Никакого определенного чувства его лицо не выражало.
"Милорд, – писала она. Ей потребовался целый час, чтобы написать это письмо. Слова – даже написанные на бумаге – давались с трудом. – Простите меня, если сможете. Я не могу оставаться вашей невестой. Я не могу выйти за вас замуж. Вы ни в чем не виноваты. Вина целиком моя. Я написала об этом моему брату и герцогу Харндону.
– Сожалею. Эмили Марлоу".
Он поднял глаза и встретился с ней взглядом.
– Почему? – спросил он. Она лишь молча смотрела на него. – Вы дали обещание. Брачные документы подписаны и Рейсом, и мной. О помолвке объявлено в присутствии членов вашей семьи, об этом извещена и моя семья.
Эмили закусила губу.
– Вы боитесь? – спросил он. – Боитесь уезжать отсюда, где вас любят и понимают? Боитесь, что ваш недуг создаст невыносимые трудности, когда вы будете жить среди незнакомых людей? Это так?
Нет. Она, конечно, испытывала страх, но была готова справиться с трудностями. Она покачала головой.
– В таком случае почему же? – Он нахмурил брови. – Два дня назад вы ответили мне «да». И вчера ответ был положительным. Почему нынче утром вы неожиданно говорите «нет»? Должна быть причина. Напишите же, в чем она заключается. – Он подошел к письменному столу, взял лист бумаги, проверил, хорошо ли зачищено гусиное перо, обмакнул его в чернила и протянул ей.
Эмили неохотно взяла из его руки перо. Что он сказал, так сердито и так быстро произнося слова? Чего от нее хотел? Как ей передать словами мысль и чувство? Письменная речь почти так же недоступна ей, как и устная. Она мыслила, обходясь без помощи слов.
«Я не могу», – написала она. Но это он уже знал. Он заслуживал большего. Она очень бы хотела объяснить ему, но не могла.
– Из-за этого? – спросил он. – Потому, что вы не можете говорить? Потому, что не можете слышать?
Я знал все это еще до того, как приехал в Боуден-Эбби. И был готов жениться на вас еще до того, как познакомился с вами. Вы подходите мне во всех других отношениях. Объяснитесь!
Она заметила, что его гнев может с минуты на минуту вырваться из-под контроля.
«Извините», – написала она, снова обмакнув перо в чернильницу и не отрывая взгляда от бумаги. Она не могла продолжать этот разговор. Теперь ей запомнится его возмущенное, злое лицо, и еще она очень долго будет чувствовать, что унизила его. Ничего хорошего в будущем она не ждала. Она сама никогда не простит себя. Не было никакого оправдания тому, что ее так захлестнули эмоции и она не думала о последствиях своего поступка.
Но Пауэлл не закончил разговор. Он приподнял ей подбородок, повернув ее лицо к свету, падавшему из окна.
– У вас есть кто-то другой, – сказал он, когда она неохотно остановила взгляд на его губах. – Наверняка есть.
И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это такой. Должно быть, это лорд Эшли Кендрик.
Эмили нахмурилась, закрыла глаза и покачала головой.
Он приподнял ее подбородок еще выше, так, что ей стало трудно держать голову. Она снова открыла глаза.
– Он танцевал с вами, – проговорил лорд Пауэлл. – Вы ему все время улыбались. Он называет вас «Эмми». Я думал, что вы любите друг друга как брат и сестра. Теперь я начинаю понимать, что меня одурачили. Но он на вас не женится. Он сын герцога и, судя по тому, что я слышал, очень богат. Конечно, он более завидный жених, чем я, леди Эмили. Но он и невесту может выбрать получше, чем вы. Кроме того, он потерял жену чуть больше года назад и все еще оплакивает ее. Может быть, вы мечтаете утешить его и занять ее место в его сердце?
Ей было неприятно видеть злое и насмешливое выражение его лица. Она не улавливала смысла сказанного, но видела, что он обижен и унижен.
– Возможно, он примет от вас утешение, но он никогда на вас не женится. Вы еще пожалеете, что упустили свой шанс, отказавшись от меня. Позвольте откланяться. Я покину этот дом еще до конца дня. Поверьте, мне не терпится поскорее уехать отсюда.
Он наконец отпустил ее подбородок и, отвесив низкий издевательский поклон, поспешно вышел из комнаты. Эмили даже головы не повернула вслед. Она долго стояла, уставясь на ковер под ногами.
Глава 10
Эшли отправился под дождем к водопаду, надеясь найти Эмми там, но ее не было. Не было ее и в детской. Он отыскал ее в оранжерее Она сидела среди крупных растений в кадках, за которыми ее почти не было видно, и даже не взглянула на него.
Некоторое время он стоял рядом, не пытаясь заговорить. Волосы ее были гладко зачесаны назад и собраны в узел на затылке. Чепчика на ней не было. Только простое платье без украшений, но с малым кринолином. Она была бледна и спокойна.
