Но у Кассандры не было выбора, и предлагать то, чего нет, еще более жестоко, чем не предлагать вовсе. Не согласившись вступить с ним в брак, она осталась бы без гроша и до конца дней зависела бы от дядюшки.
Итак, он успокоил свою совесть.
Найджел горько усмехнулся.
Конечно, вскоре он обнаружил еще один довод в пользу женитьбы – пожалуй, более убедительный, чем жалость.
Насколько глубоки чувства Кассандры к нему? Можно ли спасти их брак и сделать совместную жизнь хоть сколько-нибудь терпимой? Этот вопрос мучил его с самого начала их знакомства. А если они возненавидят друг друга, им не ужиться в одном доме, как бы он ни был велик.
Найджел не питал к ней ненависти.
Но теперь Кассандре ничто не поможет. Он сказал девушке все, что ей следовало знать. А открыть всю правду виконт был еще не готов. Впрочем, это ее не касается.
Кроме того, она так любила отца! Странно, но ему не хотелось лишать Кассандру последних иллюзий. Пусть девушка ненавидит его теперь – это ее право. Он всегда будет обращаться с ней, как подобает джентльмену.
Не стоит больше ничего говорить. Пусть думает что хочет.
Приняв это решение, Найджел сделал шаг от дерева. Надо отыскать Кассандру и успокоить, если возможно. Он медленно направился к дому – к дому, который принадлежал ему вот уже более года.
Надо бы остановиться – от быстрого бега у Кассандры закололо в боку. Но она все так же торопливо шла вверх по склону. Главное – ни о чем не думать. Если не думать о том, что она сейчас услышала, можно сделать вид, будто этого не случилось. Все это не правда и сейчас исчезнет, как дурной сон.
«Я здесь больше не хозяйка!» – Бросив взгляд на огромный дом, Кассандра взбежала вверх по террасе к парадному входу.
«Да, сосредоточься на этой мысли, если ты вообще в состоянии думать, – твердила она себе. – Кедлстон мне не принадлежит. Он и папе не принадлежал, когда он умер, а значит, и я никогда не владела им. Дом и поместье – не майоратные. Отец имел право продать их или проиграть… Нет, сейчас не надо об этом думать».
Кассандра влетела в холл и пронеслась мимо лакея, не улыбнувшись и не поздоровавшись с ним. Это не ее слуга. Как и все прочие слуги. Поднявшись по лестнице, она помчалась по коридору к спасительному уединению своей комнаты – нет, теперь уже не ее комнаты. Девушка чуть не столкнулась с Уильямом Стаббсом, который выходил из гардеробной своего хозяина, держа в руке бритву. Она отскочила назад, и ее смятение мгновенно сменилось ужасом.
– Убирайтесь! – крикнула Кассандра. – Кто вы такой?
Ухмыляющийся Уильям Стаббс с бритвой в руке мог бы испугать и самого Голиафа. Впрочем, улыбка его тут же погасла.
– Нет-нет, леди, – мягко промолвил он. – Уилл Стаббс не сделает вам ничего дурного. Уж вы поверьте.
– Кто вы такой? – повторила она. – Вы не слуга, это ясно. Я это подозревала с самого начала. Что вы собираетесь делать? – Кассандра указала дрожащим пальчиком на бритву. Голос ее прозвучал совсем как чужой – хриплый, срывающийся на крик.
Уильям перевел взгляд на бритву, словно только что о ней вспомнил.
– Да вот решил заточить ее получше. Лезвие маленько затупилось. А уж я знаю толк в ножах и бритвах, потому всегда сам их и точу. Я его человек, миледи, и ваш слуга. Никто вас и пальцем не тронет, пока Уилл рядом. Даже он не посмеет – пусть только попробует!
– Кто он? – яростно прошипела Кассандра.
Безобразный великан внимательно посмотрел на нее единственным глазом:
– Я гляжу, Найдж обидел вас? Говорил я ему быть поласковее. Не тревожьтесь, миледи, я с ним разберусь. А пока ступайте-ка в свою комнатку и прикройте дверь. Старина Стаббс пришлет к вам служанку, и та принесет вам чайку.
Найдж? Найджел? Слуга называет своего хозяина «Найдж»? Он говорил Найджелу, чтобы тот был с ней поласковее? И теперь намерен с ним «разобраться»?
Уильям Стаббс в роли заботливой няньки внушал девушке не меньший ужас, чем Уильям Стаббс, с улыбкой поигрывавший бритвой. Особенно когда он называл хозяина «Найдж». Кассандра с опаской обошла его и нырнула в свою спальню. Уилл пропустил ее и осторожно прикрыл дверь – гораздо тише, чем это делала горничная.
Кассандра нервно расхаживала по комнате. Она должна все обдумать! Нет, не стоит. Пока не стоит. Девушке никак не удавалось изгнать из головы навязчивую мысль:
Кедлстон больше не принадлежит ей. И никогда не принадлежал. Правда, кроме этого, есть еще кое-что, о чем она пока не могла думать.
