– Взгляни шире, молю тебя. – Его голос, в котором слышалось отчаяние, прервался.
Это поразило ее, словно стрела. Она причиняет ему боль.
– Постарайся забыть о моем титуле, – прошептал он. – Постарайся разглядеть меня.
Он прильнул губами к ее губам.
– Выходи за меня, – прошептал он. – Я люблю тебя, мой цветочек, жить без тебя не могу.
Прильнув к нему, Клара рассмеялась сквозь невольные слезы:
– Что ж, в таком случае я выйду за тебя. – Она поцеловала его. Потом лукаво усмехнулась. – Интересно, сколько кошек можно разместить в особняке Этериджа?
Эпилог
Далтон стоял в дверном проеме студии на чердаке, наблюдая за тем, как жена рисует. На самом деле у нее получалось очень плохо. Он никогда не видел, чтобы она так плохо рисовала.
Он поднялся наверх с корзинкой лучших пирожных Керта и бутылкой вина, надеясь соблазнить Клару на «бедуинский» пикник и уговорить перекусить.
Но сейчас его мысли приняли совершенно другое направление. Что-то должно быть не в порядке, если Клара так плохо рисует. Ее талант лишь стал ярче за месяцы с момента их женитьбы, поскольку в ее распоряжении имелось все необходимое и масса времени, она занимала должность художника-идентификатора при «Клубе лжецов».
И дело пошло. Клара начала обучать новобранцев рисованию и сама теперь могла нарисовать пригодный портрет, основываясь на одном лишь словесном описании. В ходе обучения «лжецы» оттачивали свою наблюдательность, поскольку соперничал и друг с другом, стараясь поразить Клару своим мастерством. Коллис, недавно приступивший к обучению, был лучшим студентом.
Но это…
– Мой цветочек, ты хорошо себя чувствуешь?
– Гм…
Она продолжала рисовать, каждая последующая линия была менее ровной и более неразборчивой, чем предыдущая.
Далтон по-настоящему встревожился. Он тихо подошел к ней сзади и взял за руку, которой она рисовала. Что-то было не так, и тут он заметил, что держит ее не за ту руку!
– Почему ты рисуешь левой рукой?
Клара наконец повернулась к нему и улыбнулась:
– Привет, дорогой. Я не слышала, как ты вошел.
– Я знаю, ты была слишком увлечена. Почему ты рисуешь левой рукой?
– Для лорда Ливерпула, конечно.
– Ливерпула? Но зачем ему… О нет, Клара! Скажи мне, что ты думаешь не о том, о чем подумал я.
– Ну, честно говоря, Далтон, он ведь сказал, что сэр Торогуд не может больше рисовать. Но он ведь ничего не говорил о мистере Андеркайнде.
Далтон закрыл глаза.
– И кто же такой этот мистер Андеркайнд?
– Ты держишь его за руку.
Далтон открыл глаза и посмотрел на маленькую руку в своей руке. Ее левую руку. И этой рукой, наловчившись, она будет рисовать рисунки, совсем непохожие на те, что рисовала правой.
Мистер Андеркайнд грозил неприятностями. Мистер Андеркайнд, вполне вероятно, способен обрушить на их головы гнев лорда Ливерпула, и это теперь, когда все наконец утихло.
Мистер Андеркайнд заставит Ливерпула вывернуться наизнанку, пытаясь узнать, кто же он такой.
Далтон не смог сдержать смех.
– Думаю, мне понравится мистер Андеркайнд. – Он поднес ее измазанную углем руку к губам и поцеловал. – Как насчет того, чтобы дать мистеру Андеркайнду передохнуть несколько минут?
Клара подняла брови.
– Но я только что научила его правильно рисовать круг.
Далтон прижался к ней и прошептал на ухо, хотя они были совершенно одни:
– У меня есть пирожные со сливками.
– О!
– И клубника.
– Звучит заманчиво.
Он покрыл поцелуями ее шею, куснул ложбинку над ключицей и почувствовал, как участилось ее дыхание.
– Но в этой палатке хватит места только для двоих. Так что тебе придется оставить мистера Андеркайнда снаружи.
– Мистера… кого?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79