После столь долгих подготовительных игр Клара почувствовала, что близка к экстазу. Далтон пришел к финишу вместе с ней. Клара расслабилась, открыла глаза и улыбнулась ему.
– Это было ни с чем не сравнимое наслаждение. Никогда не думала…
Пальцы Далтона вновь вошли в ее лоно. Застигнутая врасплох, Клара была потрясена собственной реакцией и, вновь достигнув вершины, издала исполненный первобытной страсти крик.
Шепча ласковые слова, он одарил ее нежным, успокаивающим поцелуем. Наконец, обессиленная, измученная взлетом к вершине блаженства дважды, она, раскинувшись, замерла.
Теперь настал черед его пиршества. Его губы были везде, они дразнили ее, пробовали, превращая ее тело в кладезь чувственного наслаждения. Потом он подобрался к яблокам. Затем наступила очередь крема со сливками.
В какой-то момент он вынужден был остановиться, но лишь для того, чтобы прикрыть легкой пуховой подушкой ее рот, поскольку ее хриплые, все усиливающиеся крики могли обнаружить их тайное убежище. Он снял подушку.
– Больше не будешь шуметь?
Она кивнула, и он привлек Клару к себе. Она запротестовала:
– Я липкая… этот сахар…
Далтон засмеялся:
– Ничего, думаю, я не оставил ни крошки. Из тебя получился восхитительный завтрак.
– Гм… – Клара лениво потянулась к корзине, стоявшей у них в ногах. – Пора и мне позавтракать.
Они, переплетясь телами, между поцелуями подкармливали друг друга, вкладывая кусочки еды в распухшие от поцелуев губы.
– Значит, в школе у тебя было прозвище Монти?
Клара представила его себе – худого и слишком высокого для своего возраста, отличавшегося от других своим положением, незаурядным умом и некоторой застенчивостью.
– Я тогда завел дружбу с другими мальчишками, но Ливерпул положил этому конец, воспользовавшись тем, что я совершил неблаговидный поступок.
– В чем же ты провинился?
– В свои четырнадцать я нанес неподобающий джентльмену визит в одну из комнат местной таверны. Точнее, залез на дерево как раз напротив окна.
Она подняла брови.
– Уже тогда начали шпионить, милорд?
– Это было в духе старой традиции. Вероятно, не одно поколение школьников сидело у этого окна, потому что ветви дерева были потерты. Теперь его там нет. Ливерпул приказал срубить его немедленно, и, боюсь, именно это пошатнуло мой авторитет среди других парней.
– Почему же попался именно ты, а не другие?
Он помедлил с ответом.
– Я… забрался на подоконник и влез в комнату.
Она засмеялась:
– Ну и смельчак! Ты кому-то помешал на самом интересном месте?
Он не ответил. Ее улыбка угасла, когда она почувствовала его напряжение.
– Далтон?
– Я помешал изнасилованию.
Он отодвинулся от нее, но она вновь привлекла его к себе.
– Расскажи, как это было?
– Я бы предпочел не рассказывать.
Она коснулась его лица, заставив посмотреть ей в глаза.
– Прошу тебя.
Далтон кивнул.
– Я был так неопытен, что сначала я ничего не понял. Увидел совсем молоденькую девушку, явно не из тех, что работали в таверне. Этот зверь затащил ее в комнату и бросил на кровать… Мне было плохо видно, и я забрался на подоконник. – Его голос дрогнул. – Я был… возбужден. Думал, что увижу пару, которая предается любовным утехам. – Он судорожно сглотнул. – Он срывал с нее одежду. Я был так увлечен… я никогда не видел обнаженной женщины.
Клара погладила его по груди.
– Вы, мужчины, можете голову потерять от подобного зрелища.
– Я был слишком недогадлив и слишком возбужден, чтобы понять, что происходит. А потом было уже слишком поздно. Он собирался овладеть ею, когда она наконец закричала. Я в то же мгновение прыгнул в окно.
Клара ничего не сказала. Да и что здесь скажешь, если юноша свой первый сексуальный опыт приобрел, став свидетелем изнасилования. Вначале это даже возбудило его, он понятия не имел, что происходит. Для ранимого мальчика чувство вины ужасно. Отсюда его страх перед собственной похотью. Теперь Клара поняла, что сделала с ним прошлой ночью.
Она перевернулась, легла ему на грудь и посмотрела в глаза.
– Далтон, ты меня не насиловал. Ни прошлой ночью, ни на чердаке. Ты на такое просто не способен. Неужели не понимаешь?
Он улыбнулся и нежно отвел прядку волос с ее лба.
– Теперь понимаю. На самом деле я не уверен, что дело не обстояло противоположным образом.
– Хорошо. – Она опустила голову, слушая биение его сердца. – Но почему спасение девушки обернулось для тебя неприятностями?
– Как выяснилось, этот парень, старшеклассник из нашей школы, порочный молодой маркиз, был наследником герцога, с которым лорд Ливерпул вел переговоры о поддержке какого-то выгодного для него закона.
– Не думаю, что мне хочется об этом слышать, – пробормотала Клара.
– Он похитил молодую деревенскую девочку прямо с поля и заплатил владельцу таверны приличную сумму, чтобы тот не вмешивался. К несчастью для него, мне было наплевать, кто его отец и насколько он богат. В конце концов, голубая кровь течет так же, как и обычная.
Она, прищурившись, посмотрела на него:
– Он ведь был старше и сильнее, не так ли?
Далтон пожал плечами. Было так приятно ощущать на своей твердой мускулистой груди ее нежные ладони.
– Он был задирой и трусом. И все же, не будь на моей стороне праведного гнева, исход мог бы быть иным.
– Ты отлупил его до крови?
– Что-то вроде того.
– Хорошо, – произнесла она с ожесточением. – Но ведь лорд Ливерпул не одобряет насилия?
– Теоретически не одобряет. Но он не видел смысла поднимать шум из-за простой сельской девчонки, тем более когда на кону стояли так называемые более значимые вопросы.
– И что же он предпринял?
– Заставил меня извиниться перед маркизом.
– Не может быть! И что ты сделал?
– Я извинился. – Он мрачно усмехнулся. – Во всеуслышание, публично. Сказал, что мне его жаль, что он, видимо, обделен мужскими достоинствами и ни одна женщина по доброй воле не ляжет с ним в постель.
Она засмеялась и еще крепче обняла его. Некоторое время он молча поглаживал ее волосы.
– Теперь твоя очередь, – сказал он. – Какая самая большая ложь, которую ты мне преподнесла?
– Гм… Дело не в том, что я сказала, а в том, что сделала. Твоя Вдова-Простушка совсем не похожа на меня. Ведь я не слежу за модой, не пользуюсь косметикой. Редко надеваю корсет. Наряды мои скромны и невзрачны, за исключением зеленого платья, конечно.
– Что за зеленое платье?
– Ах, прости. Я надевала его для Натаниеля, не для тебя.
– Кто такой Натаниель?
– Мой кавалер.
– В самом деле? – прорычал он. Одним быстрым движением он перевернул ее и накрыл своим телом. – Значит, твой кавалер?
Она улыбнулась, радуясь, что может поднять ему настроение, слегка поддразнив.
– Ты ревнуешь.
– Нет, мне просто забавно. Но в любом случае Натаниель мне не соперник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79