Они ехали по дороге, пролегающей через небольшую, но красивую зеленую долину с редкими деревьями. Перед ними было скопление серых, хорошо знакомых с ветром и дождем зданий, загон для скота и еще деревья.
Когда они остановились у станции, дверь с шумом распахнулась, и появился большой неопрятный мужчина без пиджака.
— Здорово, Уилбур! Слезай и давай выпьем! Скажи пассажирам, пускай идут в дом!
— Мы опаздываем, Скант. Где смена лошадей?
— Не спеши, а то вспотеешь! Сейчас будут. Давай же, жратва на столе.
Уилбур Паттишаль сошел с козел.
— Скант, у нас нет времени. Пусть выводят упряжку прямо сейчас.
Лутер неспешно огляделся вокруг.
— Ну-ну, если ты так чертовски спешишь, пойди и приведи ее сам!
Несколько мужчин сурового вида стояли рядом, один, с бутылкой в руке, засмеялся.
Мэри Брейдон вышла из дилижанса. Все взоры обратились на нее. В руках она держала распечатанный конверт с письмом, который и вручила Уилбуру.
— Мистер Паттишаль! Не могли бы вы это прочесть? Пожалуйста, прочтите вслух.
Уилбур взглянул на письмо, потом посмотрел вокруг и откашлялся.
«Тому, кого это касается непосредственно: Сим уполномочиваю М. О. Брейдон проследовать до станции Чероки и по прибытии приступить к управлению ею. Также уполномочиваю М. О. Брейдон уволить Сканта Лутера и тех, кого Брейдон сочтет необходимым.
Марк Стейси, начальник дорожного отдела».
Последовало настороженное молчание, которое прервала Мэри Брейдон:
— Мистер Лутер, вы уволены. Немедленно освободите помещение. Берите только то, что принадлежит вам лично.
Лутер уставился на нее, а потом рассмеялся.
— Мадам, не выставляйте себя на посмешище. Ни одна женщина не управляет станцией на Тропе Чероки. А здесь-то… здесь индейцы, бандиты. Мадам, вы не продержитесь и двух дней!
— Мы не обсуждаем мои способности, мистер Лутер. Вы уволены. Предлагаю вам собрать свои вещички и уйти. И, пожалуйста, — она показала на его прихлебателей, — заберите их с собой.
В какой-то момент Мэри подумала, что он ее ударит. Он сделал было шаг вперед, потом оглянулся направо, налево… Коренастый мужчина, уперев руки в бока, внимательно наблюдал за происходящим. Тут же был и Уилбур Паттишаль.
Потом Лутер, похоже, впервые заметил мужчину в черной шляпе, стоявшего в сторонке. Что-то в нем, в его позе предупредило Лутера: лучше соблюдать осторожность. Он еще раз взглянул на этого мужчину, однако его упрямство победило. Он попятился и сел в дверном проеме, загородив его.
— Ладно, леди, если вы думаете, что можете уволить меня, ну же, вперед, увольняйте! Дело касается только вас и меня. Если вы так хороши, что можете управиться со станцией, вам ничего не стоит меня уволить. Давайте же! — Он показал на своих людей: — Они не будут вмешиваться, и те, что приехали в дилижансе, — тоже. Начни они заступаться, пойдет перестрелка, и кого-нибудь уж наверняка прихлопнут. А теперь я вот что скажу: вы сюда не войдете. Ни вы, ни кто другой, пока я этого не позволю, а я…
Движение было настолько быстрым, что никто ничего не понял. Один шаг — и хлыст Уилбура оказался у нее в руках. Рукоятка его была длиной в четыре с половиной фута, а переплетенная косой плеть — восемь, и как только хлыст оказался у нее в руке, тут же стало понятно, что она умеет с ним обращаться.
Мэри ударила. Раздался щелчок — словно револьверный выстрел, — и конец хлыста из оленьей кожи содрал кожу с шеи Сканта Лутера. Разозленный неожиданным ударом, он с криком боли вскочил на ноги, и второй удар плети пришелся ему по плечам, третий — по ноге.
Лутер выругался и ринулся на нее, но она быстро отступила и ударила хлыстом еще раз. Повернувшись, он неловко побежал. Последний удар хлыста порвал ему рубашку. Лутер споткнулся и упал.
Пока он лежал в пыли, Мэри складывала хлыст.
— Мистер Лутер, — спокойно сказала она, — вы уволены.
