– Удивляюсь, как у тебя хватило сил носить его целый день, не снимая. Я помогу тебе раздеться сам, раз ты отказываешься от услуг горничной.
– Нет, не надо… я сама справлюсь.
– Я помогу тебе. – Риордан попытался расстегнуть ее ожерелье.
Ощутив прикосновение теплых пальцев на своей шее, Элиза затрепетала, как газель, пойманная в силки искусным охотником.
– Это необыкновенно красивое ожерелье. Оно мне очень нравится, – сказала Элиза, лишь бы нарушить молчание. – Не нужно было делать мне такой дорогой подарок.
– Нет, нужно. Теперь ты моя жена, Элиза. Моя… – Он наклонился и запечатлел на ее груди нежный поцелуй, похожий на прикосновение крыльев бабочки.
– Сегодня был такой длинный день. Я очень устала, – едва слышно прошептала Элиза.
– Еще бы. Так что давай поскорее снимем с тебя это платье. – Он ловко и быстро начал расстегивать длинный ряд пуговиц.
Элиза в какой-то сладкой истоме безвольно и покорно ждала, пока Риордан освободит ее от тяжелых свадебных доспехов.
Наконец на ней осталось только нижнее белье. Но Риордан продолжал разоблачать ее, и его глаза мгновенно подернулись туманной, влажной пеленой. Элиза отвела взор, но он, рассмеявшись, поднял ее голову за подбородок.
– Ты прекрасна, Элиза. Перестань стесняться меня, это, право, смешно после всего, что было между нами.
У Элизы захолонуло сердце. «После всего, что было между нами». Неужели он хочет признаться ей в любви?
– Элиза… Элиза… – бормотал Риордан, осыпая поцелуями ее шею и плечи.
– Риордан… – Она приникла к нему, тая от нежности, больше жизни желая услышать сокровенное «Я тебя люблю».
Обычные три слова, а как много они значили для нее! Они сделали бы этот день поистине незабываемо счастливым. Но признание, которого жаждала ее измученная душа, так и не прозвучало.
Риордан взял Элизу на руки и понес к супружескому ложу.
– Ты прекрасна, Элиза, – говорил он, кладя ее на кровать. – Я счастлив, счастлив безмерно…
Они любили друг друга, не скупясь на нежности и ласки. Сладостные поцелуи, сила его объятий и неподдельное восхищение Риордана, сделали эту ночь незабываемой для Элизы. Конечно, ни один мужчина на свете никогда в жизни не сможет быть так ей близок, как Риордан, не сможет доставить ей столько удовольствия, не сможет владеть ею полноправно и безраздельно.
Он так и не сказал ей самого главного, не сказал, что любит ее. А без этого признания первая брачная ночь не может не оставить в душе горького осадка.
Начинало светать, а Элиза лежала подле Риордана без сна и смотрела в сереющую темноту. Сомнения снова навалились на нее тяжким грузом. Ведь она до сих пор не знала, любит ее Дэниелс или нет. Но, взглянув на мирно спящего возлюбленного, Элиза все-таки утешилась тем, что они теперь супруги и, значит, многое можно будет исправить. Риордан так нежен и заботлив с ней, ревновать же его к Тессе было бы легко, но несправедливо.
«О Господи! Прошу тебя, дай мне сил…» – беззвучно раздавалась в ночи ее молитва.
Риордан зашевелился во сне, не просыпаясь, дотянулся до нее и заключил в объятия. Элиза уткнулась в него и почувствовала, что сейчас расплачется. Но постепенно ее дыхание становилось все более глубоким, и наконец, когда рассвет уже вступил в свои права, Элиза погрузилась в глубокий, спокойный сон.
* * *
– Миссис Дэниелс, пора вставать… Я приготовила великолепный апельсиновый сок для вас. На улице такое солнце, что снег тает вовсю! – Элизу, как всегда, разбудил жизнерадостный голос Неллы.
Она протерла глаза и села в постели. Риордана уже не было: он ушел работать в контору, оставив ее завтракать в одиночестве. Как легко и просто прониклась она своим новым положением замужней женщины! Завтрак в постель – подумать только! Когда-то она презирала женщин, до такой степени потакающих своим капризам. Но в это утро Элиза лишь зевнула и потянулась, ожидая, пока Нелла установит в постели столик и сервирует его. От серебряного подноса шел вкусный аромат: свежие круассаны – плод мастерства парижского повара, – джем, масло, крепкий кофе.
Когда Нелла оставила ее, Элиза пришла к выводу, что завтракать в постели ей теперь просто необходимо. Поскольку только в эти короткие утренние минуты она сможет побыть совершенно одна. Обеды, приемы, званые вечера, посещение оперы, на которых настаивала кузина Мальва, станут теперь неотъемлемой частью ее жизни. С этого дня ей ни в коем случае нельзя было избегать общества. По совету кузины Элиза даже решила завести себе личного секретаря: он должен был ей помочь с умом тратить деньги на великосветский образ жизни четы Дэниелсов.
