Зигмунд направился прямо в кафе «Центральное», будучи уверен, что встретит там кого–нибудь из своих друзей; в Вене государственные трагедии оплакивались в кофейнях. Переполненное кафе гудело разноголосьем. Йозеф Брейер подвинулся и знаком попросил официанта принести еще стул. Иосиф Панет был с Экснером, а Обер–штейнер привел Флейшля, которому он бинтовал палец, когда принесли газету с печальным известием.
Смерть наследного принца была тяжелым несчастьем. На императора Франца–Иосифа взирали не только с благоговением, но и с любовью, граничившей с обожанием. Он был отцом империи, верным, трудолюбивым, добрым, дарующим с каждым своим вздохом имперскую справедливость и надежность. Однако его личная жизнь складывалась несчастливо. Императрица и одновременно кузина Елизавета Баварская проводила большую часть времени за пределами Вены и вне королевских покоев. Его старший сын, наследный принц Рудольф, старательно готовился принять империю из рук отца, а тот не допускал его в правительство. Говорили также, что император вынудил Рудольфа вступить в брак с нелюбимой Стефанией Бельгийской, а затем запретил ему обратиться к папе римскому с просьбой аннулировать этот брак. Взоры всех сидящих за столом были устремлены на Йозефа Брейера, который хотя и не лечил императорскую семью, но давал консультации членам двора.
– Я не слышал, чтобы у наследного принца были неполадки с сердцем, – заявил Йозеф.
Он осторожно огляделся, ибо, хотя дворцовые истории были главным развлечением Вены, особа императора и его семья были окружены ореолом святости и не могли быть объектом пересудов.
– …Впрочем, известно, что он изрядно выпивал и принимал наркотики.
– Но конечно, не в таких дозах, чтобы вызвать роковой приступ? – спросил Экснер почти шепотом. – Ему было всего тридцать,…
Зигмунд возвращался домой подавленный. Подобно всем остальным австрийцам, он ощущал лояльность к Габсбургам и воспринял трагедию как свое личное горе.
На следующий день национального траура события приняли печальный оборот. Стало известно, что Рудольф умер не от сердечной недостаточности, а покончил самоубийством вместе с семнадцатилетней баронессой Марией Вечера. Газетам было строго–настрого запрещено печатать что–либо об этом; телеграммы и письма, приходившие из иностранных посольств, подвергались цензуре и задерживались. Но правду скрыть не удалось: наследный принц и баронесса застрелились или застрелили друг друга на королевской постели в Майерлинге. Тело баронессы было вывезено и похоронено без церемоний в монастыре Хайлигенкройц. Тело Рудольфа доставили в Вену и поместили в апартаменты наследного принца.
До пятого февраля, когда гроб Рудольфа был замурован в склепе капуцинов, Вена напоминала осажденный город. Венцы в полном смысле слова находились в смятении. Деловая жизнь замерла, если не считать бесконечных приглушенных, невероятных слухов: как такое могло случиться, ведь баронесса не была первой любовью Рудольфа или даже единственной в тот момент?
Город вернулся к нормальному состоянию лишь после того, как родились новые слухи. Куда бы ни направлялся Зигмунд: в больницу, Институт детских болезней или к другу – всюду он слышал новые версии. Говорили об одновременном самоубийстве любовников, ибо Рудольф и Мария не были холостыми и не могли сочетаться браком. Утверждали далее: обнаружив, что она беременна, Мария убила Рудольфа, ибо он отказался помочь ей; Рудольфа убил ударом бутылки шампанского по голове австрийский претендент на болгарский трон Иоганн Орт; наследного принца поймали на месте преступления с женой помощника лесника, который тут же и застрелил принца. Однако эта последняя версия просуществовала недолго. Остроумный премьер–министр Австро–Венгрии заметил:
– Австрийский помощник лесника, который застает сына императора со своей женой в постели, не стреляет, а поет «Боже, спаси императора».
И еще одну удивительную историю рассказывали в кофейнях: баронесса Мария, обнаружив, что она беременна, кастрировала во сне Рудольфа, а когда тот пробудился, то убил и ее и себя.
Наконец Вена вернулась к работе и развлечениям, удовольствовавшись последним слухом: наследный принц сколачивал заговор за спиной императора с целью вывести Венгрию из состава империи и застрелился, когда заговор был раскрыт.
На Зигмунда самоубийство произвело огромное эмоциональное воздействие. Невозможно было себе представить, что Габсбург, наследный принц Австро–Венгерской империи, занимающий столь высокое положение в Европе, покончил с собой при столь бесславных обстоятельствах. Он вспоминал заключительную строфу из «Эдипа–царя» – не может смертный быть счастливым, если не достиг безболезненно предела жизни.
Его больше всего беспокоил тот факт, что принц Рудольф не оставил записку императору. Матери он оставил, но не отцу. Это было сделано сознательно.
– Мы знаем, что он слыл либералом, считал, что в монархии должны быть проведены внутренние реформы, ее власть должна быть ограниченна, – объяснял он Марте. – Может быть, именно поэтому император не хотел допускать его к государственным делам.
– Ты говоришь, что Рудольф покончил с собой в порыве отчаяния?
– Я полагаю, Рудольф начал пить, принимать наркотики и волочиться за женщинами, потому что император не поручал ему никакого серьезного дела. В конечном счете он возненавидел отца и самоубийство стало актом мести.
– Я не слышала, чтобы ходили такие слухи.
– Ты и не услышишь, Марти. И будь добра, пожалуйста, не ссылайся на мое мнение. У меня могут появиться трудности, если придется его доказывать.
3
Неврологи привыкли к тому, что у их пациентов бывают рецидивы, и все же Зигмунд был крайне расстроен, когда Йозеф Брейер сказал ему, что фрау Эмми фон Ней–штадт вновь заболела и по совету местного врача уехала в Северную Германию в санаторий. Неприятно, когда исчезает то, что казалось ему излечением, ведь дело фрау Эмми было ключевым в доказательстве тезиса, что лечение под гипнозом может стать важнейшим инструментом терапии при неврозе. Он посчитал на пальцах, а затем сказал Йозефу:
– Она вернулась домой в июне, чувствуя себя хорошо, то есть семь месяцев назад, и из сказанного тобой следует, что у нее все было в норме до Рождества и Нового года. Как она себя чувствует сейчас? И почему был перечеркнут наш курс лечения?
– Вновь возобновился один из видов тика, появились и другие симптомы, включая частичный паралич ноги. Может быть, скрытые воспоминания слишком долго сидели у нее в голове, слишком глубоко укоренились, чтобы оказаться удаленными одним курсом лечения? Направь–ка ее врачу описание теории гипноза и того, при каких симптомах он был эффективен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281