Когда «Бэбс» проявила пленку, заснятую Пиком во время второго полета над Узедомом, и отдельные кадры были увеличены, она увидела на снимке рядом с бетонной дорожкой небольшой самолет с короткими крыльями. На другом кадре просматривалась тень от какого-то длинного вертикально стоящего предмета.
Скептики, группировавшиеся вокруг Черчилля, вынуждены были признать свою неправоту. Стало ясно, что объекты в Пенемюнде сооружены не для дезинформации и не для того, чтобы заставить бомбардировщики союзников слететься туда, подобно пчелам на мед. В районе Пенемюнде действительно создавалось оружие, о котором говорилось в «Документе Осло» и о котором сигнализировали польские и французские партизаны.
В то время как в Англии политические деятели, генералы и ученые вели разговоры о том, насколько реальным является фашистское ракетное оружие, на континенте многие участники Сопротивления шли на смерть, чтобы спасти жизнь английских детей, женщин и стариков. Гиммлеровская служба безопасности и гестапо непрерывно производили массовые аресты. Постепенно они напали и на след организации «Марко Поло».
Французские патриоты понимали, что у них остается слишком мало времени. Они все чаще меняли свои конспиративные квартиры и явки, непрерывно перебазировали радиопередатчики.
В июне 1943 года гестапо удалось арестовать Андре Хельброннера. Однако 60-летний патриот не стал предателем. Несмотря на чудовищные пытки, гестаповцам не удалось от него добиться сведений, где скрываются его друзья. Закованного в кандалы Хельброннера отправили в концлагерь Бухенвальд, чугунные ворота которого закрылись за ним навсегда. Через полгода французский ученый был сожжен в бухенвальдском крематории, а на свидетельстве о его смерти эсэсовские бандиты поставили обычный штемпель: «Умер от воспаления легких».
Через несколько дней после ареста Хельброннера гестапо устроило в Лионе засаду на Альфреда Эшкенази. Он пытался бежать, но был сражен автоматной очередью.
Чем беспощаднее становились действия нацистов против борцов французского движения Сопротивления, тем больше разрасталась армия партизан. И хотя организация «Марко Поло» была ослаблена, ее участники ни на минуту не упускали из поля зрения гитлеровское ракетное оружие. Она изменила свою структуру и стала именоваться «Промонтуар»; организация не была сломлена, упорный, героический труд ее участников не прекращался.
Перед новым, 1944 годом ищейки адмирала Канариса схватили третьего члена руководства организации «Марко Поло» – Жака Бержье. Он был брошен в саарбрюккенский лагерь смерти Нейенбремме. Принимая Бержье, начальник лагеря с издевкой заметил, что у него заключенные до сих пор не выживали более четырнадцати дней, а большинство уже через неделю сходили в могилу. Ежедневный рацион лагерников состоял из наполовину испорченных продуктов и не превышал 500 калорий. Люди гибли от голодной смерти. Однако палачам не удалось сломить волю Бержье. В тяжелых лагерных условиях он вел дневник, фиксируя преступления нацистов. Через четыре недели после пребывания в лагере его вес уменьшился до 40 килограммов. Бержье стал похож на скелет, обтянутый кожей. В таком состоянии в мае 1945 года Бержье встретил своих освободителей.
Соратника Бержье по «Марко Поло» Рене Пелье нацисты казнили незадолго до их изгнания из Лиона. До этого доведенный до безумия непрерывными пытками Пелье в течение нескольких недель томился в лионском отделении гестапо в крепости Монлюк. Жена Пелье Маргарита была замучена эсэсовцами в концлагере Маутхаузен.
Имена этих отважных людей стоят в одном ряду с именами многих героев из различных европейских стран, отдавших свои жизни в борьбе с ракетчиками Вернера фон Брауна.
Гиммлер выполнил обещание, данное им в Пенемюнде. Его палачи не останавливались ни перед какими преступлениями. Но, несмотря на постоянно усиливавшийся террор, народы не дали себя сломить.
Бомбовый дождь на Пенемюнде
«Никаких происшествий».
Такую запись, сдавая дежурство, сделал в постовой ведомости в первом часу ночи 18 августа 1943 года фельдфебель Больтенхаген. Он прибыл в Пенемюнде после ранения, полученного на фронте, и был рад спокойной обстановке, царившей на острове. Больтенхагену хотелось, чтобы его семья, проживавшая в Эссене, также была избавлена от налетов англо-американских бомбардировщиков, как и он. Фельдфебель взял противогаз и пошел к расположенной поблизости казарме.
Только что по радио объявили о приближении с северо-запада бомбардировщиков противника. Но никто не обратил на это внимания. Англо-американские самолеты в последнее время часто пролетали над устьем Одера в направлении Берлина и тем же маршрутом возвращались обратно.
Ни фельдфебель Больтенхаген, да и никто другой на Узедоме отнюдь не предполагали, что это был маневр. Пилоты бомбардировщиков из королевских военно-воздушных сил и те не знали, почему они уже в течение четырех недель должны были, возвращаясь после бомбежки Берлина, обязательно пролетать над Узедомом.
Сильная противовоздушная оборона на острове имела строгий приказ не открывать огня и не поднимать в воздух истребители, дабы не привлечь внимания противника к ракетному острову. Так было и этой ночью.
Еще накануне маршал королевской авиации сэр Артур Траверс Харрис пригласил ответственного за операцию подполковника Серби и его офицеров в свой кабинет и сообщил:
«Всем экипажам должна быть разъяснена чрезвычайная важность цели, на которую сегодня будет совершен налет, и безусловная необходимость сразу же уничтожить ее. Если налет не удастся, он будет повторен в последующие ночи. В этом случае, однако, не удастся избежать больших потерь!»
Кроме подполковника Серби цель операции «Фотон» знали только два офицера штаба бомбардировочного соединения. Сам Серби намеревался кружить на своем самолете над Узедомом и наводить экипажи на цель.
Налет на Пенемюнде начался. Первые волны бомбардировщиков пролетели над Узедомом как и в предыдущие ночи. Внизу даже не объявили тревогу, по-прежнему уповая на прекрасную светомаскировку.
Внезапно над северной оконечностью острова повисла «рождественская елка». Почти одновременно из четырехмоторных бомбардировщиков посыпались тяжелейшие бомбы, канистры с зажигательной жидкостью и фосфором. В пенемюндской запретной зоне началось светопреставление. Задрожали здания. Девять 500-килограммовых бомб разрушили бетонированные цеха. Дома в поселке горели подобно факелам. И только после этого открыли огонь немецкие зенитные батареи.
Одна волна бомбардировщиков сменяла другую. Один «бомбовый ковер» за другим обрушивался на хорошо видневшиеся в лунном свете цехи, где создавалось «оружие особого назначения».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44