Ему вспомнилась улыбающаяся жизнерадостная девочка, которая резвилась на воле, словно маленький олененок. И ее веселые доверчивые глаза, читавшие по губам то, что он говорил. Милое дитя.
И вот перед ним сидит бледная, спокойная, красивая женщина. Он виноват, что она стала такой. Он и сам с трудом верил, что нежные братские чувства, которые он всегда к ней испытывал, внезапно превратились прошлой ночью в необузданное вожделение. Правда, он старался его побороть и несколько раз заставлял ее уйти. Однако в том, что произошло, виноват только он. Эмми можно было упрекнуть лишь в большой наивности и безграничной щедрости. Она видела, что он страдает, и пришла, чтобы его утешить.
Эмми не понимала, что он больше не способен получать от нее утешение, как в прежние времена. А когда поняла, то не испугалась. Она пришла, чтобы отдавать. И отдала ему все. И теперь ее помолвка, будущее, жизнь – все испорчено.
С чувством глубокого стыда он вспомнил, как использовал ее прошлой ночью. Вспомнил, что был с ней отнюдь не нежен, что поддался необузданной похоти. Ему хотелось бы вспоминать о ней с нежностью, а вспоминалась лишь грубая реальность.
Он присел перед ней на корточки и заглянул в лицо. Она ответила спокойным взглядом, хотя слегка покраснела.
– Эмми, как ты себя чувствуешь? – спросил он. Что за дурацкий вопрос! Разве не понятно, как она может себя чувствовать? Она едва заметно улыбнулась. – Тебе больно? – Он имел в виду физическую боль, помня, с каким трудом удалось прорваться сквозь девственную плеву.
Эмми покачала головой. Он почувствовал облегчение, хотя понимал, что она едва ли стала бы жаловаться ему на боль. Такая боль была бы вполне переносимой, если бы она испытывала ее наутро после брачной ночи.
– Я не стану оскорблять тебя просьбой о прощении, – сказал он. – То, что я сделал, не заслуживает прощения. – В глазах ее мелькнул огонек. Она энергично покачала головой. – Я знаю, даже не спрашивая тебя, что ты считаешь и себя виноватой, Эмми. Но ты не виновата ни в чем. Ты пришла, чтобы помочь мне. Несмотря на то что ты вчера была счастлива, ты заметила, как я несчастен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
"Милорд, – писала она. Ей потребовался целый час, чтобы написать это письмо. Слова – даже написанные на бумаге – давались с трудом. – Простите меня, если сможете. Я не могу оставаться вашей невестой. Я не могу выйти за вас замуж. Вы ни в чем не виноваты. Вина целиком моя. Я написала об этом моему брату и герцогу Харндону.
– Сожалею. Эмили Марлоу".
Он поднял глаза и встретился с ней взглядом.
– Почему? – спросил он. Она лишь молча смотрела на него. – Вы дали обещание. Брачные документы подписаны и Рейсом, и мной. О помолвке объявлено в присутствии членов вашей семьи, об этом извещена и моя семья.
Эмили закусила губу.
– Вы боитесь? – спросил он. – Боитесь уезжать отсюда, где вас любят и понимают? Боитесь, что ваш недуг создаст невыносимые трудности, когда вы будете жить среди незнакомых людей? Это так?
Нет. Она, конечно, испытывала страх, но была готова справиться с трудностями. Она покачала головой.
– В таком случае почему же? – Он нахмурил брови. – Два дня назад вы ответили мне «да». И вчера ответ был положительным. Почему нынче утром вы неожиданно говорите «нет»? Должна быть причина. Напишите же, в чем она заключается. – Он подошел к письменному столу, взял лист бумаги, проверил, хорошо ли зачищено гусиное перо, обмакнул его в чернила и протянул ей.
Эмили неохотно взяла из его руки перо. Что он сказал, так сердито и так быстро произнося слова? Чего от нее хотел? Как ей передать словами мысль и чувство? Письменная речь почти так же недоступна ей, как и устная. Она мыслила, обходясь без помощи слов.
«Я не могу», – написала она. Но это он уже знал. Он заслуживал большего. Она очень бы хотела объяснить ему, но не могла.
– Из-за этого? – спросил он. – Потому, что вы не можете говорить? Потому, что не можете слышать?
Я знал все это еще до того, как приехал в Боуден-Эбби. И был готов жениться на вас еще до того, как познакомился с вами. Вы подходите мне во всех других отношениях. Объяснитесь!
Она заметила, что его гнев может с минуты на минуту вырваться из-под контроля.
