Губы девушки раскрылись, и она осторожно, словно боясь чего-то, выдохнула. Далтону понравились ее губы, особенно нижняя, чуть полноватая.
Пискнув, словно мышка, от его прикосновения, она затаила дыхание.
Этого тихого звука оказалось достаточно, чтобы отвлечь его от неожиданно возникшего вожделения, но одновременно Далтон осознал две вещи. Она пахнет лучше, чем любая из женщин, которых он когда-либо знал, и, кроме того, стоя рядом с ним, чувствует ту же вибрацию.
Они были одни, и он хотел ее. Будь на его месте кто-то другой, у девушки были бы серьезные причины для испуга. Далтон испытал досаду при мысли о том, что может вызвать у нее страх. Никогда в жизни он не пользовался преимуществом благоприятного случая в отношениях с женщинами, даже с горничными, хотя при его положении, богатстве и власти легко мог бы это сделать.
Резко дернувшись, он сделал шаг назад и опустил руки, выжав из себя слабый смешок.
– Нельзя винить парня за то, что он осмелился немного помечтать, правда?
Она посмотрела на него, в полумраке ее глаза казались очень темными и очень большими.
– Лучше не мечтайте обо мне, мистер Полуночный вор. Потому что ваши мечты не сбудутся.
Она осторожно отошла от него, остановившись, лишь когда между ними оказалось огромное кресло.
– Делайте свое дело. Уже и так поздно.
Чувствуя себя полным идиотом, Далтон несколько секунд тупо смотрел на открытый сейф. Он был на задании. Находился здесь не для того, чтобы обнимать горничных. Злясь на самого себя и на девушку, которая в этой ситуации оказалась болee сосредоточенной, он начал просматривать содержимое сейфа Уодзуэрта, на ощупь сортируя бумаги.
Стоя спиной к своей спутнице, он отодвигал в сторону любовно сложенные банкноты, забирая только плотно завязанные папки. Документы хозяина дома представляли для него гораздо большую ценность, чем все богатство Уодзуэрта.
Он быстро затолкал бумаги в небольшую сумку, висевшую у него на плече, уложив их точно в том порядке, в каком они лежали в сейфе, и застегнул застежку. Закрыв сейф, Далтон протянул руку:
– Мои отмычки.
Клара посмотрела на свои руки и с удивлением увидела, что ее пальцы все еще крепко сжимают длинные металлические крючки. Металл врезался в кожу, и пальцы разжались лишь через несколько мгновений. Теперь на ладонях наверняка останутся глубокие красные метки.
Он напугал ее больше, чем она думала.
«Ты ведь напугана? Иначе почему у тебя подгибаются колени и ты не можешь отдышаться?»
Конечно, все дело в этом. Что еще, кроме страха, может оказать на нее такое действие?
Страх и высокий, широкоплечий мужчина, с маской на лице, делавшей его еще более притягательным.
Клара покачала головой, с ней явно происходило что-то необычное. Настороженно глядя на Монти, она сделала шаг вперед и опустила отмычки в слабо различимое пятно его протянутой в ожидании ладони, потом поспешно отступила за кресло.
Он прикасался к ней так… жадно? И это было не просто желание. В мягком, чувственном прикосновении его пальцев было что-то более глубокое и интенсивное.
Бентли испытывал к ней физическое влечение, и она к нему тоже, правда, не очень сильное и, уж конечно, не всепоглощающее. Но он никогда так страстно не желал ее, как Монти, которого с головой выдало это молчаливое прикосновение.
Она тоже никогда так не реагировала на простое прикосновение. На мгновение она позволила себе подумать о том, какой оборот приняли бы события, если бы она и в самом деле была Розой.
Роза, если бы соблюдала осторожность, вполне могла бы иметь любовную связь с ночным разбойником. А если бы это обнаружилось, ей некого было вы винить, кроме самой себя. Конечно, бедняжка Роза ни о чем подобном и помыслить не могла. Единственное, чем обладала девушка в этом мире, была ее добродетель.
Монти запер сейф и повернулся к ней.
– Я знаю дорогу обратно. Не стоит провожать меня до дверей, – произнес он мягким, почти извиняющимся тоном.
Неожиданно Клара почувствовала, что глупо его бояться, если страх был именно тем чувством, которое она испытывала. Он ведь ничего не сделал, только прикоснулся к ней. Не причинил ей никакого вреда, несмотря на то что у него неоднократно была такая возможность.
– Нет, я провожу вас.
Она улыбнулась и снова протянула ему руку.
И вдруг почувствовала, какая у него большая и какая теплая рука. В том, как он держал ее руку, было что-то новое. Осознание и… осторожность? Он бережно сжимал ее пальцы, словно давая ей знать, что она может в любое время отнять свою руку.
