Сосчитать их скоро стало невозможно. Некоторые из них, без сомнения, должны будут остаться на ночь, потому что прибыли из Эксетера.
Скромные планы матери с каждым днем разрастались, и вот теперь от бесконечного потока гостей у нее уже немного начала кружиться голова. Ранее Бесс никогда не бывала на официальных приемах и не проводила более двух недель в Лондоне. И хотя по природе девушка не отличалась застенчивостью, но при мысли о том, что скоро она станет хозяйкой бала и все будут глазеть на нее, на Бесс напало какое-то детское смущение.
Женщины будут разглядывать ее туалет, вычисляя его стоимость, оценивать ее драгоценности и гадать, естественный ли румянец у нее на щеках. Начнут восхищаться блеском ее волос или, напротив, сожалеть о его отсутствии, а потом обсуждать, насколько мастерство ее горничной сравнимо с искусством недавно прибывшего из Франции модного парикмахера.
Такое внимание со стороны людей, которых Бесс едва знала и суждение которых, по мнению девушки, будет весьма поверхностным и основанным только на ее внешнем виде, беспокоило ее. Бесс задумчиво нахмурилась. Может быть, ее неуверенность в себе вызвана скрытым от самой себя желанием заслужить одобрение и восхищение лишь одного человека - Александра Викема?
Расстроенная, Бесс подошла к высокому зеркалу, висевшему рядом с туалетным столиком. Она уже отослала свою горничную и находилась в комнате одна.
- Какая же ты гусыня! - вслух выругала она себя. - До невозможности глупо ставить успех вечера в зависимость от того, увидишь или нет, как восхищенно загорятся при твоем появлении знакомые черные глаза!
Бесс двумя руками приподняла подол платья и, осматривая себя со всех сторон, покрутилась перед зеркалом. Платье было белым, поскольку ее мать полагала, что цвет, символизирующий девственность, наиболее соответствует возрасту и неопытности Бесс, и, кроме того, белый цвет шел ей не хуже, чем розовый, который она обычно предпочитала.
За последний год стиль одежды изменился. Платья времен Империи, подражание французским модам периода Революции сменили другие фасоны; лифы стали длиннее, и голубой шелковый пояс платья Бесс был повязан всего лишь несколькими дюймами выше ее естественной талии. Почти ничего не прикрывающие буфы из тонкого кружева торчали на плечах, как крылышки шаловливого ангела. Декольте было глубоким и обнажало грудь до такой степени, что Бесс немного терялась. Однако мать, понимающая толк в приличиях, заверила ее, что декольте в полном порядке и нисколько не выходит за рамки дозволенного.
Через белое кружевное платье просвечивала голубая нижняя юбка. Туалет дополняли элегантные расшитые жемчугом туфли на высоком каблуке. Волосы Бесс причесала а-ля Сафо - от узла на макушке локоны густыми завитками беспорядочно спадали вниз.
Бесс печально встряхнула кудрями. Нарядилась специально для жениха, а о нем самом совершенно не вспоминаешь, упрекнула она себя.
В последнее время перед ее глазами постоянно стоял образ обнаженного Алекса. Сможет ли она когда-нибудь забыть о том, как он выглядел в тот день там, в бухте? Она все время пыталась уверить себя в том, что испытывает к брату Зака вполне безобидное, сестринское чувство. Но в глубине души Бесс знала - ее чувство далеко не родственное и, к несчастью, с каждым днем становится все сильней.
Надеясь побороть это чувство, Бесс старалась отыскать в Алексе какие-либо несовершенства. И только когда оказалось, что эти несовершенства нисколько не беспокоят, а лишь делают его в ее глазах более человечным и привлекательным, она поняла, что ситуация становится опасной. Пропади ты пропадом, Алекс Викем!
Оставалось надеяться только на то, что, как только Алекс вернется в Лондон, ее тяга к нему исчезнет. Когда они встретятся в следующий раз, она уже будет замужем и, без сомнения, без ума от мужа, а может даже, у нее появится ребенок. Алексу Викему не найдется места в ее жизни.
Дошло до того, что Бесс даже подумывала о том, не сообщить ли о своем увлечении матери. Ей хотелось посоветоваться хоть с кем-нибудь, рассказать о тревожащих чувствах - по крайней мере, ей доставило бы некоторое успокоение, если бы кто-нибудь сказал, что она еще не потеряла разум и честь. Но у нее не было близких подруг. Собственно говоря, она никогда не делилась своими переживаниями ни с кем, кроме Зака, но эту проблему вряд ли можно было обсуждать с ним!
