Мы проехали с полчаса по другой стороне железнодорожного полотна и спустились в неглубокую скалистую впадину, заросшую сочной травой. Это был Гадир-элъ-Абиад, где Мифлех советовал нам устроить засаду. Он дал нам слово, что мы находимся под прикрытием, и мы разлеглись между нашими нагруженными животными, чтобы немного поспать. Рассвет покажет нам, насколько наше местоположение безопасно и незаметно для врага.
Когда наступил день, Фахад повел меня к краю нашей ложбины, возвышавшейся на пятнадцать футов, и оттуда мы за отлого спускающимся лугом увидели железную дорогу, казалось, почти на расстоянии выстрела. Эта близость являлась крайне неудобной, но люди племени сахр не знали здесь лучшего места.
Нам пришлось провести тут весь день. Каждую минуту передавали какие-нибудь донесения, наши люди бежали смотреть, в чем дело, и низкий вал все время был унизан сомкнутым рядом человеческих голов. Всякий раз, когда мимо проходил патруль, нам приходилось наблюдать за верблюдами, так как, если бы хоть один из них заревел, он выдал бы нас неприятелю.
Вчерашний день казался долгим, но сегодняшний протекал еще медленнее. Мы с Али разрабатывали до последних мелочей порядок нашего набега. Мы просидим в засаде до захода солнца. До рассвета мы должны успеть добраться до Тель-эль-Шехаба, взорвать мост и вернуться сюда от железной дороги. Это означало, что в течение тринадцати часов темноты нам придется сделать по крайней мере восемьдесят миль, кроме кропотливой работы по взрыву. Такой подвиг был выше сил большинства индийских волонтеров, не являвшихся хорошими ездоками и уже загнавших своих верблюдов во время похода от Акабы.
Итак, мы отобрали из их числа шестерых лучших ездоков и посадили на шесть лучших верблюдов. Эту группу вел Гассан-Шах, их офицер и великодушнейший человек. Он решил, что для его небольшого отряда наиболее соответствующим орудием окажется пушка Виккерса. Наша наступательная мощь тем самым весьма значительно понижалась. Чем больше я оценивал наши силы, тем менее удачным казалось мне развитие нашего плана похода на Ярмук.
Люди бени-сахр были отважными бойцами, но мы не доверяли людям сирхан. Поэтому мы с Али решили образовать из бени-сахр штурмовой отряд под начальством Фахада. Некоторые из людей сирхан должны были остаться для охраны верблюдов, а остальные нести гремучий студень при нашей пешей атаке на мост.
Али Ибн эль-Гуссейн взял шестерых из своих слуг. Отряд был укомплектован двадцатью людьми бени-сахр и сорока людьми сирхан.
Мы оставили хромых и слабых верблюдов у Абиада на попечении оставшихся людей с приказанием вернуться перед зарей к Абу-Саване и ожидать там известий от нас.
Сразу после захода солнца мы попрощались с ними и выехали из нашей долины. Наступила темнота, когда мы проехали через первую гряду и повернули на запад к покинутой дороге Пилигримов59, колеи которой были бы нашим лучшим проводником.
Спотыкаясь, мы брели по неровным горным склонам, когда люди впереди нас внезапно бросились вперед. Мы последовали за ними и нашли их окружившими какого-то напуганного бродячего торговца с двумя женами и двумя ослами, нагруженными изюмом, мукой и плащами. Они шли в Мафрак, станцию, находящуюся как раз позади нас. Это было неудобно, и мы велели им сделать на этом месте привал, оставив одного из людей сирхан для надзора за ними. Он должен был отпустить их на рассвете, а сам умчаться к Абу-Саване.
Мы побрели дальше в сгустившемся мраке, пока не увидели мерцания белых борозд дороги Пилигримов. Это была та самая дорога, по которой я скакал из Рабега с арабами в первую ночь моего пребывания в Аравии. С тех пор мы за двенадцать месяцев с боем прошли тысячу двести километров, миновав Медину и Хедию, Дизад, Мудоввару и Маан – и я снова встретил ее.
Какой-то пастух отвлек меня от вычислений, выстрелив из своей винтовки по нашему каравану, который беззвучно приближался к нему. Он промахнулся и убежал, крича от ужаса.
Следующую тревогу подняла залаявшая где-то слева собака, а затем нам неожиданно попался на пути какой-то верблюд. Однако он оказался без всадника и был, очевидно, заблудившимся животным. Мы опять двинулись вперед и поднялись на холм. На вершине его мы остановились.
Далеко на севере под нами сверкали вереницы огней. Это светился вокзал Дераа, освещая путь движения армии60. То была его последняя иллюминация, так как на следующий день Дераа погрузилась во мрак на целый год, пока не пала перед союзниками.
Тесной группой мы двинулись вдоль хребта и через длинную долину выехали на равнину Ремт. Дорога стала ровной, но почва была вспахана и разрыхлена кроличьими норами, в которые наши верблюды погружались по колени, с трудом выбираясь из них. Но нам приходилось спешить, так как мы уже опаздывали. Мифлех, который вел нас, перевел своего сопротивляющегося верблюда на рысь.
Я поехал назад вдоль рядов и велел ускорить езду. Но почва была такой неровной, что все наши усилия кончились ничем, и постепенно люди начали отставать один за другим.
В десятом часу мы миновали пашню. Дорога должна была улучшиться, но начал накрапывать дождь, и поверхность плодородной земли сделалась скользкой. Один из верблюдов упал. Всадник вмиг поднял его и рысью двинулся вперед. Затем упал один из людей бени-сахр. Он также остался невредимым и поспешно взобрался опять в седло. Потом остановился верблюд под одним из служителей Али. Али засвистел, чтобы тот двинулся с места, и, когда парень забормотал извинения, он свирепо огрел его палкой по голове. Испуганный верблюд кинулся вперед, а Али преследовал раба градом ударов. Мой слуга Мустафа, неопытный ездок, падал дважды. Авад каждый раз хватал его недоуздок и помогал сесть в седло.
Дождь прекратился, и мы поехали быстрее. Теперь приходилось двигаться по склону. Внезапно Мифлех поднялся в седле и хлыстом стегнул в воздухе над головой. Раздавшийся резкий металлический звон показал, что мы находимся под телеграфной линией в Мезериб. Серый горизонт перед нами стал более далеким. До нашего слуха донеслись слабые вздохи, словно ветер гулял между далекими деревьями, но они все продолжались и постепенно становились все горячее. То, должно быть, раздавался гул большого водопада возле Тель-эль-Шехаба. Мы уверенно двинулись вперед.
Несколько минут спустя Мифлех натянул поводья, и верблюд беззвучно опустился на колени. Мифлех соскочил с него. Мы остановились рядом с ним. Перед нами во мраке с грохотом несся речной поток. То был край ущелья Ярмука, а мост лежал как раз под нами справа.
Мы помогли спешиться индусам с их тяжело нагруженных верблюдов, чтобы ни один звук не выдал нас. Затем мы сделали перекличку.
Луна еще не взошла над горою Гермон61, но уже начинало светать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92