— А той ночью, когда пал Корускант, каким он был?
— Возражаю…
— Как бы вы охарактеризовали состояние лейтенанта Хорна той ночью? — быстро поправилась Эттик.
— Встревоженным и рассерженным.
— А какова была причина его гнева? Эриси задумалась на мгновения, морща лоб.
— Корран сказал…
— Возражаю, — Навара встал со своего места. — показания с чужих слов.
— ~ Я прошу сделать исключение, — напирала со своей стороны Эттик. — Адмирал, сэр, она уже показала, что Хорн был встревожен и рассержен.
Тви'лекк вышел вперед.
— Моя высокоученая коллега, несомненно, понимает, что быть рассерженным и говорить, что рассержен, — вещи разные. Тема для разговора не может быть причиной для исключения.
— Поддерживаю возражение.
Возвращаясь на свое место, Навара Вен чуть заметно улыбнулся Селчу, зато Халла Эттик заметно потемнела лицом.
— Ну что ж. Офицер Дларит, вы говорили с лейтенантом Хорном до того, как тем вечером отправились на задание?
— Да.
— Вы заявили, что он казался встревоженным и рассерженным. Вы нашли его состояние необычным?
— Возражаю, прокурор ведет свидетеля.
— Перефразируйте ваш вопрос, коммандер.
— Офицер Дларит, удивило ли вас что-нибудь в состоянии лейтенанта Хорна?
Эриси дернула себя за локон, выбившийся из прически, заправила прядку обратно за ухо.
— Тревогу я могла бы понять. Мы все были встревожены, потому что не знали, сумеем ли мы выполнить задание или нет.
— А злость?
— Это было непохоже на Коррана.
— Видели вы что-нибудь или слышали чтонибудь, что, по вашему мнению, объяснило бы злость.
Эриси явно не спешила с ответом.
— Я видела, как Корран разговаривает с капитаном Селчу. Я не могла слышать, о чем они говорили, но я их видела вместе, и они беседовали. Затем Корран подошел и заговорил со мной.
— И ваш вывод?
— Что-то в их разговоре расстроило Коррана.
Йелла Вессири посмотрела на деку, оставшуюся лежать на прокурорском столе. Халла уже вытащила из Эриси все, что собиралась, свидетельница признала все, что от нее ожидали. Разумеется, Эттик хотелось бы, чтобы Эриси пересказала свой разговор, но скорее всего она даже не рассчитыва-. что этот номер пройдет.
Тем временем Халла Эттик улыбнулась Наваре.
— Свидетель ваш, коллега. Тви'лекк встал.
— Офицер Дларит, сколько времени прошло между вашим разговором с Корраном, о котором нам рассказали, и предыдущей вашей беседой с ним же?
— Час.
— Вы только что показали, что видели, как лейтенант Хорн говорил с капитаном Селчу. Видели ли вы как лейтенант Хорн говорил с кем-нибудь до того, как побеседовал с капитаном Селчу?
— Нет.
Навара изумленно воззрился на свидетельницу.
— Вы не видели, как лейтенант Хорн говорил с Миракс Террик?
Эриси раздраженно дернула плечом.
— Ну, положим, видела. Я видела, как они стоят рядышком, и видела, как Террик убежала, но не помню, чтобы они говорили друг с другом.
— Но вы допускаете, что они могли говорить?
— Да. То есть насколько вы знаете, лейтенант Хорн мог переговорить с несколькими собеседниками эти разговоры могли расстроить его.
— Полагаю, что да, — Эриси несколько раз хлопнула длинными ресницами и добавила удивленно: — Такое могло быть.
Тви'лекк слегка поклонился.
— Благодарю вас, офицер Дларит. Это все.
Сам себе он напоминал ледяную глыбу, очутившуюся в самом центре грозы. И лед этот горел. Кожа пылала, а каждая кость была льдом. В его теле не оставалось ни единого кусочка, который бы не болел. Боль поднималась от пальцев ног к голове или обрушивалась, как ледяной дождь, или кусала, куда хотела,, вгрызалась в плоть. Точно была живым существом.
Он был бы рад смерти, но та не приходила. Оставался лишь ужас перед вечностью наедине с болью.
Он услышал шипение, боль отступила, и Корран безвольно обвис, удерживаемый лишь ремнями. Боль вернулась, но это была обычная боль — там, где туго затянутые ремни впивались в тело. По лицу стекал пот, жгло прокушенную губу, но он радовался ощущениям, потому что они были — обычны.
Исард небрежно махнула рукой трандошан уйди.
— Я нашла бы тебя восхитительным, Хорн, — сказала она, глядясь в зеркальную стену, — если бы ты знал побольше.
Он пожал бы плечами, если бы мог. К тому же все силы он потратил на крик. Он не помнил, что именно отвечал на бесконечные вопросы. В памяти плавали лишь коротенькие обрывки, когда он пытался сосредоточиться на жаре или на холоде. Если зацепиться за какое-то одно ощущение, остальнь чувства притуплялись. Сейчас, в отсутствие боли, он сомневался, что решение было верным, но там было убежище, туда он мог спрятаться, пусть ненадолго, и это была маленькая, но победа. Глядя сквозь пленника, Исард лениво роняла слова: — Я не знаю, что с тобой делать. Ты не слишком много знаешь. Твое положение в Альянсе не слишком-то высоко. Если я верну тебя, с тобой обойдутся точно так же, как с твоим дружком Селчу. Ты не сможешь даже наслаждаться той степенью свободы, что была у него до ареста. Нет смысла отпускать тебя, понимаешь? — она провела розовым язычком по верхней губе. — Ну что стоило твоему командиру отправиться в тот полет вместо тебя, а? С другой стороны, превратить тебя в истинного имперца несложно, просто потребуется много времени. Тебя всегда волновала противозаконная природа Альянса, неплохое начало. Пожалуй, надо будет сформировать эскадрилью возмездия… ты возглавишь ее. Использовать Проныру против Проныр, забавно. ..
Корран поднапрягся и выдавил из себя улыбку.
— Тебе жизни не хватит, чтобы увидеть, как я пойду против друзей…
— Отлично! Гнев! Великолепно, — Исард вежливо поаплодировала. — Злись на меня, если хочешь. Я обращу эту ненависть на тех, кто не спас тебя. Ты не первый, кого сломали, и не последний.
— Я не сломаюсь…
— Все ломаются, — она кивнула, наблюдая, как лыьа вновь развернулась к пыточной машине. — А когда ты сломаешься, я вновь соберу тебя воедино, и в благодарность ты сделаешь все, что я попрошу, не задавая вопросов и не требуя награды. Всего лишь из верности, которой ты так дорожишь.
15
Вероятно, в каком-нибудь подобном месте пилоты Разбойного эскадрона и прятались от властей всего две недели назад. Если не в этом же самом, то в крайне похожем. Чтобы не расшибить голову о заплесневелую трубу, пришлось пригнуться. Где-то капала вода.
Следом за провожатым Киртан Лоор все глубже уходил в катакомбы, которыми была изъедена планета. Ничего естественного вокруг не было, лишь изъеденный ржавчиной металл, потрескавшийся пластик и феррокрит. Можно было, конечно, посчитать за проявления природы мох и разводы плесени, но не хотелось. Раньше Лоору не приходилось забираться так глубоко. Ему уже начинало казаться, что душный вонючий коридор скоро выведет его на поверхность в другом полушарии Корусканта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106