Однако Бесс подозревала, что мать будет весьма обеспокоена подобным открытием - ведь мисс Тэвисток планировала устроить брак Бесс с Заком с той самой поры, когда они были еще детьми. По всей вероятности, она увидит в Алексе угрозу дорогой ее сердцу мечте. Бесс не хотелось, чтобы Алекс предстал перед кем-то в невыгодном свете только потому, что она испытывает к нему неподобающие чувства. Нет, это ее проблема и она должна сама справиться с ней!
Внезапно дверь распахнулась и в комнату возбужденно ворвалась миссис Тэвисток, одетая в прекрасное зеленое шелковое платье и приличествующий случаю тюрбан, украшенный изящно отделанным драгоценностями плюмажем.
- Господи помилуй! Почему ты до сих пор в спальне, Лиззи? Гости прибывают, и мы втроем - ты, Зак и я - должны встречать их на лестнице.
- Так, значит, Зак здесь?
Миссис Тэвисток внимательно осмотрела ее, поправляя где рукав, где складку платья.
- Уже давно, дорогая.
Бесс натянула белые, выше локтя, перчатки и, избегая взгляда матери, спросила:
- Полагаю, лорд Росс прибыл вместе с ним?
- Нет, милая. Зак сказал, что, когда он уезжал, лорд Росс был еще не готов и он решил ехать без него. Наверняка он намеренно собирается приехать с опозданием - это дурная привычка, приобретенная в Лондоне. Но опоздает он или нет, прием по поводу твоей помолвки, несомненно, состоится. Только не расстраивайся, детка, если Алекс не останется до конца. Боюсь, что, на его вкус, наш прием покажется ему не сколько провинциальным. Повернись, дитя мое, дай мне взглянуть на тебя.
Бесс послушно повернулась, давая матери осмотреть себя, но на сердце у нее сразу стало тяжело. Как унизительно сознавать, что удовольствие, которое мог бы доставить ей прием, откладывается до прибытия Алекса и может быть совсем испорчено в случае, если он уйдет раньше всех.
Прежде она никогда не задумывалась о подобной возможности… Неужели он считает их провинциалами? Она никогда не ощущала, чтобы Алекс держал себя с ними чуть свысока. Но почему тогда он не приехал вместе с Заком. Где он?
- Ты такая счастливая, моя дорогая, - сказала мать, отступив назад и глядя на дочь влюбленными глазами. - Закери такой красивый, такой богатый! Вы будете очень счастливы вместе, поверь.
- Надеюсь, что так, - сказала Бесс с печальной улыбкой.
Мать нежно поцеловала ее в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Скромные планы матери с каждым днем разрастались, и вот теперь от бесконечного потока гостей у нее уже немного начала кружиться голова. Ранее Бесс никогда не бывала на официальных приемах и не проводила более двух недель в Лондоне. И хотя по природе девушка не отличалась застенчивостью, но при мысли о том, что скоро она станет хозяйкой бала и все будут глазеть на нее, на Бесс напало какое-то детское смущение.
Женщины будут разглядывать ее туалет, вычисляя его стоимость, оценивать ее драгоценности и гадать, естественный ли румянец у нее на щеках. Начнут восхищаться блеском ее волос или, напротив, сожалеть о его отсутствии, а потом обсуждать, насколько мастерство ее горничной сравнимо с искусством недавно прибывшего из Франции модного парикмахера.
Такое внимание со стороны людей, которых Бесс едва знала и суждение которых, по мнению девушки, будет весьма поверхностным и основанным только на ее внешнем виде, беспокоило ее. Бесс задумчиво нахмурилась. Может быть, ее неуверенность в себе вызвана скрытым от самой себя желанием заслужить одобрение и восхищение лишь одного человека - Александра Викема?
Расстроенная, Бесс подошла к высокому зеркалу, висевшему рядом с туалетным столиком. Она уже отослала свою горничную и находилась в комнате одна.
- Какая же ты гусыня! - вслух выругала она себя. - До невозможности глупо ставить успех вечера в зависимость от того, увидишь или нет, как восхищенно загорятся при твоем появлении знакомые черные глаза!
Бесс двумя руками приподняла подол платья и, осматривая себя со всех сторон, покрутилась перед зеркалом. Платье было белым, поскольку ее мать полагала, что цвет, символизирующий девственность, наиболее соответствует возрасту и неопытности Бесс, и, кроме того, белый цвет шел ей не хуже, чем розовый, который она обычно предпочитала.
За последний год стиль одежды изменился. Платья времен Империи, подражание французским модам периода Революции сменили другие фасоны; лифы стали длиннее, и голубой шелковый пояс платья Бесс был повязан всего лишь несколькими дюймами выше ее естественной талии. Почти ничего не прикрывающие буфы из тонкого кружева торчали на плечах, как крылышки шаловливого ангела. Декольте было глубоким и обнажало грудь до такой степени, что Бесс немного терялась. Однако мать, понимающая толк в приличиях, заверила ее, что декольте в полном порядке и нисколько не выходит за рамки дозволенного.
