хотя Даэррин торговался впятеро дольше, чем Джейсон на его месте – и еще меньше времени понадобилось, чтобы погрузить мешки в телегу.
Ритуал повторялся у каждой лавки – торг, плата, погрузка. Сперва зерно для животных, потом несколько мешков сушеного мяса, яблоки, картошка и тыква – и для людей, и для животных.
Но наконец последний мешок был развязан, проверен, последнее яблоко (извлеченное через разрез в боку мешка из самой его середины, пока торговец стоял спиной) разрезано на дольки – причем Даэррин откровенно «забыл» убрать нож, чего продавец, уже знакомый с подозрительным гномом, вроде бы не заметил – и предложено продавцу, которым и съедено… и лишь после этого последний медяк перешел из рук Даэррина в руки продавца яблок.
– Ну а теперь что – возвращаемся в лагерь? – спросил Джейсон.
– Не сразу. Он называл это – ставить последнюю точку, хоть это и не всегда было ему по вкусу. Пугало его – как и меня. Хоть страх ничего и не менял. – Даэррин пристально глянул на Джейсона. – Думаешь, я хочу сотворить ту же глупость, что сотворил ты? Разница в том, что я решил ее сделать – а не просто из прихоти полез на рожон. Понял? Рассчитанный риск – вовсе не то, что дурацкий порыв.
– Сделать что? – спросил Джейсон, когда Даэррин утвердился в седле и пустил своего конька рысью.
– То, что мы сделаем, Тарен, – ответствовал гном. – То, что я сделаю… Негоже, чтобы традиция умерла…
… с ним. Невысказанные слова повисли в воздухе.
– Таверна – вон там, – сказал гном. Фалхерену пришлось потрудиться, разворачивая телегу.

* * *
Таверна оказалась одноэтажным глинобитным домиком. От других домов на улочке она отличалась, во-первых, огромной, в четверть роста Джейсона, кружкой, висящей над дверью, а во-вторых – тем, что перед ней на мостовой столпилась добрая пара дюжин солдат в красно-коричневых кожаных туниках Городской Стражи князя Гирена.
Командир – скуластый, с длинными маслянистыми усами, свисающими ниже подбородка, вскинул руку и, когда Даэррин спешился, знаком велел остальным подождать.
Даэррин нацепил на лицо легкомысленную улыбочку.
– Привет, капитан?..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52