За храбрость и мужество в бою 11 июля генерал-адъютант Галафеев представил Лермонтова к ордену Святого Владимира с бантом, а Николай не дал. В бою 10 октября ранен Руфин Дорохов, командовавший сотней отборных конных бойцов, казаки-охотники из кавалерии левого фланга кавказской линии. Дорохов передаёт команду Лермонтову, а отряд с тех дней называется Лермонтовским. Н. А. Султанов, служивший в отряде, пишет: поступить в команду мог кто угодно, ему брили голову, приказывали отпустить бороду и вооружали двустволкой со штыком. Кавалеристов отряда отличала отчаянная отвага, преданность командиру и презрение к огнестрельному оружию. Лермонтов как командир вёл общий бойцам «образ жизни», спал на голой земле, ел из котла, небрежно относился к форме, к внешности. К. X. Мамаев пишет: даже в этом походе он не подчинялся никакому режиму и его команда, как блуждающая комета, бродила всюду, являясь там, где ей вздумается, в бою они искали самых опасных мест.
Нужно знать того, кто отдал свой отряд поэту. Руфин Дорохов, сын героя-генерала 1812 года, дуэлянт, буйно-поведенческая личность, разжаловался в солдаты много раз, воспет Д. Давыдовым. Лев Толстой, любивший салонное и жеманное, в романе «Война и мир» изменил в фамилии Дорохов «р» на «л», и вышел из-под пера Толстого некий Долохов, сильно изменённый, офранцуженный, сентиментальный граф дал ему нищую маму-старуху, которую тот Долохов кормит с ладони. Истинный Дорохов никого не кормил, а только воевал и дрался. В письме к М. Ю. Юзефовичу Дорохов пишет: славный малый, честная, прямая душа, не сносить ему головы, мы с ним подружились и расстались со слезами на глазах, какое-то чёрное предчувствие мне говорило, что он будет убит, жаль, очень жаль Лермонтова, он пылок и храбр, не сносить ему головы (письмо за полгода до смерти, до дуэли). Дорохов пишет стихи и пьесы, знаком с Пушкиным.
Мартынов Николай, убийца, жил 60 лет, сын пензенского помещика, сверстник, соученик, корнет кавалергардского полка, на Кавказе он не в ссылке, а в командировке, уже ротмистр, тоже участник экспедиции Галафеева, но в отряде Дорохова не был, вышел в отставку в чине майора и стал жить в Пятигорске; красивый, носит маленькую бородку и усы, выбритый подбородок, склонен к холе, волосы, расчёсанные на пробор, локон к левому уху, с него снимал акварель Т. Райт, профиль. Мартынов писал стихи, поэмы и прозу, но современникам в этом виде незнаком, его опубликовал Н. Нарцов в 1904 году в Тамбове. Что б ни произошло между ним и Лермонтовым, вскрытие письма, ревность к сестре, несосчитанные деньги, лермонтовские насмешки и прочее – это было всегда, с детства их дружбы, это повод для дуэли, но не причина. Причина глубока. Нам её не вскрыть, чтоб не бросить чёрный луч на и так бесцветную муть Мартынова.
Пожалуй, тут связь со стихами. Я приведу ещё друзей Лермонтова, ведь и Дмитриевский, секундант, тифлисский чиновник – поэт, Лермонтов ценил его, тот печатался в «Сыне Отечества», у него хранилось бандо Екатерины Быховец, забрызганное кровью Лермонтова. Ещё один, доктор Мейер («прототип» Вернера) знал философию, литературу, историю, писал стихи и новеллы, после выхода Героя говорит Сатину (в письме): ничтожен Лермонтов, ничтожен талант его. Не правда ли, странно дымный список пишущих возле поэта, и один из них убийца, а остальные исчезли, как огонь. Не стоит описывать лишнее, но обратим глаз на один факт: перед дуэлью друзья (и Лермонтов) отправились в Шотландку, место увеселений, и пили там, пикник. Не забудем о трёх алкоголиках-профессионалах Льве Пушкине (пишет стихи!), Екатерине Быховец, «кузине» Лермонтова, устроившей эту пирушку накануне смерти (и она пишет!), и Оммер де Гелль, француженке, поэтессе и резидентке французских шпионов в Крыму.
Мартынова среди них не было, он перед стрельбой не пил. Отбросим стихи, этот хлам Божий, но когда героя убивает майор в отставке, пишущий поэму «Герзельаул» – ужасная смерть без боя, не состязаясь, берёт дуло, и пуля бьёт незащищённое тело, пронзая от пятого ребра снизу до лопатки (мы и мишени жалели, стреляя, рвутся, не видать кругов!). Вот что пишет о пирушке в Шотландке Оммер де Гелль, обо всех до дуэли: молодые люди, в числе их и Лермонтов, стояли на балконе у окна, стараясь установить свои головы так, чтобы была пирамида, а как Лермонтов по росту был ниже всей компании, то голова его пришлась в первом ряду, совсем на подоконнике, и его большие выразительные глаза выглядывали так насмешливо, это забавляло, и знакомые подходили с ним разговаривать.
