Обычное дело. А в полдень Бинчли обнаружил тело. Элис послала его узнать, почему Грегори не вернулся домой с охоты.
– Никто не помнил, кто сделал этот последний выстрел, – уточнила Барбара Верни.
– Или никто не признался в этом, – возразил ее брат. – Несомненно, выстрел был случайным. У Грега не было врагов. Но было бы трудно признаться в том, что ты убил своего приятеля.
– Где? – спросил Эшли. – Где его убили?
– На холмах к северу от Пенсхерста, – ответил сэр Генри. – На территории парка.
– Ему прострелили голову, – тихо добавила мисс Верни. – Это было ужасно. Под подозрением оказался каждый мужчина, в том числе и Генри. Генри был его самым близким другом.
Может быть, Грегори Керси узнал об отношениях своего близкого друга и своей сестры? – по думал Эшли, но постарался прогнать эту мысль, не собираясь погружаться так глубоко в прошлое.
– А потом пришло это кошмарное известие о гибели Элис и вашего сына, – сказал сэр Генри. – Над этой семьей словно тяготело проклятие. Мы были в ужасе. Вы, наверное, хлебнули столько горя за последний год, что хватило бы на целую жизнь. Вы приехали в Лондон, чтобы развеяться? – с улыбкой спросил он, – Да, – кивнул Эшли. – А также для того, чтобы присутствовать на бракосочетании моего дядюшки.
Разговор переключился на более безопасные темы. Они , поговорили о браках, о моде, о развлечениях и даже о погоде.
Покидая полчаса спустя дом на Саут-Одли-стрит, Эшли решил, что сэр Генри Верни принадлежит к типу мужчин, которые получают удовольствие, не испытывая угрызений совести. Пустой, легкомысленный человек. Трудно понять, почему Элис была столь фанатично привязана к нему. Но любовь не всегда поддается разумному объяснению.
«Над этой семьей словно тяготело проклятие», – вспомнились Эшли слова сэра Генри, от которых становилось не по себе. Но ведь не может быть никакой связи, подумал он, между трагическим случаем на охоте, в результате которого погиб Грегори Керси, и трагическим случаем, который унес жизнь Элис четыре года спустя. Это всего лишь совпадение. Однако слова сэра Генри засели в памяти: «Над этой семьей словно тяготело проклятие».
* * *
На Эмили было новое шелковое открытое платье в синюю и белую полоску. Волосы были завиты в локоны и уложены на затылке. На голове была новая соломенная шляпка, слегка надвинутая на лоб, чтобы притенить глаза, Шляпка держалась на голове с помощью лент, завязанных бантом на шее.
Интересно, понравится ли ему, как она выглядит? Это не имело особого значения, просто ей хотелось, чтобы он заметил, как она изменилась и как счастлива. И если у него все еще остались угрызения совести и он все еще чувствовал себя обязанным жениться на ней, то ей хотелось разубедить его в этом. Он оказал ей великую услугу. Если бы он не вернулся домой, то она вышла бы замуж за лорда Пауэлла и провела бы всю жизнь в деревне, в попытках – вероятнее всего, бесплодных – утвердиться в его доме в роли хозяйки. Она никогда не узнала бы, как много увлекательных вещей может предложить жизнь даже глухой женщине.
Эмили наклонилась к зеркалу, чтобы как следует разглядеть себя. Она будет улыбаться ему, чтобы он понял, что совсем ей не нужен. Однако, поймав в зеркале свой взгляд, она быстро отвела глаза.
Когда она спустилась вниз, Эшли ждал в холле вместе с тетей Марджори. Он пришел раньше назначенного времени.
На нем был темно-зеленый камзол с модными складками на спине, жилет того же оттенка и желтовато-коричневые бриджи. Одной рукой он прижимал к себе треуголку. Голубые глаза улыбались ей. К его похудевшему лицу она успела привыкнуть. Оно от этого стало еще красивее.
– Эмми, – произнес он, поклонившись, – ты выглядишь превосходно.
– Будет вам, лорд Эшли, – сказала тетя Марджори. – Вы совсем вскружите ей голову. С тех пор как я привезла ее в Лондон, все только и делают, что осыпают ее комплиментами. Вам повезет, если в парке удастся побеседовать с ней наедине.
Пока тетя Марджори говорила, он улыбался Эмми. Она покраснела. Все эти глупые комплименты вовсе не вскружили ей голову. Они ничего не значили для нее, просто забавляли и помогали не забывать о том, что она научилась снова радоваться жизни.
Проезжая в открытой коляске по парку, она оглядывалась вокруг, наблюдая за элегантными прогуливающимися пешеходами, уличными торговцами, бегающими детьми, собаками. Она вдруг подумала, что, должно быть, страшно оказаться одной в таком окружении – в отличие от деревни, где бояться было нечего. Но здесь она никогда не бывала одна. И сейчас была не одна. Она улыбнулась и почувствовала на себе взгляд Эшли. Она решила не встречаться с ним глазами, чтобы не знать, что он хочет сказать. У нее замерло сердце, но она взяла себя в руки.