Но выбора у нее нет.
Кассандра обернулась на стук в дверь. Должно быть, это горничная с чашкой чаю. Но это оказалась не горничная. Кассандра тотчас отвернулась и подошла к окну. Видеть его – невыносимая пытка. Неизменная элегантность Найджела (даже сейчас на нем ни единой складочки) внезапно представилась ей маской, за которой скрывается ужасный человек.
Тот, которого она не знает.
Но кто бы ни был Найджел, он ее муж.
– Кассандра, – мягко начал он.
– Ты игрок! – бросила она. Ну вот она и произнесла вслух то, о чем не решалась думать. – Ты мошенник и игрок. Играешь по-крупному и вымогаешь у своих партнеров деньги и владения, лишая их средств к существованию. И с женщинами поступаешь точно так же: ты украл у меня мой мир, мои мечты! Ты лгун и шулер! И ты мой супруг.
– Да, – обронил Найджел после тяжелого молчания. Потеря Кедлстона болью отозвалась в ее сердце. Она даже до конца не осознавала, что это для нее значит. Но как пережить другую потерю – не менее горькую? И не одну. Она снова потеряла отца!
– Все, что ты рассказал мне о папе, не правда. Вы никогда не были друзьями. И ты никогда не говорил с ним обо мне…
– Никогда, – подтвердил Найджел.
– Он был игрок, как и ты. Но менее искусный. А может, отец играл честно, а ты жульничал? Ему ничего не стоило поставить на карту Кедлстон и мое будущее.
Найджел молчал, а Кассандра предполагала, что он будет оправдываться, защищаться. Ей хотелось, чтобы он оправдывался, тогда она набросилась бы на него с градом упреков.
– Не понимаю, зачем тебе понадобилось ждать целый год и почему ты решил жениться на мне? Хотя нет, кажется, догадываюсь. Я твой главный приз, не так ли? Самый ценный бриллиант в короне. У меня есть титул, меня хорошо знают в округе. Тебя обвинили бы в жестокости, если бы ты выгнал меня из родного дома, из родового гнезда Уортингов. Но теперь ты женат на графине Уортинг, хозяйке поместья. Ты станешь отцом будущего графа – жаль, что тебе самому не удастся обзавестись моим титулом. Но ты реалист. Твоя мечта и так исполнилась. Возможно, я уже беременна от тебя. Если это так, можешь праздновать окончательную победу.
– Кассандра, мне больно видеть тебя такой обозленной. Подойди ко мне, любовь моя…
Она холодно улыбнулась, глядя в окно на лужайку и деревья, потом обернулась к нему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Итак, он успокоил свою совесть.
Найджел горько усмехнулся.
Конечно, вскоре он обнаружил еще один довод в пользу женитьбы – пожалуй, более убедительный, чем жалость.
Насколько глубоки чувства Кассандры к нему? Можно ли спасти их брак и сделать совместную жизнь хоть сколько-нибудь терпимой? Этот вопрос мучил его с самого начала их знакомства. А если они возненавидят друг друга, им не ужиться в одном доме, как бы он ни был велик.
Найджел не питал к ней ненависти.
Но теперь Кассандре ничто не поможет. Он сказал девушке все, что ей следовало знать. А открыть всю правду виконт был еще не готов. Впрочем, это ее не касается.
Кроме того, она так любила отца! Странно, но ему не хотелось лишать Кассандру последних иллюзий. Пусть девушка ненавидит его теперь – это ее право. Он всегда будет обращаться с ней, как подобает джентльмену.
Не стоит больше ничего говорить. Пусть думает что хочет.
Приняв это решение, Найджел сделал шаг от дерева. Надо отыскать Кассандру и успокоить, если возможно. Он медленно направился к дому – к дому, который принадлежал ему вот уже более года.
Надо бы остановиться – от быстрого бега у Кассандры закололо в боку. Но она все так же торопливо шла вверх по склону. Главное – ни о чем не думать. Если не думать о том, что она сейчас услышала, можно сделать вид, будто этого не случилось. Все это не правда и сейчас исчезнет, как дурной сон.
«Я здесь больше не хозяйка!» – Бросив взгляд на огромный дом, Кассандра взбежала вверх по террасе к парадному входу.
«Да, сосредоточься на этой мысли, если ты вообще в состоянии думать, – твердила она себе. – Кедлстон мне не принадлежит. Он и папе не принадлежал, когда он умер, а значит, и я никогда не владела им. Дом и поместье – не майоратные. Отец имел право продать их или проиграть… Нет, сейчас не надо об этом думать».
Кассандра влетела в холл и пронеслась мимо лакея, не улыбнувшись и не поздоровавшись с ним. Это не ее слуга. Как и все прочие слуги. Поднявшись по лестнице, она помчалась по коридору к спасительному уединению своей комнаты – нет, теперь уже не ее комнаты. Девушка чуть не столкнулась с Уильямом Стаббсом, который выходил из гардеробной своего хозяина, держа в руке бритву. Она отскочила назад, и ее смятение мгновенно сменилось ужасом.
