Мне очень жаль. Но…
– Не надо, я действительно любила его, Эйдан. Или, вернее, я была влюблена в него. Но он оказался не таким, как я думала. Может быть, я бы никогда не узнала о его главном недостатке, если бы мы поженились, но полагаю, что это все равно бы случилось. Он не тот человек, которого я могла бы любить всю жизнь.
Эйдану не удалось произнести заранее подготовленную речь. Но он постарался поддержать разговор.
– А кого ты могла бы любить всю жизнь? – спросил он.
Ева помолчала. Он догадался, что она обдумывает ответ.
– Доброго человека. Когда мы молоды и глупы, мы не сознаем, как важна доброта в любви. Вероятно, это самое важное. И еще. Я полюбила бы благородного мужчину. Всегда поступающего правильно, чего бы это ни стоило.
У Эйдана упало сердце от ее слов.
– И сильного, – продолжала Ева. – Достаточно сильного, чтобы быть чувствительным, не бояться рисковать, быть честным, даже когда над честностью смеются или не ставят ее ни в грош. И такого, кто стал бы для меня центром вселенной, даже не зная, хочу ли я, чтобы он так же относился ко мне. Достаточно глупого и смелого, чтобы сказать, что любит меня, даже если я скрываю, что тоже люблю его.
– Ева! – воскликнул Эйдан.
– Он должен быть высоким, широкоплечим, смуглым и с орлиным носом. И должен все время хмуриться, притворяясь грубым и бесчувственным, но иногда своей улыбкой должен согревать мне душу и освещать мою жизнь.
Боже правый!
– Этот человек – ты, – закончила она. – Больше никто мне не подходит. И это замечательно, принимая во внимание, что я – твоя жена. И ты не должен бояться, что я буду тебе неверна, Эйдан, даже если ты завтра уедешь и никогда не вернешься.
Он уткнулся лицом в ее плечо, вздохнул и проглотил сжавший его горло комок.
– Ты сказал то, что и вправду чувствуешь? – спросила Ева. – Или это говорила твоя страсть? Ты именно это хотел мне сказать?
– Да, – прошептал он, касаясь губами ее уха.
– Ты оказался смелее, чем я, мой могучий дорогой воин. Я не смела и рта открыть. Я боялась твоего осуждения или жалости. Но мое сердце принадлежит тебе. Я так сильно тебя люблю, что это причиняет мне боль. Эйдан, не будь детей, я пошла бы за тобой куда угодно и не оставляла бы тебя до конца своей жизни. Но я не могу. Прежде всего я должна думать о детях. Но я буду писать тебе каждый день. У тебя всегда будет дом, в котором ты сможешь проводить отпуск. Я…
– Довольно, любовь моя, – перебил он. – Я собираюсь подать в отставку. Это я и хотел сказать, но ты мне помешала. Я продам патент и останусь жить здесь, с тобой.
– О, Эйдан! – Ева повернулась и обхватила ладонями его лицо. – Я не могу требовать этого от тебя. Ты станешь генералом. Тебя ждет почет, титулы…
– Так ты не хочешь быть женой скромного полковника в отставке? С единственным титулом, которого он ничем не заслужил?
– О, Эйдан! – Она коснулась его губ легким поцелуем.
– Я тебе нужен здесь, – сказал он. – Тебе нужен кто-то, чтобы вести хозяйство. Я нужен детям, ведь отец им так же необходим, как и мать. Тете Мэри хочется, чтобы ее надежды оправдались, а Агнес нужно не реже, чем раз в день, с кем-то воевать. И, Ева… ах, Ева, любовь моя; как ты мне нужна! Ты вся, с головы до пят. Но прежде всего, ты – моя единственная любовь. Ты! – И он с жаром поцеловал ее.
– Ты хочешь уволиться из армии? – с удивлением спросила Ева. – Прямо сейчас?
– Нет, не сию минуту. Поскольку Агнес припасла нам лишнее одеяло, кажется, мы просто обязаны им воспользоваться на всю катушку. Под этими звездами я буду любить тебя всю ночь. Но завтра, Ева, я поеду в Лондон и займусь отставкой. Я попрошу Вулфа порекомендовать мне стряпчего для улаживания вопросов о земле. А потом я вернусь домой навсегда.
– Домой, – тихо повторила она.
– Если ты примешь меня.
– Если.,. – Ева рассмеялась, и он невольно тоже засмеялся. Смеясь, они обнимали друг друга, целовались и шептали друг другу глупости.
– Герцог Бьюкасл придет в ярость, – заметила Ева.
– А я в этом не очень уверен. Совсем не уверен. Мы, Бедвины, всегда относились к браку очень серьезно. Любой, кто вступает в брак с нами, должен быть готов к тому, что его будут любить и лелеять всю жизнь.
– Думаю, я смогу к этому приготовиться.
Они снова рассмеялись, а затем их ожидала ночь любви под сияющими звездами.
Глава 23
Эйдан отсутствовал неделю. Целую бесконечную неделю. Он уехал на следующее утро. Когда они вернулись в дом после ночи, проведенной у реки, он быстро переоделся, оседлал свою лошадь, а его сонный денщик оседлал свою. Эйдан поцеловал Еву, и они уехали.