– Но, Мальва! – тщетно протестовала Элиза против предложения кузины нанять миссис Риверс. – Я не хочу…
– Делия Риверс служила секретарем у многих знатных дам. Она знает свет вдоль и поперек. Все, что от тебя требуется, так это слушаться ее. Теперь тебе придется многое устраивать самой, Элиза. Я помогла тебе, чем смогла, но если ты сама не приложишь руку к начатому мной, все пойдет прахом. Положение Тессы должно быть упрочено.
– Да, я понимаю. – У Элизы упало сердце. – Но я не уверена в своих способностях устраивать светские рауты.
– Глупости. Во-первых, ты способная ученица, а во-вторых, вызов свету брошен и останавливаться на полпути нельзя. Ты же волевой человек, Элиза. У тебя все получится. Я уверена, немного старания, и тебе удастся очаровать Чикаго, как никому и никогда.
– Надеюсь, но мне откровенно не нравится светская жизнь. Не люблю пускать по ветру ни время, ни деньги, – искренне призналась Элиза.
Но Мальва оставалась непреклонной, и пришлось сдаться…
– Доброе утро, миссис Дэниелс, – приветствовала Элизу новая горничная; в ее обязанности входило содержать наряды хозяйки в идеальном порядке и помогать ей одеваться.
– Доброе утро, Бетти. Сейчас я хочу надеть светло-зеленое платье, если оно у тебя готово.
Элиза открыла дверь шкафа и тщательно осмотрела весь свой гардероб.
– На сегодняшний дневной прием я надену вот это, темно-бордового шелка. А позже, для прогулки с мистером Дэниелсом, приготовь, пожалуйста, бархатный костюм.
– А вечером, мадам? – поинтересовалась горничная. – Что вы хотите надеть на бал у Маккормиков?
Элиза нахмурилась и открыла дверцу другого шкафа, где висели бальные платья и стояла целая батарея бальных туфелек.
– Вот это розовое, наверное, – после недолгого раздумья решила Элиза. – Четыре платья в день! Просто немыслимо, – пробурчала она себе под нос.
Терпеливо ожидая, когда Бетти застегнет на ней платье, Элиза задумалась над тем, какой странный образ жизни она ведет. На первый взгляд стороннего наблюдателя ее замужество выглядело идиллической картинкой семейного счастья. Риордан был красивым, щедрым, заботливым супругом, потакающим всем прихотям своей обожаемой жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Нет, не надо… я сама справлюсь.
– Я помогу тебе. – Риордан попытался расстегнуть ее ожерелье.
Ощутив прикосновение теплых пальцев на своей шее, Элиза затрепетала, как газель, пойманная в силки искусным охотником.
– Это необыкновенно красивое ожерелье. Оно мне очень нравится, – сказала Элиза, лишь бы нарушить молчание. – Не нужно было делать мне такой дорогой подарок.
– Нет, нужно. Теперь ты моя жена, Элиза. Моя… – Он наклонился и запечатлел на ее груди нежный поцелуй, похожий на прикосновение крыльев бабочки.
– Сегодня был такой длинный день. Я очень устала, – едва слышно прошептала Элиза.
– Еще бы. Так что давай поскорее снимем с тебя это платье. – Он ловко и быстро начал расстегивать длинный ряд пуговиц.
Элиза в какой-то сладкой истоме безвольно и покорно ждала, пока Риордан освободит ее от тяжелых свадебных доспехов.
Наконец на ней осталось только нижнее белье. Но Риордан продолжал разоблачать ее, и его глаза мгновенно подернулись туманной, влажной пеленой. Элиза отвела взор, но он, рассмеявшись, поднял ее голову за подбородок.
– Ты прекрасна, Элиза. Перестань стесняться меня, это, право, смешно после всего, что было между нами.
У Элизы захолонуло сердце. «После всего, что было между нами». Неужели он хочет признаться ей в любви?
– Элиза… Элиза… – бормотал Риордан, осыпая поцелуями ее шею и плечи.
– Риордан… – Она приникла к нему, тая от нежности, больше жизни желая услышать сокровенное «Я тебя люблю».
Обычные три слова, а как много они значили для нее! Они сделали бы этот день поистине незабываемо счастливым. Но признание, которого жаждала ее измученная душа, так и не прозвучало.
Риордан взял Элизу на руки и понес к супружескому ложу.
– Ты прекрасна, Элиза, – говорил он, кладя ее на кровать. – Я счастлив, счастлив безмерно…
Они любили друг друга, не скупясь на нежности и ласки. Сладостные поцелуи, сила его объятий и неподдельное восхищение Риордана, сделали эту ночь незабываемой для Элизы. Конечно, ни один мужчина на свете никогда в жизни не сможет быть так ей близок, как Риордан, не сможет доставить ей столько удовольствия, не сможет владеть ею полноправно и безраздельно.