Он предложил ей руку, помог спуститься с коляски, и они медленно двинулись по дорожке. Время от времени она с удовольствием смотрела вверх на ветви деревьев. Больше всего ей нравилось наблюдать за людьми и чувствовать себя одной из них. Но сегодня она, кажется, чувствовала только тепло, исходящее от тела Эшли. Наконец она взглянула на него из-под полей шляпки. Он смотрел на нее, и глаза его улыбались – только глаза, а не губы.
– Ты счастлива, Эмми? – спросил он.
Она ответила ему сияющим взглядом. Жестом указала на все, что их окружает. Разве можно не быть счастливой?
– Пенсхерст – довольно милое место, – продолжал он. – Он расположен в долине, перед домом есть большой парк. Между домом и деревней протекает широкая река.
Там необыкновенно красиво и уединенно. А за домом начинаются холмы, покрытые лесом. В некоторых местах среди деревьев неожиданно открывается вид на многие мили мирной сельской Англии. На холме есть летний домик. Он даже меблирован, хотя, мне кажется, там многие годы никто не бывал.
Пенсхерст. Место, где он живет. Теперь там его дом.
Там жила Элис. Там он жил бы с ней и со своим сыном, если бы они не погибли.
– Тебе бы там понравилось, Эмми. – Он наклонил к ней голову и прикоснулся к ее руке. – Мне очень хотелось бы, чтобы ты там побывала.
На мгновение у нее даже закружилась голова от желания побывать там. Но всего лишь на мгновение.
– Нет, – покачала она головой. И, рассмеявшись, указала рукой на изящную прямую дорожку, по которой они шли, на нарядных прогуливающихся людей. Вот где она хочет быть. Здесь ее место.
Он снова заставил ее взглянуть ему в лицо.
– Ты говоришь правду? – спросил он. Она заметила, что оба они разговаривают жестами. – Мне грустно видеть...
Но она не уловила окончания фразы. И не узнала, что именно наводит на него грусть. Два джентльмена из ее обычной свиты остановились перед ними и с улыбками раскланялись с ней. Они осыпали ее комплиментами, поинтересовались, увидят ли ее сегодня на балу, раскланялись с не проронившим ни слова Эшли и отправились своей дорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Никто не помнил, кто сделал этот последний выстрел, – уточнила Барбара Верни.
– Или никто не признался в этом, – возразил ее брат. – Несомненно, выстрел был случайным. У Грега не было врагов. Но было бы трудно признаться в том, что ты убил своего приятеля.
– Где? – спросил Эшли. – Где его убили?
– На холмах к северу от Пенсхерста, – ответил сэр Генри. – На территории парка.
– Ему прострелили голову, – тихо добавила мисс Верни. – Это было ужасно. Под подозрением оказался каждый мужчина, в том числе и Генри. Генри был его самым близким другом.
Может быть, Грегори Керси узнал об отношениях своего близкого друга и своей сестры? – по думал Эшли, но постарался прогнать эту мысль, не собираясь погружаться так глубоко в прошлое.
– А потом пришло это кошмарное известие о гибели Элис и вашего сына, – сказал сэр Генри. – Над этой семьей словно тяготело проклятие. Мы были в ужасе. Вы, наверное, хлебнули столько горя за последний год, что хватило бы на целую жизнь. Вы приехали в Лондон, чтобы развеяться? – с улыбкой спросил он, – Да, – кивнул Эшли. – А также для того, чтобы присутствовать на бракосочетании моего дядюшки.
Разговор переключился на более безопасные темы. Они , поговорили о браках, о моде, о развлечениях и даже о погоде.
Покидая полчаса спустя дом на Саут-Одли-стрит, Эшли решил, что сэр Генри Верни принадлежит к типу мужчин, которые получают удовольствие, не испытывая угрызений совести. Пустой, легкомысленный человек. Трудно понять, почему Элис была столь фанатично привязана к нему. Но любовь не всегда поддается разумному объяснению.
«Над этой семьей словно тяготело проклятие», – вспомнились Эшли слова сэра Генри, от которых становилось не по себе. Но ведь не может быть никакой связи, подумал он, между трагическим случаем на охоте, в результате которого погиб Грегори Керси, и трагическим случаем, который унес жизнь Элис четыре года спустя. Это всего лишь совпадение. Однако слова сэра Генри засели в памяти: «Над этой семьей словно тяготело проклятие».
* * *
На Эмили было новое шелковое открытое платье в синюю и белую полоску. Волосы были завиты в локоны и уложены на затылке. На голове была новая соломенная шляпка, слегка надвинутая на лоб, чтобы притенить глаза, Шляпка держалась на голове с помощью лент, завязанных бантом на шее.