Через 2 часа 15 минут он был убит. Забавно, на дуэль ехал и А. П. Бенкендорф, родственник того, шефа, и он – поэт!
Лермонтов известен при дворце не понаслышке, со дня свадьбы А. Г. Столыпина с любимейшей фрейлиной М. В. Трубецкой, сестрой кандидата Шарлотты, вход во дворец – знак плюс, поэт знаком с Шарлоттой прямее, чем пишут. Шарлотта видит Лермонтова, увидев, просит достать стихи, и по её желанию во дворце читают вслух «Демона», и «Демон» нравится Шарлотте. В том же году Лермонтов сталкивается на маскараде с двумя масками, в голубом домино и розовом, голубое – цвет Шарлотты, розовое – её дочери Марии, Лермонтов пишет им: «Как часто пёстрою толпою окружён…» Шеф Бенкендорф негодует. Дуэль Лермонтова с Барантом на женской линии и плоскости, и Шарлотта взволнована, всюду твердит строки Лермонтова: «В минуту жизни трудную…» В июне Шарлотта даёт «Героя нашего времени» Николаю, Шарлотта в восхищенье, Николай резко отзывается о Печорине и ссылает Лермонтова на Кавказ, где тот уже был более года, опять. Николай пишет Шарлотте 14 июля 1840 года, счастливого пути, господин Лермонтов, пусть он прочистит себе голову. Под пулями.
Через 11 месяцев и 1 день Лермонтов убит выстрелом в грудь навылет. Сейчас скажем условия дуэли: 1. барьер в 10 шагов; 2. встают на крайних точках, 3. каждый стреляет когда хочет; 4. осечки считаются за выстрелы, 5. после первого промаха противник имеет право вызвать выстрелившего на барьер. Право каждого на три выстрела с десяти шагов с вызовом отстрелявшегося опять нажимать курок. Ничего, кроме смерти, тут быть не могло. Не было ни врача, ни экипажа. Пишут: что секунданты надеялись на мирный исход, но за кого они принимали стрелявшихся? – вопрос, и ответ: они принимали и того и другого за Лермонтова. Напомним – смотри выше – у Лермонтова кодекс чести, штыковой бой и ножи, на знамени его отряда презрение к огнестрельному оружию, дуэль с Мартыновым шестая из дуэлей Лермонтова, и никому он не тянул руку с миром, но и не стрелял ни разу. Это знали обе кавказские линии, Петербург, Москва, Николай, секунданты, знал и Мартынов. И, зная, выстрелил и убил, прострелил насквозь всего, виртуоз.
Вблизи дуэли замешаны 6 женщин Лермонтова: Реброва, Быховец, сестра Мартынова, французская поэтесса-шпионка, княгиня Щербатова и некая петербургская франтиха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217
Нужно знать того, кто отдал свой отряд поэту. Руфин Дорохов, сын героя-генерала 1812 года, дуэлянт, буйно-поведенческая личность, разжаловался в солдаты много раз, воспет Д. Давыдовым. Лев Толстой, любивший салонное и жеманное, в романе «Война и мир» изменил в фамилии Дорохов «р» на «л», и вышел из-под пера Толстого некий Долохов, сильно изменённый, офранцуженный, сентиментальный граф дал ему нищую маму-старуху, которую тот Долохов кормит с ладони. Истинный Дорохов никого не кормил, а только воевал и дрался. В письме к М. Ю. Юзефовичу Дорохов пишет: славный малый, честная, прямая душа, не сносить ему головы, мы с ним подружились и расстались со слезами на глазах, какое-то чёрное предчувствие мне говорило, что он будет убит, жаль, очень жаль Лермонтова, он пылок и храбр, не сносить ему головы (письмо за полгода до смерти, до дуэли). Дорохов пишет стихи и пьесы, знаком с Пушкиным.
Мартынов Николай, убийца, жил 60 лет, сын пензенского помещика, сверстник, соученик, корнет кавалергардского полка, на Кавказе он не в ссылке, а в командировке, уже ротмистр, тоже участник экспедиции Галафеева, но в отряде Дорохова не был, вышел в отставку в чине майора и стал жить в Пятигорске; красивый, носит маленькую бородку и усы, выбритый подбородок, склонен к холе, волосы, расчёсанные на пробор, локон к левому уху, с него снимал акварель Т. Райт, профиль. Мартынов писал стихи, поэмы и прозу, но современникам в этом виде незнаком, его опубликовал Н. Нарцов в 1904 году в Тамбове. Что б ни произошло между ним и Лермонтовым, вскрытие письма, ревность к сестре, несосчитанные деньги, лермонтовские насмешки и прочее – это было всегда, с детства их дружбы, это повод для дуэли, но не причина. Причина глубока. Нам её не вскрыть, чтоб не бросить чёрный луч на и так бесцветную муть Мартынова.