Он медленно поднялся с земли. Мужчина в черной шляпе небрежно повернулся к нему лицом, а за ним и остальные пассажиры дилижанса. По шее Сканта сочилась кровь, а на плече и спине виднелись вздувшиеся рубцы.
— Я ухожу, мадам, но я вернусь. Можете быть уверены. Вернусь, когда вы будете меньше всего ожидать меня.
Не обращая на него никакого внимания, Мэри обратилась к пассажирам:
— Если вы подождете, я поищу что-нибудь перекусить.
Один из мужчин замешкался, и теперь она обратила на него внимание.
— Что вам нужно?
— Я ухаживаю за лошадьми, мадам. Вот и все!
— У вас есть пять минут, чтобы выпрячь эту упряжку и запрячь другую. В противном случае можете убираться отсюда подобру-поздорову.
Он подбоченился.
— И что будет, если я этого не сделаю?
— Я запрягу сама, но сообщу о вас Бену Холлидею. Вы нигде больше не найдете работы — от Сент-Джо до Сакраменто.
Он уставился на нее, потом опустил глаза и отправился в конюшню.
Мэри вошла в здание станции и в ужасе остановилась.
На столе груда грязной посуды, по всем четырем углам пустые тарелки и тут же — блюдо с кусками мяса, плавающими в топленом сале.
Еще больше грязных тарелок было засунуто в раковину. В углу стояла пара грязных поношенных сапог, а на гвоздях, вбитых в стену, висело несколько пыльных пиджаков. Со сломанного карниза свешивалась грязная занавеска.
Сняв жакет, Мэри закатала рукава и принялась за работу. Сначала она открыла ставни на окнах, и свет устремился в комнату. Потом поставила кипятить воду и, взяв щетку, начала выметать грязь.
Когда вода нагрелась, она вымыла несколько тарелок, чтобы накормить пассажиров и возницу дилижанса.
В дверях возник мужчина в черной шляпе.
— Не беспокойтесь обо мне, мэм. Я поем позднее.
— Вы не уезжаете с дилижансом?
— Нет, мэм. Тут мне оставили коня. Хочу забрать его и ехать дальше. — Он помолчал. — Вроде бы поздно отправляться в дальнюю дорогу. Возможно, я постелю себе под деревом на траве. Всего на сегодняшнюю ночь, — добавил он, уходя.
— Мэм! — Девушка-ирландка появилась у двери. — зовут Мэтти Магиннис. Если позволите, буду рада вам помочь. В мгновение ока я сделаю из всего этого картинку.
— Конечно, пожалуйста.
Когда они трудились, мыли посуду и убирались, Мэри спросила:
— Вы далеко направляетесь, Мэтти?
— На станцию Рок-Спрингс, коль не найду работы в Ларами.
— А почему бы вам не остаться и не поработать на меня? Мне нужен кто-нибудь, чтобы помогать по дому и готовить.
— Я согласна, мэм, спасибо вам.
Они быстро вытерли скамейки и стол, расставили чистые тарелки и выбросили жирные куски мяса, которые приготовил Лутер. Конечно, потребуется время, но когда все сядут за стол, это будет обед, который всем понравится.
Она вышла за дверь, чтобы позвать пассажиров к столу, и увидела мальчика.
Он одиноко стоял на углу конюшни, босой, в лохмотьях. Вид у него был усталый и голодный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Когда они остановились у станции, дверь с шумом распахнулась, и появился большой неопрятный мужчина без пиджака.
— Здорово, Уилбур! Слезай и давай выпьем! Скажи пассажирам, пускай идут в дом!
— Мы опаздываем, Скант. Где смена лошадей?
— Не спеши, а то вспотеешь! Сейчас будут. Давай же, жратва на столе.
Уилбур Паттишаль сошел с козел.
— Скант, у нас нет времени. Пусть выводят упряжку прямо сейчас.
Лутер неспешно огляделся вокруг.
— Ну-ну, если ты так чертовски спешишь, пойди и приведи ее сам!
Несколько мужчин сурового вида стояли рядом, один, с бутылкой в руке, засмеялся.
Мэри Брейдон вышла из дилижанса. Все взоры обратились на нее. В руках она держала распечатанный конверт с письмом, который и вручила Уилбуру.
— Мистер Паттишаль! Не могли бы вы это прочесть? Пожалуйста, прочтите вслух.