«Он добрый, – решила она. – Добрый и бесстрашный, и очень, очень… интересный».
Глава 7
Ведя Далтона обратно на чердак, девушка не промолвила ни слова. Наконец они остановились перед окном, через которое он проник в дом.
– Мой хозяин откроет сейф лишь через несколько дней.
Она вскинула голову, и едва заметная улыбка тронула ее губы.
Далтон понял, что ему хочется снова увидеть эту по-детски озорную улыбку.
– Вам лучше вернуть бумаги к этому времени, – добавила она, и ее озорная улыбка мелькнула в полумраке, но слишком быстро.
Далтон с удивлением понял, что ему не удалось одурачить эту на удивление смышленую горничную. Интересно, видела ли она, что он забрал только папки, или догадалась об этом?
Она отступила, почти растворившись в чердачных тенях.
– Прощайте, Монти.
Легкие шаги девушки стихли в темноте, и она исчезла из виду.
– Подожди. Ты не сказала мне, как тебя зовут.
Ее мелодичный смех донесся из темноты.
– Ну конечно же, Роза.
Тушеные блюда Лондона совсем не пахли едой. Эта часть города больше ассоциировалась у Джеймса Каннингтона с разложением, чем приготовлением пищи. Неорганизованная община, в течение многих лет формировавшаяся в устье Темзы – название которой давно сократилось до «тушенки», – привлекала в основном представителей самых низших ступеней цивилизации. В водосточных канавах плавали экскременты людей и животных, повсюду чувствовался стойкий запах мочи. Угольный дым, смешиваясь с этими миазмами, образовывал мутную удушливую пелену, сквозь которую не могли пробиться даже лучи полуденного солнца.
Сейчас солнца не было, поскольку время близилось к полуночи. Факелы освещали входы в те заведения, чьи хозяева не могли позволить себе фонари или, возможно, не хотели подвергать себя риску почти постоянных в этом районе краж и взломов.
Джеймс и Коллис изучали здесь персонажей еще одного рисунка сэра Торогуда. Они сегодня установили более двух дюжин различных субъектов и чертовски устали. В данный момент они разыскивали проститутку, известную под именем Флер.
Бордели тянулись вдоль улицы, и проститутки нестройными рядками выстраивались в проходах между домами. Заплатив пенни, можно было улечься с одной из них на соломенном тюфяке, брошенном на простой дощатый топчан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Пискнув, словно мышка, от его прикосновения, она затаила дыхание.
Этого тихого звука оказалось достаточно, чтобы отвлечь его от неожиданно возникшего вожделения, но одновременно Далтон осознал две вещи. Она пахнет лучше, чем любая из женщин, которых он когда-либо знал, и, кроме того, стоя рядом с ним, чувствует ту же вибрацию.
Они были одни, и он хотел ее. Будь на его месте кто-то другой, у девушки были бы серьезные причины для испуга. Далтон испытал досаду при мысли о том, что может вызвать у нее страх. Никогда в жизни он не пользовался преимуществом благоприятного случая в отношениях с женщинами, даже с горничными, хотя при его положении, богатстве и власти легко мог бы это сделать.
Резко дернувшись, он сделал шаг назад и опустил руки, выжав из себя слабый смешок.
– Нельзя винить парня за то, что он осмелился немного помечтать, правда?
Она посмотрела на него, в полумраке ее глаза казались очень темными и очень большими.
– Лучше не мечтайте обо мне, мистер Полуночный вор. Потому что ваши мечты не сбудутся.
Она осторожно отошла от него, остановившись, лишь когда между ними оказалось огромное кресло.
– Делайте свое дело. Уже и так поздно.
Чувствуя себя полным идиотом, Далтон несколько секунд тупо смотрел на открытый сейф. Он был на задании. Находился здесь не для того, чтобы обнимать горничных. Злясь на самого себя и на девушку, которая в этой ситуации оказалась болee сосредоточенной, он начал просматривать содержимое сейфа Уодзуэрта, на ощупь сортируя бумаги.
Стоя спиной к своей спутнице, он отодвигал в сторону любовно сложенные банкноты, забирая только плотно завязанные папки. Документы хозяина дома представляли для него гораздо большую ценность, чем все богатство Уодзуэрта.
Он быстро затолкал бумаги в небольшую сумку, висевшую у него на плече, уложив их точно в том порядке, в каком они лежали в сейфе, и застегнул застежку. Закрыв сейф, Далтон протянул руку:
– Мои отмычки.
Клара посмотрела на свои руки и с удивлением увидела, что ее пальцы все еще крепко сжимают длинные металлические крючки. Металл врезался в кожу, и пальцы разжались лишь через несколько мгновений. Теперь на ладонях наверняка останутся глубокие красные метки.