Пожалуй, тут связь со стихами. Я приведу ещё друзей Лермонтова, ведь и Дмитриевский, секундант, тифлисский чиновник – поэт, Лермонтов ценил его, тот печатался в «Сыне Отечества», у него хранилось бандо Екатерины Быховец, забрызганное кровью Лермонтова. Ещё один, доктор Мейер («прототип» Вернера) знал философию, литературу, историю, писал стихи и новеллы, после выхода Героя говорит Сатину (в письме): ничтожен Лермонтов, ничтожен талант его. Не правда ли, странно дымный список пишущих возле поэта, и один из них убийца, а остальные исчезли, как огонь. Не стоит описывать лишнее, но обратим глаз на один факт: перед дуэлью друзья (и Лермонтов) отправились в Шотландку, место увеселений, и пили там, пикник. Не забудем о трёх алкоголиках-профессионалах Льве Пушкине (пишет стихи!), Екатерине Быховец, «кузине» Лермонтова, устроившей эту пирушку накануне смерти (и она пишет!), и Оммер де Гелль, француженке, поэтессе и резидентке французских шпионов в Крыму.
Мартынова среди них не было, он перед стрельбой не пил. Отбросим стихи, этот хлам Божий, но когда героя убивает майор в отставке, пишущий поэму «Герзельаул» – ужасная смерть без боя, не состязаясь, берёт дуло, и пуля бьёт незащищённое тело, пронзая от пятого ребра снизу до лопатки (мы и мишени жалели, стреляя, рвутся, не видать кругов!). Вот что пишет о пирушке в Шотландке Оммер де Гелль, обо всех до дуэли: молодые люди, в числе их и Лермонтов, стояли на балконе у окна, стараясь установить свои головы так, чтобы была пирамида, а как Лермонтов по росту был ниже всей компании, то голова его пришлась в первом ряду, совсем на подоконнике, и его большие выразительные глаза выглядывали так насмешливо, это забавляло, и знакомые подходили с ним разговаривать.
Через 2 часа 15 минут он был убит. Забавно, на дуэль ехал и А. П. Бенкендорф, родственник того, шефа, и он – поэт!
Лермонтов известен при дворце не понаслышке, со дня свадьбы А. Г. Столыпина с любимейшей фрейлиной М. В. Трубецкой, сестрой кандидата Шарлотты, вход во дворец – знак плюс, поэт знаком с Шарлоттой прямее, чем пишут. Шарлотта видит Лермонтова, увидев, просит достать стихи, и по её желанию во дворце читают вслух «Демона», и «Демон» нравится Шарлотте. В том же году Лермонтов сталкивается на маскараде с двумя масками, в голубом домино и розовом, голубое – цвет Шарлотты, розовое – её дочери Марии, Лермонтов пишет им: «Как часто пёстрою толпою окружён…» Шеф Бенкендорф негодует. Дуэль Лермонтова с Барантом на женской линии и плоскости, и Шарлотта взволнована, всюду твердит строки Лермонтова: «В минуту жизни трудную…» В июне Шарлотта даёт «Героя нашего времени» Николаю, Шарлотта в восхищенье, Николай резко отзывается о Печорине и ссылает Лермонтова на Кавказ, где тот уже был более года, опять. Николай пишет Шарлотте 14 июля 1840 года, счастливого пути, господин Лермонтов, пусть он прочистит себе голову. Под пулями.
Через 11 месяцев и 1 день Лермонтов убит выстрелом в грудь навылет. Сейчас скажем условия дуэли: 1. барьер в 10 шагов; 2. встают на крайних точках, 3. каждый стреляет когда хочет; 4. осечки считаются за выстрелы, 5. после первого промаха противник имеет право вызвать выстрелившего на барьер. Право каждого на три выстрела с десяти шагов с вызовом отстрелявшегося опять нажимать курок. Ничего, кроме смерти, тут быть не могло. Не было ни врача, ни экипажа. Пишут: что секунданты надеялись на мирный исход, но за кого они принимали стрелявшихся? – вопрос, и ответ: они принимали и того и другого за Лермонтова. Напомним – смотри выше – у Лермонтова кодекс чести, штыковой бой и ножи, на знамени его отряда презрение к огнестрельному оружию, дуэль с Мартыновым шестая из дуэлей Лермонтова, и никому он не тянул руку с миром, но и не стрелял ни разу. Это знали обе кавказские линии, Петербург, Москва, Николай, секунданты, знал и Мартынов. И, зная, выстрелил и убил, прострелил насквозь всего, виртуоз.
Вблизи дуэли замешаны 6 женщин Лермонтова: Реброва, Быховец, сестра Мартынова, французская поэтесса-шпионка, княгиня Щербатова и некая петербургская франтиха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217