«Извините», – написала она, снова обмакнув перо в чернильницу и не отрывая взгляда от бумаги. Она не могла продолжать этот разговор. Теперь ей запомнится его возмущенное, злое лицо, и еще она очень долго будет чувствовать, что унизила его. Ничего хорошего в будущем она не ждала. Она сама никогда не простит себя. Не было никакого оправдания тому, что ее так захлестнули эмоции и она не думала о последствиях своего поступка.
Но Пауэлл не закончил разговор. Он приподнял ей подбородок, повернув ее лицо к свету, падавшему из окна.
– У вас есть кто-то другой, – сказал он, когда она неохотно остановила взгляд на его губах. – Наверняка есть.
И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это такой. Должно быть, это лорд Эшли Кендрик.
Эмили нахмурилась, закрыла глаза и покачала головой.
Он приподнял ее подбородок еще выше, так, что ей стало трудно держать голову. Она снова открыла глаза.
– Он танцевал с вами, – проговорил лорд Пауэлл. – Вы ему все время улыбались. Он называет вас «Эмми». Я думал, что вы любите друг друга как брат и сестра. Теперь я начинаю понимать, что меня одурачили. Но он на вас не женится. Он сын герцога и, судя по тому, что я слышал, очень богат. Конечно, он более завидный жених, чем я, леди Эмили. Но он и невесту может выбрать получше, чем вы. Кроме того, он потерял жену чуть больше года назад и все еще оплакивает ее. Может быть, вы мечтаете утешить его и занять ее место в его сердце?
Ей было неприятно видеть злое и насмешливое выражение его лица. Она не улавливала смысла сказанного, но видела, что он обижен и унижен.
– Возможно, он примет от вас утешение, но он никогда на вас не женится. Вы еще пожалеете, что упустили свой шанс, отказавшись от меня. Позвольте откланяться. Я покину этот дом еще до конца дня. Поверьте, мне не терпится поскорее уехать отсюда.
Он наконец отпустил ее подбородок и, отвесив низкий издевательский поклон, поспешно вышел из комнаты. Эмили даже головы не повернула вслед. Она долго стояла, уставясь на ковер под ногами.
Глава 10
Эшли отправился под дождем к водопаду, надеясь найти Эмми там, но ее не было. Не было ее и в детской. Он отыскал ее в оранжерее Она сидела среди крупных растений в кадках, за которыми ее почти не было видно, и даже не взглянула на него.
Некоторое время он стоял рядом, не пытаясь заговорить. Волосы ее были гладко зачесаны назад и собраны в узел на затылке. Чепчика на ней не было. Только простое платье без украшений, но с малым кринолином. Она была бледна и спокойна.
Ему вспомнилась улыбающаяся жизнерадостная девочка, которая резвилась на воле, словно маленький олененок. И ее веселые доверчивые глаза, читавшие по губам то, что он говорил. Милое дитя.
И вот перед ним сидит бледная, спокойная, красивая женщина. Он виноват, что она стала такой. Он и сам с трудом верил, что нежные братские чувства, которые он всегда к ней испытывал, внезапно превратились прошлой ночью в необузданное вожделение. Правда, он старался его побороть и несколько раз заставлял ее уйти. Однако в том, что произошло, виноват только он. Эмми можно было упрекнуть лишь в большой наивности и безграничной щедрости. Она видела, что он страдает, и пришла, чтобы его утешить.
Эмми не понимала, что он больше не способен получать от нее утешение, как в прежние времена. А когда поняла, то не испугалась. Она пришла, чтобы отдавать. И отдала ему все. И теперь ее помолвка, будущее, жизнь – все испорчено.
С чувством глубокого стыда он вспомнил, как использовал ее прошлой ночью. Вспомнил, что был с ней отнюдь не нежен, что поддался необузданной похоти. Ему хотелось бы вспоминать о ней с нежностью, а вспоминалась лишь грубая реальность.
Он присел перед ней на корточки и заглянул в лицо. Она ответила спокойным взглядом, хотя слегка покраснела.
– Эмми, как ты себя чувствуешь? – спросил он. Что за дурацкий вопрос! Разве не понятно, как она может себя чувствовать? Она едва заметно улыбнулась. – Тебе больно? – Он имел в виду физическую боль, помня, с каким трудом удалось прорваться сквозь девственную плеву.
Эмми покачала головой. Он почувствовал облегчение, хотя понимал, что она едва ли стала бы жаловаться ему на боль. Такая боль была бы вполне переносимой, если бы она испытывала ее наутро после брачной ночи.
– Я не стану оскорблять тебя просьбой о прощении, – сказал он. – То, что я сделал, не заслуживает прощения. – В глазах ее мелькнул огонек. Она энергично покачала головой. – Я знаю, даже не спрашивая тебя, что ты считаешь и себя виноватой, Эмми. Но ты не виновата ни в чем. Ты пришла, чтобы помочь мне. Несмотря на то что ты вчера была счастлива, ты заметила, как я несчастен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75