Она никому не сказала, что Эйдан собирается вернуться, даже несмотря на то что тетя Мэри была опечалена, а дети временами становились тихими и вялыми. Она не решалась об этом сказать. Как бы она ни была уверена в любви Эйдана и решимости вернуться к ней, она не могла избавиться от страха, что случится непредвиденное и помешает ему в этом. Лучше о его возвращении никому не знать.
С удвоенными силами Ева снова занялась делами. Никогда раньше она не проводила столько времени с тетей и детьми, Ева увлеченно готовилась к грандиозной свадьбе Тельмы.
Но она жила и дышала только мыслями об Эйдане. Она скрывала это от своих близких, не осмеливаясь поделиться своим счастьем из опасения разрушить его.
Как-то Ева взяла детей на прогулку верхом. Дэви впервые ехал без длинного повода, самостоятельно. Бекки сидела впереди Евы на ее седле, хотя был уже недалек день, когда у нее тоже будет пони и ее тоже начнут обучать верховой езде.
После полудня они вернулись домой. Слуга снял Бекки с седла, а Дэви спешился сам. Ева соскользнула с седла и, погладив прибежавшего встретить ее Маффина, посмотрела вверх. По небу плыли облака – признак того, что жара скоро спадет. Все были бы рады прохладе.
– Кто-то едет, миледи, – неожиданно сказал слуга и, прислушиваясь, наклонил набок голову.
Эйдан! Ева старалась заглушить надежду на то, что это действительно мог быть он, но вместе с детьми поспешила к воротам и увидела двух приближавшихся всадников. Третий следовал за ними на некотором расстоянии.
– Дядя Эйдан! – вырвалось у Дэви, и он побежал навстречу.
Один из всадников, чтобы сократить путь, свернул на лужайку. Приблизившись, он соскочил с седла, смеясь и распахнув навстречу Дэви руки, подхватил его и высоко поднял над землей.
– Дядя Эйдан! – снова воскликнул Дэви. – Вы вернулись! Вы вернулись!
Ева, схватив Бекки за руку, бросилась к ним. Ее сердце переполняло такое счастье, что оно было готово разорваться.
– Я вернулся, парень, – сказал Эйдан, обнимая мальчика, и затем опустил его на землю. – Как я мог уехать? Я вернулся домой навсегда.
– Папа, – шепотом сказала Бекки. Она вырвала руку у Евы и вприпрыжку радостно побежала к Эйдану, протягивая к нему ручонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Не надо, я действительно любила его, Эйдан. Или, вернее, я была влюблена в него. Но он оказался не таким, как я думала. Может быть, я бы никогда не узнала о его главном недостатке, если бы мы поженились, но полагаю, что это все равно бы случилось. Он не тот человек, которого я могла бы любить всю жизнь.
Эйдану не удалось произнести заранее подготовленную речь. Но он постарался поддержать разговор.
– А кого ты могла бы любить всю жизнь? – спросил он.
Ева помолчала. Он догадался, что она обдумывает ответ.
– Доброго человека. Когда мы молоды и глупы, мы не сознаем, как важна доброта в любви. Вероятно, это самое важное. И еще. Я полюбила бы благородного мужчину. Всегда поступающего правильно, чего бы это ни стоило.
У Эйдана упало сердце от ее слов.
– И сильного, – продолжала Ева. – Достаточно сильного, чтобы быть чувствительным, не бояться рисковать, быть честным, даже когда над честностью смеются или не ставят ее ни в грош. И такого, кто стал бы для меня центром вселенной, даже не зная, хочу ли я, чтобы он так же относился ко мне. Достаточно глупого и смелого, чтобы сказать, что любит меня, даже если я скрываю, что тоже люблю его.
– Ева! – воскликнул Эйдан.
– Он должен быть высоким, широкоплечим, смуглым и с орлиным носом. И должен все время хмуриться, притворяясь грубым и бесчувственным, но иногда своей улыбкой должен согревать мне душу и освещать мою жизнь.
Боже правый!
– Этот человек – ты, – закончила она. – Больше никто мне не подходит. И это замечательно, принимая во внимание, что я – твоя жена. И ты не должен бояться, что я буду тебе неверна, Эйдан, даже если ты завтра уедешь и никогда не вернешься.
Он уткнулся лицом в ее плечо, вздохнул и проглотил сжавший его горло комок.
– Ты сказал то, что и вправду чувствуешь? – спросила Ева. – Или это говорила твоя страсть? Ты именно это хотел мне сказать?
– Да, – прошептал он, касаясь губами ее уха.
– Ты оказался смелее, чем я, мой могучий дорогой воин. Я не смела и рта открыть. Я боялась твоего осуждения или жалости. Но мое сердце принадлежит тебе. Я так сильно тебя люблю, что это причиняет мне боль. Эйдан, не будь детей, я пошла бы за тобой куда угодно и не оставляла бы тебя до конца своей жизни. Но я не могу. Прежде всего я должна думать о детях. Но я буду писать тебе каждый день. У тебя всегда будет дом, в котором ты сможешь проводить отпуск. Я…
– Довольно, любовь моя, – перебил он. – Я собираюсь подать в отставку. Это я и хотел сказать, но ты мне помешала. Я продам патент и останусь жить здесь, с тобой.