Интересно, понравится ли ему, как она выглядит? Это не имело особого значения, просто ей хотелось, чтобы он заметил, как она изменилась и как счастлива. И если у него все еще остались угрызения совести и он все еще чувствовал себя обязанным жениться на ней, то ей хотелось разубедить его в этом. Он оказал ей великую услугу. Если бы он не вернулся домой, то она вышла бы замуж за лорда Пауэлла и провела бы всю жизнь в деревне, в попытках – вероятнее всего, бесплодных – утвердиться в его доме в роли хозяйки. Она никогда не узнала бы, как много увлекательных вещей может предложить жизнь даже глухой женщине.
Эмили наклонилась к зеркалу, чтобы как следует разглядеть себя. Она будет улыбаться ему, чтобы он понял, что совсем ей не нужен. Однако, поймав в зеркале свой взгляд, она быстро отвела глаза.
Когда она спустилась вниз, Эшли ждал в холле вместе с тетей Марджори. Он пришел раньше назначенного времени.
На нем был темно-зеленый камзол с модными складками на спине, жилет того же оттенка и желтовато-коричневые бриджи. Одной рукой он прижимал к себе треуголку. Голубые глаза улыбались ей. К его похудевшему лицу она успела привыкнуть. Оно от этого стало еще красивее.
– Эмми, – произнес он, поклонившись, – ты выглядишь превосходно.
– Будет вам, лорд Эшли, – сказала тетя Марджори. – Вы совсем вскружите ей голову. С тех пор как я привезла ее в Лондон, все только и делают, что осыпают ее комплиментами. Вам повезет, если в парке удастся побеседовать с ней наедине.
Пока тетя Марджори говорила, он улыбался Эмми. Она покраснела. Все эти глупые комплименты вовсе не вскружили ей голову. Они ничего не значили для нее, просто забавляли и помогали не забывать о том, что она научилась снова радоваться жизни.
Проезжая в открытой коляске по парку, она оглядывалась вокруг, наблюдая за элегантными прогуливающимися пешеходами, уличными торговцами, бегающими детьми, собаками. Она вдруг подумала, что, должно быть, страшно оказаться одной в таком окружении – в отличие от деревни, где бояться было нечего. Но здесь она никогда не бывала одна. И сейчас была не одна. Она улыбнулась и почувствовала на себе взгляд Эшли. Она решила не встречаться с ним глазами, чтобы не знать, что он хочет сказать. У нее замерло сердце, но она взяла себя в руки.
Он предложил ей руку, помог спуститься с коляски, и они медленно двинулись по дорожке. Время от времени она с удовольствием смотрела вверх на ветви деревьев. Больше всего ей нравилось наблюдать за людьми и чувствовать себя одной из них. Но сегодня она, кажется, чувствовала только тепло, исходящее от тела Эшли. Наконец она взглянула на него из-под полей шляпки. Он смотрел на нее, и глаза его улыбались – только глаза, а не губы.
– Ты счастлива, Эмми? – спросил он.
Она ответила ему сияющим взглядом. Жестом указала на все, что их окружает. Разве можно не быть счастливой?
– Пенсхерст – довольно милое место, – продолжал он. – Он расположен в долине, перед домом есть большой парк. Между домом и деревней протекает широкая река.
Там необыкновенно красиво и уединенно. А за домом начинаются холмы, покрытые лесом. В некоторых местах среди деревьев неожиданно открывается вид на многие мили мирной сельской Англии. На холме есть летний домик. Он даже меблирован, хотя, мне кажется, там многие годы никто не бывал.
Пенсхерст. Место, где он живет. Теперь там его дом.
Там жила Элис. Там он жил бы с ней и со своим сыном, если бы они не погибли.
– Тебе бы там понравилось, Эмми. – Он наклонил к ней голову и прикоснулся к ее руке. – Мне очень хотелось бы, чтобы ты там побывала.
На мгновение у нее даже закружилась голова от желания побывать там. Но всего лишь на мгновение.
– Нет, – покачала она головой. И, рассмеявшись, указала рукой на изящную прямую дорожку, по которой они шли, на нарядных прогуливающихся людей. Вот где она хочет быть. Здесь ее место.
Он снова заставил ее взглянуть ему в лицо.
– Ты говоришь правду? – спросил он. Она заметила, что оба они разговаривают жестами. – Мне грустно видеть...
Но она не уловила окончания фразы. И не узнала, что именно наводит на него грусть. Два джентльмена из ее обычной свиты остановились перед ними и с улыбками раскланялись с ней. Они осыпали ее комплиментами, поинтересовались, увидят ли ее сегодня на балу, раскланялись с не проронившим ни слова Эшли и отправились своей дорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75