Единственным сообщением внутри открытки был отпечатанный на машинке телефонный номер.
Отложив открытку и снимки. Лиска вылезла из ванны, завернулась в полотенце и схватила телефон. Она так сильно дрожала, что дважды не могла правильно набрать номер. На третий раз ей это удалось — после четвертого гудка заговорил автоответчик. При звуках записанного голоса Лиска оцепенела от ужаса.
— Привет. Это Кен. Я вышел по очень интересному делу и не могу сейчас вам ответить…
“Интересное дело” привело Кена Ибсена в отделение реанимации.
Глава 31
Ковач позвонил в дверь, прежде чем успел передумать. Он знал, в какой момент она посмотрела в глазок, чувствовал ее присутствие и ее нерешительность. Наконец Сейвард приоткрыла дверь.
— Да, у меня есть телефон, — сказал Ковач. — Даже несколько, и я умею ими пользоваться.
— Тогда почему вы этого не сделали?
— Потому что вы могли ответить “нет”.
— Именно так я бы и ответила.
— Вот видите?
Аманда не пригласила его войти. Прищурившись, она посмотрела на его лоб.
— Вы побывали в драке?
Ковач коснулся пальцами раны, вспомнив, что он так и не смыл кровь до конца.
— Пострадал на чужой войне.
— Не понимаю.
— Я тоже, — сказал он, припоминая сцену в доме Тома Пирса. — Но это не важно.
— Почему вы пришли сюда?
— Потому что теперь я точно знаю, что Майк Фэллон был убит.
Ее глаза сразу расширились.
— Что?!
— Кто-то его убил. Я отправил в тюрьму его сына Нила — поразмышлять об очистительной силе признания.
— Господи! — пробормотала Сейвард, шире открывая дверь. — Что у вас есть против него?
— Практически ничего. Если бы не уик-энд и если бы у него имелся толковый адвокат, то он сейчас сидел бы в своем баре, — признался Ковач. — С другой стороны, у него были и мотив, и возможность.
— И все-таки вы думаете, что это сделал он?
— Я думаю, Нил — живое доказательство того, что генетический фонд нуждается в охране. Он мелочный, озлобленный человек, разочарованный тем, что его никто не любит. Истинный сын своего отца! — добавил Ковач с иронической усмешкой.
— Мне казалось, Майк Фэллон был вашим другом, — заметила Аманда.
— Я уважал его за то, каким он был на работе — настоящим копом старой закалки.
Ковач посмотрел на улицу, по которой медленно ехала машина. Сидящая в ней пара разглядывала номера домов. Нормальные люди, приехавшие на рождественскую вечеринку. И, уж конечно, не с места убийства.
— Возможно, я сочувствовал ему, так как хотел, чтобы и мне кто-нибудь посочувствовал, когда я стану таким же старым брюзгой.
— Сюда вы тоже явились за сочувствием? — осведомилась Сейвард. Он пожал плечами:
— Я бы даже не возражал против жалости.
— Этот товар я у себя не храню.
Ковачу показалось, что ее взгляд смягчился и она почти готова улыбнуться.
— А как насчет скотча?
— Его я тоже не храню.
— Как и я. Предпочитаю его пить.
— Еще бы! Вы ведь типичный трагический герой.
— Я дважды разведенный, курящий и пьющий трудоголик. Не знаю, что тут героического. По-моему, это больше похоже на неудачника, но, возможно, у меня неправильные критерии.
— Почему вы пришли сюда, сержант? Не вижу, какое отношение ко мне имеют новости о Майке Фэллоне.
— Очевидно, поэтому вы заставляете меня стоять на холоде, отщипывая кусочек за кусочком от моего самоуважения?
На сей раз на ее губах действительно мелькнуло нечто вроде улыбки.
— Юмор у вас довольно тяжеловесный.
— Считаю утонченность пустой тратой времени, , особенно когда я выпивши. Я уже снизошел до скотча, о котором мы говорили.
— Водите машину в нетрезвом виде? Очевидно, я окажу услугу обществу, если приглашу вас на чашку кофе.
— Вы окажете услугу мне. Единственная вещь, которая перегрелась у меня в машине, — это мотор. Аманда вздохнула и распахнула дверь настежь. Ковач немедленно воспользовался случаем выиграть войну, пока она не передумала. В доме было тепло и уютно, пахло горящим камином и вышеупомянутым кофе. У него дома было холодно и пахло мусором.
— Возможно, у вас в глубине души появляется сочувствие ко мне, лейтенант.
— М-м… разве только в голове.
Ковач снял ботинки и последовал за Амандой через маленькую столовую в кухню. На ней было свободное платье для домашнего отдыха. Ковач подумал, что такое могла бы носить голливудская звезда тридцатых годов. Волосы ниспадали на плечи мягкими серебристыми волнами. Она являла собой весьма привлекательное зрелище, если не считать некоторой скованности, какая бывает после недавно полученной травмы. Ковач снова вспомнил ее рассказ о падении. В квартире, безусловно, больше никто не проживал — даже в пятницу вечером не ощущалось присутствия бойфренда.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Превосходно.
Аманда достала из буфета глиняную кружку и налила в нее кофе. Помещение мягко освещали желтые лампы на потолке.
— Насколько я понимаю, у Нила Фэллона нет алиби?
— Во всяком случае — такого, какое произвело бы впечатление в суде, — ответил Ковач, прислонившись к шкафу. — Люди не верят, что кто-то может спать один у себя дома. Они всегда подозревают, что все, кроме них, по ночам занимаются сексом или совершают преступления.
— Молоко? Сахар?
— Спасибо, мне черный.
— А как насчет улик физического порядка?
— Боюсь, что они не выдержат лабораторных тестов.
— Он не оставил отпечатков пальцев на оружии?
— Нет.
— Тогда почему вы решили, что это убийство? Что-то было в медицинском заключении?
— Нет. Я пришел к этому выводу из-за положения Оружия. Оно не могло упасть туда, если бы Майк сам нажал на курок.
Аманда передала ему кофе и взяла свою чашку.
— Какой печальный конец, — задумчиво произнесла она. — Подумать только — собственный сын… Мне очень жаль.
— У Майка был шанс наладить отношения с Энди, но он им не воспользовался, и тогда все покатилось под гору. — Ковач попробовал кофе, удивившись отсутствию экзотического привкуса. Напиток был самым обычным. — Энди надеялся, что их сблизит совместная работа, и предлагал Майку записать его воспоминания об убийстве Торна.
— В самом деле? Это Майк вам рассказал?
— Нет, друг Энди. Майк не захотел этим заниматься. Одно дело самому мучиться своими воспоминаниями, другое — делиться ими с кем-то. А Энди говорил вам что-нибудь об этом?
Сейвард поставила чашку и скрестила руки на груди.
— Не припоминаю. А почему он должен был обсуждать это со мной?
— Я просто подумал, что он мог упомянуть это мимоходом — ведь вы дружите с Эйсом Уайеттом.
— Мы не друзья, а просто знакомые.
— Очевидно, Энди оставил эту идею, — сказал Ковач. — У него в офисе я не нашел никаких свидетельств его интереса к тому давнему делу — ни досье, ни газетных вырезок. Если только они не находятся там же, где его ноутбук и материалы по делу Кертиса — Огдена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91