Он так и не сказал ей самого главного, не сказал, что любит ее. А без этого признания первая брачная ночь не может не оставить в душе горького осадка.
Начинало светать, а Элиза лежала подле Риордана без сна и смотрела в сереющую темноту. Сомнения снова навалились на нее тяжким грузом. Ведь она до сих пор не знала, любит ее Дэниелс или нет. Но, взглянув на мирно спящего возлюбленного, Элиза все-таки утешилась тем, что они теперь супруги и, значит, многое можно будет исправить. Риордан так нежен и заботлив с ней, ревновать же его к Тессе было бы легко, но несправедливо.
«О Господи! Прошу тебя, дай мне сил…» – беззвучно раздавалась в ночи ее молитва.
Риордан зашевелился во сне, не просыпаясь, дотянулся до нее и заключил в объятия. Элиза уткнулась в него и почувствовала, что сейчас расплачется. Но постепенно ее дыхание становилось все более глубоким, и наконец, когда рассвет уже вступил в свои права, Элиза погрузилась в глубокий, спокойный сон.
* * *
– Миссис Дэниелс, пора вставать… Я приготовила великолепный апельсиновый сок для вас. На улице такое солнце, что снег тает вовсю! – Элизу, как всегда, разбудил жизнерадостный голос Неллы.
Она протерла глаза и села в постели. Риордана уже не было: он ушел работать в контору, оставив ее завтракать в одиночестве. Как легко и просто прониклась она своим новым положением замужней женщины! Завтрак в постель – подумать только! Когда-то она презирала женщин, до такой степени потакающих своим капризам. Но в это утро Элиза лишь зевнула и потянулась, ожидая, пока Нелла установит в постели столик и сервирует его. От серебряного подноса шел вкусный аромат: свежие круассаны – плод мастерства парижского повара, – джем, масло, крепкий кофе.
Когда Нелла оставила ее, Элиза пришла к выводу, что завтракать в постели ей теперь просто необходимо. Поскольку только в эти короткие утренние минуты она сможет побыть совершенно одна. Обеды, приемы, званые вечера, посещение оперы, на которых настаивала кузина Мальва, станут теперь неотъемлемой частью ее жизни. С этого дня ей ни в коем случае нельзя было избегать общества. По совету кузины Элиза даже решила завести себе личного секретаря: он должен был ей помочь с умом тратить деньги на великосветский образ жизни четы Дэниелсов.
– Но, Мальва! – тщетно протестовала Элиза против предложения кузины нанять миссис Риверс. – Я не хочу…
– Делия Риверс служила секретарем у многих знатных дам. Она знает свет вдоль и поперек. Все, что от тебя требуется, так это слушаться ее. Теперь тебе придется многое устраивать самой, Элиза. Я помогла тебе, чем смогла, но если ты сама не приложишь руку к начатому мной, все пойдет прахом. Положение Тессы должно быть упрочено.
– Да, я понимаю. – У Элизы упало сердце. – Но я не уверена в своих способностях устраивать светские рауты.
– Глупости. Во-первых, ты способная ученица, а во-вторых, вызов свету брошен и останавливаться на полпути нельзя. Ты же волевой человек, Элиза. У тебя все получится. Я уверена, немного старания, и тебе удастся очаровать Чикаго, как никому и никогда.
– Надеюсь, но мне откровенно не нравится светская жизнь. Не люблю пускать по ветру ни время, ни деньги, – искренне призналась Элиза.
Но Мальва оставалась непреклонной, и пришлось сдаться…
– Доброе утро, миссис Дэниелс, – приветствовала Элизу новая горничная; в ее обязанности входило содержать наряды хозяйки в идеальном порядке и помогать ей одеваться.
– Доброе утро, Бетти. Сейчас я хочу надеть светло-зеленое платье, если оно у тебя готово.
Элиза открыла дверь шкафа и тщательно осмотрела весь свой гардероб.
– На сегодняшний дневной прием я надену вот это, темно-бордового шелка. А позже, для прогулки с мистером Дэниелсом, приготовь, пожалуйста, бархатный костюм.
– А вечером, мадам? – поинтересовалась горничная. – Что вы хотите надеть на бал у Маккормиков?
Элиза нахмурилась и открыла дверцу другого шкафа, где висели бальные платья и стояла целая батарея бальных туфелек.
– Вот это розовое, наверное, – после недолгого раздумья решила Элиза. – Четыре платья в день! Просто немыслимо, – пробурчала она себе под нос.
Терпеливо ожидая, когда Бетти застегнет на ней платье, Элиза задумалась над тем, какой странный образ жизни она ведет. На первый взгляд стороннего наблюдателя ее замужество выглядело идиллической картинкой семейного счастья. Риордан был красивым, щедрым, заботливым супругом, потакающим всем прихотям своей обожаемой жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89