Последовала пауза.
— По какому поводу?
— По поводу убийства Эрика Кертиса.
— Это дело закрыто.
— Знаю. Я работаю над делом, которое с ним связано.
— А ты обращалась в БВД?
— Ты ведь их знаешь. Они не любят делиться информацией.
— У них есть основания. Дело весьма деликатное. Я тоже не могу сообщать сведения каждому.
— Я не каждый. Я работаю в отделе убийств и задаю вопросы не ради праздного любопытства.
— Значит, дело Кертиса связано с твоим?
— Буду с тобой честной, Дейвид. Пока что это только ловля рыбы в мутной воде. Но если я что-то выясню, то немедленно сообщу моему лейтенанту, и будет начато официальное расследование.
Несколько секунд Данджен хранил молчание.
— Я должен записать номер твоего значка.
— Хорошо, только пусть это не фигурирует ни в каких документах.
Снова повисла напряженная пауза.
— Почему?
— Потому что некоторые люди предпочитают не будить спящую собаку, если ты понимаешь, что я имею в виду. Я проверяю некоторые факты по делу Кертиса, потому что кое-кто попросил меня об этом лично. Не знаю, что из этого выйдет. Я не могу обратиться к своему боссу с догадками и предчувствиями. Мне нужно нечто конкретное.
На сей раз пауза была особенно долгой. Лиска даже подумала, что прервалась связь.
— Ладно, давай свой номер, — наконец сказал Данджен.
Лиска облегченно вздохнула. В машине ощущался сильный запах выхлопов, и она открыла окошко, но не выключила мотор, опасаясь замерзнуть. Она сообщила Данджену номер своего значка вместе с телефонным номером, надеясь, что он не позвонит Леонарду, чтобы проверить их.
— Так что ты хочешь знать? — спросил он.
— Мне известно, что Кертис обращался в БВД с жалобой на преследования. Что ты об этом знаешь?
— Я знаю, что он получил несколько гадких писем с буквами, вырезанными из журнала, в стиле записок с требованием выкупа. Все педики должны умереть, из-за них бог изобрел СПИД и тому подобное. Обычная гомофобская чушь и к тому же безграмотная.
— Должно быть, писал коп, — сухо заметила Лиска.
— Вне всякого сомнения. Два письма подбросили в ящик его стола, а третье оказалось у него в машине после дежурства. “Почтальон” разбил окошко и бросил его на пассажирское сиденье.
Лиска посмотрела на голубой пластик в окошке и ощутила озноб.
— Он подозревал кого-нибудь?
— Говорил, что нет. Правда, несколько месяцев назад Кертис порвал со своим бойфрендом, но клялся, что он тут ни при чем.
— А этот бойфренд был из департамента?
— Да, но держал свои наклонности в тайне, поэтому и получил отставку. Кертис требовал, чтобы он ничего не скрывал.
— А сам Кертис говорил о своей ориентации?
— Да, хотя и не кричал об этом во весь голос. Он не был воинствующим активистом — просто хотел жить не по лжи. Кертис мечтал о мире, где каждый человек может быть самим собой, не опасаясь за свою жизнь. По иронии судьбы, его убил гей.
— Ты знаешь, кто был его бойфренд?
— Нет. Я знаю, что Кертис пару раз менял напарников по патрулю, но это может ничего не означать. Он не подозревал никого из них. Да и вообще, это меня не касалось. Я не следователь. Моей обязанностью было принять у него жалобу и действовать в качестве связного с БВД и его начальником.
— Ты помнишь имена его напарников-патрульных?
— В то время Кертис выезжал на дежурство с Бе-ном Энглом. На него он не жаловался — они хорошо ладили. Других не припоминаю.
— Когда его обнаружили убитым, ты подумал, что это дело рук автора писем?
— Да, мне это сразу пришло в голову. Это было Ужасно. Полицейские-геи и так постоянно ощущают на себе предубеждение сослуживцев. В департаменте достаточно парней с бычьими шеями и минимумом мозгов. Но убийство — совсем другое дело. Об этом даже думать страшно. Слава богу, все оказалось совсем не так.
— Ты веришь, что Кертиса убил Ренальдо Верма?
— Да. А ты — нет?
— Некоторые в этом не убеждены, — уклончиво ответил Лиска.
— Ага! — воскликнул Данджен, словно его внезапно осенило. — Ты говорила с Кеном Ибсеном?
Это имя ничего не сказало Лиске, но она заподозрила, что имеется в виду тот самый загадочный блондин. Данджен счел ее молчание знаком согласия.
— Это настоящий теоретик заговоров, — сказал он. — Они ему мерещатся повсюду.
— Думаешь, он псих?
— Я думаю, что ему недостаточно драмы на сцене клуба, где он выступает. Ибсен уже успел вчинить несколько исков по поводу сексуальной дискриминации. Он знал Эрика Кертиса — или говорит, что знал, — и это дало ему повод нацелиться на департамент. А теперь он пришел к тебе, потому что БВД устало выслушивать его теории.
— Вообще-то, Ибсен пришел ко мне, потому что сотрудник БВД, который занимался его обращением, был найден мертвым.
— Ах да, Энди Фэллон. Скверная история.
— Ты знал Фэллона?
— Говорил с ним по поводу проводимого им расследования, но не знал его лично.
— Тебе известно, что он тоже был геем? Данджен возмутился:
— Черт побери, здесь не клуб для геев! Полагаю, мистер Ибсен нашел способ включить смерть Фэллона в свою новейшую теорию. Якобы это часть еще более крупного заговора с целью скрыть распространение СПИДа в полицейском департаменте.
— У Кертиса был СПИД?
— У него был положительный анализ на ВИЧ. Ты этого не знала?
— Я вообще новичок в этой игре. Сейчас пытаюсь сориентироваться. — Часть мозга Лиски уже перекраивала игровое поле с учетом новых фактов. — Он был ВИЧ-инфицирован и продолжал работать на улицах?
— Кертис не докладывал об этом начальству. Он пришел ко мне и сказал, что боится потерять работу. Я объяснил ему, что этого не может произойти. Департамент не имеет права дискриминировать сотрудника из-за состояния здоровья — так гласит закон о нетрудоспособности. Кертиса просто убрали бы с улиц и поручили ему другую работу. Слишком велик риск заразиться от ВИЧ-инфицированного патрульного. Ведь он постоянно имеет дело с несчастными случаями и с ранениями. Департамент могут забросать исками.
— Когда Кертис подвергался преследованиям, кто-нибудь знал, что он ВИЧ-инфицирован? Другие патрульные знали об этом?
— Насколько мне известно, Кертис никому об этом не рассказывал. Я говорил ему, что он обязан информировать каждого, с кем вступает в интимную связь, но не знаю, послушался ли он меня. Убийца, во всяком случае, наверняка об этом не знал. У кого могло хватить ума расправиться с ВИЧ-инфицированным бейсбольной битой?
Лиска представила себе место преступления. Всюду кровь — на стенах, на потолке, на абажурах… Кто мог бы сознательно подвергнуть себя контакту с зараженной кровью? Тот, кто не знает, как передается болезнь, или слишком уж верящий в собственную неуязвимость? А может, уже инфицированный?..
— Когда в последний раз Фэллон говорил с тобой о деле Кертиса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91