– Убирайтесь! – крикнула Кассандра. – Кто вы такой?
Ухмыляющийся Уильям Стаббс с бритвой в руке мог бы испугать и самого Голиафа. Впрочем, улыбка его тут же погасла.
– Нет-нет, леди, – мягко промолвил он. – Уилл Стаббс не сделает вам ничего дурного. Уж вы поверьте.
– Кто вы такой? – повторила она. – Вы не слуга, это ясно. Я это подозревала с самого начала. Что вы собираетесь делать? – Кассандра указала дрожащим пальчиком на бритву. Голос ее прозвучал совсем как чужой – хриплый, срывающийся на крик.
Уильям перевел взгляд на бритву, словно только что о ней вспомнил.
– Да вот решил заточить ее получше. Лезвие маленько затупилось. А уж я знаю толк в ножах и бритвах, потому всегда сам их и точу. Я его человек, миледи, и ваш слуга. Никто вас и пальцем не тронет, пока Уилл рядом. Даже он не посмеет – пусть только попробует!
– Кто он? – яростно прошипела Кассандра.
Безобразный великан внимательно посмотрел на нее единственным глазом:
– Я гляжу, Найдж обидел вас? Говорил я ему быть поласковее. Не тревожьтесь, миледи, я с ним разберусь. А пока ступайте-ка в свою комнатку и прикройте дверь. Старина Стаббс пришлет к вам служанку, и та принесет вам чайку.
Найдж? Найджел? Слуга называет своего хозяина «Найдж»? Он говорил Найджелу, чтобы тот был с ней поласковее? И теперь намерен с ним «разобраться»?
Уильям Стаббс в роли заботливой няньки внушал девушке не меньший ужас, чем Уильям Стаббс, с улыбкой поигрывавший бритвой. Особенно когда он называл хозяина «Найдж». Кассандра с опаской обошла его и нырнула в свою спальню. Уилл пропустил ее и осторожно прикрыл дверь – гораздо тише, чем это делала горничная.
Кассандра нервно расхаживала по комнате. Она должна все обдумать! Нет, не стоит. Пока не стоит. Девушке никак не удавалось изгнать из головы навязчивую мысль:
Кедлстон больше не принадлежит ей. И никогда не принадлежал. Правда, кроме этого, есть еще кое-что, о чем она пока не могла думать.
Но выбора у нее нет.
Кассандра обернулась на стук в дверь. Должно быть, это горничная с чашкой чаю. Но это оказалась не горничная. Кассандра тотчас отвернулась и подошла к окну. Видеть его – невыносимая пытка. Неизменная элегантность Найджела (даже сейчас на нем ни единой складочки) внезапно представилась ей маской, за которой скрывается ужасный человек.
Тот, которого она не знает.
Но кто бы ни был Найджел, он ее муж.
– Кассандра, – мягко начал он.
– Ты игрок! – бросила она. Ну вот она и произнесла вслух то, о чем не решалась думать. – Ты мошенник и игрок. Играешь по-крупному и вымогаешь у своих партнеров деньги и владения, лишая их средств к существованию. И с женщинами поступаешь точно так же: ты украл у меня мой мир, мои мечты! Ты лгун и шулер! И ты мой супруг.
– Да, – обронил Найджел после тяжелого молчания. Потеря Кедлстона болью отозвалась в ее сердце. Она даже до конца не осознавала, что это для нее значит. Но как пережить другую потерю – не менее горькую? И не одну. Она снова потеряла отца!
– Все, что ты рассказал мне о папе, не правда. Вы никогда не были друзьями. И ты никогда не говорил с ним обо мне…
– Никогда, – подтвердил Найджел.
– Он был игрок, как и ты. Но менее искусный. А может, отец играл честно, а ты жульничал? Ему ничего не стоило поставить на карту Кедлстон и мое будущее.
Найджел молчал, а Кассандра предполагала, что он будет оправдываться, защищаться. Ей хотелось, чтобы он оправдывался, тогда она набросилась бы на него с градом упреков.
– Не понимаю, зачем тебе понадобилось ждать целый год и почему ты решил жениться на мне? Хотя нет, кажется, догадываюсь. Я твой главный приз, не так ли? Самый ценный бриллиант в короне. У меня есть титул, меня хорошо знают в округе. Тебя обвинили бы в жестокости, если бы ты выгнал меня из родного дома, из родового гнезда Уортингов. Но теперь ты женат на графине Уортинг, хозяйке поместья. Ты станешь отцом будущего графа – жаль, что тебе самому не удастся обзавестись моим титулом. Но ты реалист. Твоя мечта и так исполнилась. Возможно, я уже беременна от тебя. Если это так, можешь праздновать окончательную победу.
– Кассандра, мне больно видеть тебя такой обозленной. Подойди ко мне, любовь моя…
Она холодно улыбнулась, глядя в окно на лужайку и деревья, потом обернулась к нему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85