– О, Эйдан! – Ева повернулась и обхватила ладонями его лицо. – Я не могу требовать этого от тебя. Ты станешь генералом. Тебя ждет почет, титулы…
– Так ты не хочешь быть женой скромного полковника в отставке? С единственным титулом, которого он ничем не заслужил?
– О, Эйдан! – Она коснулась его губ легким поцелуем.
– Я тебе нужен здесь, – сказал он. – Тебе нужен кто-то, чтобы вести хозяйство. Я нужен детям, ведь отец им так же необходим, как и мать. Тете Мэри хочется, чтобы ее надежды оправдались, а Агнес нужно не реже, чем раз в день, с кем-то воевать. И, Ева… ах, Ева, любовь моя; как ты мне нужна! Ты вся, с головы до пят. Но прежде всего, ты – моя единственная любовь. Ты! – И он с жаром поцеловал ее.
– Ты хочешь уволиться из армии? – с удивлением спросила Ева. – Прямо сейчас?
– Нет, не сию минуту. Поскольку Агнес припасла нам лишнее одеяло, кажется, мы просто обязаны им воспользоваться на всю катушку. Под этими звездами я буду любить тебя всю ночь. Но завтра, Ева, я поеду в Лондон и займусь отставкой. Я попрошу Вулфа порекомендовать мне стряпчего для улаживания вопросов о земле. А потом я вернусь домой навсегда.
– Домой, – тихо повторила она.
– Если ты примешь меня.
– Если.,. – Ева рассмеялась, и он невольно тоже засмеялся. Смеясь, они обнимали друг друга, целовались и шептали друг другу глупости.
– Герцог Бьюкасл придет в ярость, – заметила Ева.
– А я в этом не очень уверен. Совсем не уверен. Мы, Бедвины, всегда относились к браку очень серьезно. Любой, кто вступает в брак с нами, должен быть готов к тому, что его будут любить и лелеять всю жизнь.
– Думаю, я смогу к этому приготовиться.
Они снова рассмеялись, а затем их ожидала ночь любви под сияющими звездами.
Глава 23
Эйдан отсутствовал неделю. Целую бесконечную неделю. Он уехал на следующее утро. Когда они вернулись в дом после ночи, проведенной у реки, он быстро переоделся, оседлал свою лошадь, а его сонный денщик оседлал свою. Эйдан поцеловал Еву, и они уехали.
Она никому не сказала, что Эйдан собирается вернуться, даже несмотря на то что тетя Мэри была опечалена, а дети временами становились тихими и вялыми. Она не решалась об этом сказать. Как бы она ни была уверена в любви Эйдана и решимости вернуться к ней, она не могла избавиться от страха, что случится непредвиденное и помешает ему в этом. Лучше о его возвращении никому не знать.
С удвоенными силами Ева снова занялась делами. Никогда раньше она не проводила столько времени с тетей и детьми, Ева увлеченно готовилась к грандиозной свадьбе Тельмы.
Но она жила и дышала только мыслями об Эйдане. Она скрывала это от своих близких, не осмеливаясь поделиться своим счастьем из опасения разрушить его.
Как-то Ева взяла детей на прогулку верхом. Дэви впервые ехал без длинного повода, самостоятельно. Бекки сидела впереди Евы на ее седле, хотя был уже недалек день, когда у нее тоже будет пони и ее тоже начнут обучать верховой езде.
После полудня они вернулись домой. Слуга снял Бекки с седла, а Дэви спешился сам. Ева соскользнула с седла и, погладив прибежавшего встретить ее Маффина, посмотрела вверх. По небу плыли облака – признак того, что жара скоро спадет. Все были бы рады прохладе.
– Кто-то едет, миледи, – неожиданно сказал слуга и, прислушиваясь, наклонил набок голову.
Эйдан! Ева старалась заглушить надежду на то, что это действительно мог быть он, но вместе с детьми поспешила к воротам и увидела двух приближавшихся всадников. Третий следовал за ними на некотором расстоянии.
– Дядя Эйдан! – вырвалось у Дэви, и он побежал навстречу.
Один из всадников, чтобы сократить путь, свернул на лужайку. Приблизившись, он соскочил с седла, смеясь и распахнув навстречу Дэви руки, подхватил его и высоко поднял над землей.
– Дядя Эйдан! – снова воскликнул Дэви. – Вы вернулись! Вы вернулись!
Ева, схватив Бекки за руку, бросилась к ним. Ее сердце переполняло такое счастье, что оно было готово разорваться.
– Я вернулся, парень, – сказал Эйдан, обнимая мальчика, и затем опустил его на землю. – Как я мог уехать? Я вернулся домой навсегда.
– Папа, – шепотом сказала Бекки. Она вырвала руку у Евы и вприпрыжку радостно побежала к Эйдану, протягивая к нему ручонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75