Он походил на выходящего из пенного моря Нептуна, но даже бог не мог бы превзойти Алекса красотой тела. Широкая грудь, сужающаяся к стройной талии и бедрам, плоский живот и длинные - такие длинные - ноги. И та часть тела, которая, по скромным словам Алекса, возбудилась, стояла гордо и прямо, как сама воплощенная мужественность.
- Ну что, идешь? - хрипло произнес он, гостеприимно протягивая руки.
И Бесс решилась. Позднее она так и не могла припомнить те несколько секунд, которые понадобились ей, чтобы пересечь разделяющее их расстояние и ступить в ванну. Вероятно, память отказала ей, хотя сознание фиксировало все те восхитительные, горячечные ощущения, наполнившие ее в тот момент, когда их тела соприкоснулись.
Бесс по колени погрузилась в тепловатую воду. Положив сильные руки на тонкую талию, Алекс прижал ее к своему влажному телу, запечатлев на ее устах крепкий и страстный поцелуй. Их зубы, языки, губы вновь знакомились друг с другом. Сколько ощущений, сколько точек тела, жаждущих соприкосновения, - нежные соски против мокрой, покрытой волосами груди, живот против живота, зажатое между телами, напряженное мужское естество.
Руки Бесс блуждали по плечам и мускулистой спине Алекса. Разорвав поцелуй, она опустила голову и укусила его за плечо, с удовольствием ощутив языком теплую благоухающую кожу. Потом ее ладони скользнули ниже и оказались на твердых ягодицах. Склонив голову, она нашла губами сосок и начала жадно сосать его.
У Алекса вырвался стон удовольствия.
- Пойдем, моя водяная нимфа, иначе я возьму тебя прямо сейчас, в воде, а вытекшая лужа протечет сквозь пол и растревожит всю прислугу. Пойдем. - И, взяв под мышки, он вынул ее из ванны.
Не обращая внимания на разливающуюся по полу воду и не отрываясь друг от друга, они подошли к кровати и рухнули в объятия друг друга на сиреневое покрывало, сцепив руки и ноги. Бесс упала на спину, которую холодил шелк покрывала, а сверху оказался Алекс. Она дрожала от сладостных ощущений - грубого толчка от падения и ласкающего прикосновения его горячего, влажного тела, сочетания льда и пламени.
Он ласкал ее, целуя каждую частицу тела, обжигал губами и языком - умелым ртом, заставляющим ее что-то шептать и тихо вскрикивать от несказанного удовольствия. Не помня себя от желания, Бесс обхватила его талию ногами, крепко прижалась к нему тазом и, взяв лицо Алекса в ладони, с ожиданием заглянула ему в глаза.
- Люби меня, Алекс.
Лицо, грудь и руки Алекса как росой были покрыты капельками выступившего пота. Закушенная нижняя губа и горящие глаза свидетельствовали о его нетерпении. Однако Алекс не спешил.
- Постой, - прошептал он. - Пусть мне будет суждено за свои грехи оказаться в аду, я все равно хочу продлить твои поцелуи как можно дольше. - И, перевернувшись на спину одним ловким движением, он положил Бесс на себя.
Это движение до сладкой дрожи напугало Бесс. Груди ее оказались придавленными к его груди, руки опирались о ложе по обе стороны тела, ноги расставлены. Она словно оседлала его.
Глядя на Алекса широко раскрытыми глазами, Бесс спросила:
- Что я должна теперь делать, дорогой? Он рассмеялся, блеснув своими озорными цыганскими глазами, и сомкнул ее руки под своей шеей.
- В любви, глупенькая, не спрашивают, что надо и что не надо. Делай со мной все, что посчитаешь нужным. Уверяю тебя, что ничего нового ты не придумаешь, и все же за прошедшие века это нисколько не потеряло своей привлекательности.
Бесс поверила ему, она не могла себе представить, что ей может когда-нибудь надоесть заниматься любовью с Алексом. И решила делать то, о чем он ее просил, - следовать своим желаниям.
Приподнявшись на руках, она совсем села на него, чувствуя на своих бедрах прикосновение нежного и горячего мужского естества, и, с нежностью проследив за этим глазами, тихонько провела пальцами по его плечам, груди и животу. Заметив, как вздрогнуло и застыло его тело, Бесс взглянула Алексу в лицо и, увидев закрытые глаза и выражение экстаза, почувствовала чисто женскую гордость. Приободренная этим доказательством своей власти над ним, Бесс приподнялась, встала на колени между бедер Алекса и, упершись ладонями в его грудь, начала целовать ее, подолгу, с удовольствием задерживаясь на сосках. Бесс решила, что больше всего ей нравится целовать их.
Потом, закрыв глаза, она как будто в каком-то трансе начала водить туда-сюда по его груди и животу своими грудями. Трение о завитки волос возбуждало набухшие соски. Спускаясь все ниже и ниже и продолжая ласкать его грудями, она добавила к ним и губы, поцеловав наконец плоский живот.
Внезапно Бесс почувствовала, как его руки вцепились в ее волосы, и, услышав вырвавшийся вместе с содроганием тела стон, была до глубины души потрясена силой доставляемого ему удовольствия. Бедра Бесс слегка приподнялись, в подбородок уперлось что-то горячее. И тут инстинктивно, совершенно непроизвольно, Бесс опустила голову и взяла это в рот.
Руки Алекса еще сильнее вцепились ей в волосы, потом он быстро схватил ее под мышки и приподнял. Увидев его лицо, она была удивлена и обижена.
- О, извини меня, Алекс! Я сделала что-то не так?
- Нет, нет, милая, - ответил он сдавленным, напряженным голосом. - Ты сделала все очень правильно, но сделала это настолько неожиданно, что на этом наша любовь чуть было не закончилась.
Бесс смутилась, но ее вполне удовлетворили его заверения, а с пояснениями можно было подождать до более подходящего случая. Кроме того, вряд ли он был расположен к подобным объяснениям.
Неожиданно она вновь оказалась на спине, Алекс на ней. Опустив руку и найдя место, в котором, казалось, сейчас находилось средоточие ее исступленного желания, он глубоко погрузил туда палец. От распространившейся внизу живота волны наслаждения Бесс вскрикнула.
- Ага, ты готова, - шепнул Алекс. - Так же, как и я.
И тут он раздвинул ей ноги и занял позицию между ними, заставив Бесс поднять колени и податься навстречу в желании слиться с ним воедино.
Стараясь не причинить боли, он входил в нее очень осторожно, но никакой боли, даже никакого неудобства, она не почувствовала. Войдя наконец так далеко, как только было можно, Алекс остановился, и долгое время они просто смотрели друг на друга. Бесс знала, что он разделяет ее мысли так же, как разделяет получаемое наслаждение. Вместе они словно составляли единое, восхитительно-цельное существо. По отдельности же, половинками, поодиночке борющимися с тяготами жизни, им не хватало того символизированного единением тел единства душ.
И когда он начал двигаться внутри нее, Бесс никак не могла разобрать, какая именно сторона ее существа - физическая или духовная - была более потрясена и взволнована. Глаза ее, как и там, у ручья, наполнились слезами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82