Через белое кружевное платье просвечивала голубая нижняя юбка. Туалет дополняли элегантные расшитые жемчугом туфли на высоком каблуке. Волосы Бесс причесала а-ля Сафо - от узла на макушке локоны густыми завитками беспорядочно спадали вниз.
Бесс печально встряхнула кудрями. Нарядилась специально для жениха, а о нем самом совершенно не вспоминаешь, упрекнула она себя.
В последнее время перед ее глазами постоянно стоял образ обнаженного Алекса. Сможет ли она когда-нибудь забыть о том, как он выглядел в тот день там, в бухте? Она все время пыталась уверить себя в том, что испытывает к брату Зака вполне безобидное, сестринское чувство. Но в глубине души Бесс знала - ее чувство далеко не родственное и, к несчастью, с каждым днем становится все сильней.
Надеясь побороть это чувство, Бесс старалась отыскать в Алексе какие-либо несовершенства. И только когда оказалось, что эти несовершенства нисколько не беспокоят, а лишь делают его в ее глазах более человечным и привлекательным, она поняла, что ситуация становится опасной. Пропади ты пропадом, Алекс Викем!
Оставалось надеяться только на то, что, как только Алекс вернется в Лондон, ее тяга к нему исчезнет. Когда они встретятся в следующий раз, она уже будет замужем и, без сомнения, без ума от мужа, а может даже, у нее появится ребенок. Алексу Викему не найдется места в ее жизни.
Дошло до того, что Бесс даже подумывала о том, не сообщить ли о своем увлечении матери. Ей хотелось посоветоваться хоть с кем-нибудь, рассказать о тревожащих чувствах - по крайней мере, ей доставило бы некоторое успокоение, если бы кто-нибудь сказал, что она еще не потеряла разум и честь. Но у нее не было близких подруг. Собственно говоря, она никогда не делилась своими переживаниями ни с кем, кроме Зака, но эту проблему вряд ли можно было обсуждать с ним!
Однако Бесс подозревала, что мать будет весьма обеспокоена подобным открытием - ведь мисс Тэвисток планировала устроить брак Бесс с Заком с той самой поры, когда они были еще детьми. По всей вероятности, она увидит в Алексе угрозу дорогой ее сердцу мечте. Бесс не хотелось, чтобы Алекс предстал перед кем-то в невыгодном свете только потому, что она испытывает к нему неподобающие чувства. Нет, это ее проблема и она должна сама справиться с ней!
Внезапно дверь распахнулась и в комнату возбужденно ворвалась миссис Тэвисток, одетая в прекрасное зеленое шелковое платье и приличествующий случаю тюрбан, украшенный изящно отделанным драгоценностями плюмажем.
- Господи помилуй! Почему ты до сих пор в спальне, Лиззи? Гости прибывают, и мы втроем - ты, Зак и я - должны встречать их на лестнице.
- Так, значит, Зак здесь?
Миссис Тэвисток внимательно осмотрела ее, поправляя где рукав, где складку платья.
- Уже давно, дорогая.
Бесс натянула белые, выше локтя, перчатки и, избегая взгляда матери, спросила:
- Полагаю, лорд Росс прибыл вместе с ним?
- Нет, милая. Зак сказал, что, когда он уезжал, лорд Росс был еще не готов и он решил ехать без него. Наверняка он намеренно собирается приехать с опозданием - это дурная привычка, приобретенная в Лондоне. Но опоздает он или нет, прием по поводу твоей помолвки, несомненно, состоится. Только не расстраивайся, детка, если Алекс не останется до конца. Боюсь, что, на его вкус, наш прием покажется ему не сколько провинциальным. Повернись, дитя мое, дай мне взглянуть на тебя.
Бесс послушно повернулась, давая матери осмотреть себя, но на сердце у нее сразу стало тяжело. Как унизительно сознавать, что удовольствие, которое мог бы доставить ей прием, откладывается до прибытия Алекса и может быть совсем испорчено в случае, если он уйдет раньше всех.
Прежде она никогда не задумывалась о подобной возможности… Неужели он считает их провинциалами? Она никогда не ощущала, чтобы Алекс держал себя с ними чуть свысока. Но почему тогда он не приехал вместе с Заком. Где он?
- Ты такая счастливая, моя дорогая, - сказала мать, отступив назад и глядя на дочь влюбленными глазами. - Закери такой красивый, такой богатый! Вы будете очень счастливы вместе, поверь.
- Надеюсь, что так, - сказала Бесс с печальной улыбкой.
Мать нежно поцеловала ее в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82