Он напугал ее больше, чем она думала.
«Ты ведь напугана? Иначе почему у тебя подгибаются колени и ты не можешь отдышаться?»
Конечно, все дело в этом. Что еще, кроме страха, может оказать на нее такое действие?
Страх и высокий, широкоплечий мужчина, с маской на лице, делавшей его еще более притягательным.
Клара покачала головой, с ней явно происходило что-то необычное. Настороженно глядя на Монти, она сделала шаг вперед и опустила отмычки в слабо различимое пятно его протянутой в ожидании ладони, потом поспешно отступила за кресло.
Он прикасался к ней так… жадно? И это было не просто желание. В мягком, чувственном прикосновении его пальцев было что-то более глубокое и интенсивное.
Бентли испытывал к ней физическое влечение, и она к нему тоже, правда, не очень сильное и, уж конечно, не всепоглощающее. Но он никогда так страстно не желал ее, как Монти, которого с головой выдало это молчаливое прикосновение.
Она тоже никогда так не реагировала на простое прикосновение. На мгновение она позволила себе подумать о том, какой оборот приняли бы события, если бы она и в самом деле была Розой.
Роза, если бы соблюдала осторожность, вполне могла бы иметь любовную связь с ночным разбойником. А если бы это обнаружилось, ей некого было вы винить, кроме самой себя. Конечно, бедняжка Роза ни о чем подобном и помыслить не могла. Единственное, чем обладала девушка в этом мире, была ее добродетель.
Монти запер сейф и повернулся к ней.
– Я знаю дорогу обратно. Не стоит провожать меня до дверей, – произнес он мягким, почти извиняющимся тоном.
Неожиданно Клара почувствовала, что глупо его бояться, если страх был именно тем чувством, которое она испытывала. Он ведь ничего не сделал, только прикоснулся к ней. Не причинил ей никакого вреда, несмотря на то что у него неоднократно была такая возможность.
– Нет, я провожу вас.
Она улыбнулась и снова протянула ему руку.
И вдруг почувствовала, какая у него большая и какая теплая рука. В том, как он держал ее руку, было что-то новое. Осознание и… осторожность? Он бережно сжимал ее пальцы, словно давая ей знать, что она может в любое время отнять свою руку.
«Он добрый, – решила она. – Добрый и бесстрашный, и очень, очень… интересный».
Глава 7
Ведя Далтона обратно на чердак, девушка не промолвила ни слова. Наконец они остановились перед окном, через которое он проник в дом.
– Мой хозяин откроет сейф лишь через несколько дней.
Она вскинула голову, и едва заметная улыбка тронула ее губы.
Далтон понял, что ему хочется снова увидеть эту по-детски озорную улыбку.
– Вам лучше вернуть бумаги к этому времени, – добавила она, и ее озорная улыбка мелькнула в полумраке, но слишком быстро.
Далтон с удивлением понял, что ему не удалось одурачить эту на удивление смышленую горничную. Интересно, видела ли она, что он забрал только папки, или догадалась об этом?
Она отступила, почти растворившись в чердачных тенях.
– Прощайте, Монти.
Легкие шаги девушки стихли в темноте, и она исчезла из виду.
– Подожди. Ты не сказала мне, как тебя зовут.
Ее мелодичный смех донесся из темноты.
– Ну конечно же, Роза.
Тушеные блюда Лондона совсем не пахли едой. Эта часть города больше ассоциировалась у Джеймса Каннингтона с разложением, чем приготовлением пищи. Неорганизованная община, в течение многих лет формировавшаяся в устье Темзы – название которой давно сократилось до «тушенки», – привлекала в основном представителей самых низших ступеней цивилизации. В водосточных канавах плавали экскременты людей и животных, повсюду чувствовался стойкий запах мочи. Угольный дым, смешиваясь с этими миазмами, образовывал мутную удушливую пелену, сквозь которую не могли пробиться даже лучи полуденного солнца.
Сейчас солнца не было, поскольку время близилось к полуночи. Факелы освещали входы в те заведения, чьи хозяева не могли позволить себе фонари или, возможно, не хотели подвергать себя риску почти постоянных в этом районе краж и взломов.
Джеймс и Коллис изучали здесь персонажей еще одного рисунка сэра Торогуда. Они сегодня установили более двух дюжин различных субъектов и чертовски устали. В данный момент они разыскивали проститутку, известную под именем Флер.
Бордели тянулись вдоль улицы, и проститутки нестройными рядками выстраивались в проходах между домами. Заплатив пенни, можно было улечься с одной из них на соломенном тюфяке, брошенном на простой дощатый топчан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79