Уилбур взглянул на письмо, потом посмотрел вокруг и откашлялся.
«Тому, кого это касается непосредственно: Сим уполномочиваю М. О. Брейдон проследовать до станции Чероки и по прибытии приступить к управлению ею. Также уполномочиваю М. О. Брейдон уволить Сканта Лутера и тех, кого Брейдон сочтет необходимым.
Марк Стейси, начальник дорожного отдела».
Последовало настороженное молчание, которое прервала Мэри Брейдон:
— Мистер Лутер, вы уволены. Немедленно освободите помещение. Берите только то, что принадлежит вам лично.
Лутер уставился на нее, а потом рассмеялся.
— Мадам, не выставляйте себя на посмешище. Ни одна женщина не управляет станцией на Тропе Чероки. А здесь-то… здесь индейцы, бандиты. Мадам, вы не продержитесь и двух дней!
— Мы не обсуждаем мои способности, мистер Лутер. Вы уволены. Предлагаю вам собрать свои вещички и уйти. И, пожалуйста, — она показала на его прихлебателей, — заберите их с собой.
В какой-то момент Мэри подумала, что он ее ударит. Он сделал было шаг вперед, потом оглянулся направо, налево… Коренастый мужчина, уперев руки в бока, внимательно наблюдал за происходящим. Тут же был и Уилбур Паттишаль.
Потом Лутер, похоже, впервые заметил мужчину в черной шляпе, стоявшего в сторонке. Что-то в нем, в его позе предупредило Лутера: лучше соблюдать осторожность. Он еще раз взглянул на этого мужчину, однако его упрямство победило. Он попятился и сел в дверном проеме, загородив его.
— Ладно, леди, если вы думаете, что можете уволить меня, ну же, вперед, увольняйте! Дело касается только вас и меня. Если вы так хороши, что можете управиться со станцией, вам ничего не стоит меня уволить. Давайте же! — Он показал на своих людей: — Они не будут вмешиваться, и те, что приехали в дилижансе, — тоже. Начни они заступаться, пойдет перестрелка, и кого-нибудь уж наверняка прихлопнут. А теперь я вот что скажу: вы сюда не войдете. Ни вы, ни кто другой, пока я этого не позволю, а я…
Движение было настолько быстрым, что никто ничего не понял. Один шаг — и хлыст Уилбура оказался у нее в руках. Рукоятка его была длиной в четыре с половиной фута, а переплетенная косой плеть — восемь, и как только хлыст оказался у нее в руке, тут же стало понятно, что она умеет с ним обращаться.
Мэри ударила. Раздался щелчок — словно револьверный выстрел, — и конец хлыста из оленьей кожи содрал кожу с шеи Сканта Лутера. Разозленный неожиданным ударом, он с криком боли вскочил на ноги, и второй удар плети пришелся ему по плечам, третий — по ноге.
Лутер выругался и ринулся на нее, но она быстро отступила и ударила хлыстом еще раз. Повернувшись, он неловко побежал. Последний удар хлыста порвал ему рубашку. Лутер споткнулся и упал.
Пока он лежал в пыли, Мэри складывала хлыст.
— Мистер Лутер, — спокойно сказала она, — вы уволены.
Он медленно поднялся с земли. Мужчина в черной шляпе небрежно повернулся к нему лицом, а за ним и остальные пассажиры дилижанса. По шее Сканта сочилась кровь, а на плече и спине виднелись вздувшиеся рубцы.
— Я ухожу, мадам, но я вернусь. Можете быть уверены. Вернусь, когда вы будете меньше всего ожидать меня.
Не обращая на него никакого внимания, Мэри обратилась к пассажирам:
— Если вы подождете, я поищу что-нибудь перекусить.
Один из мужчин замешкался, и теперь она обратила на него внимание.
— Что вам нужно?
— Я ухаживаю за лошадьми, мадам. Вот и все!
— У вас есть пять минут, чтобы выпрячь эту упряжку и запрячь другую. В противном случае можете убираться отсюда подобру-поздорову.
Он подбоченился.
— И что будет, если я этого не сделаю?
— Я запрягу сама, но сообщу о вас Бену Холлидею. Вы нигде больше не найдете работы — от Сент-Джо до Сакраменто.
Он уставился на нее, потом опустил глаза и отправился в конюшню.
Мэри вошла в здание станции и в ужасе остановилась.
На столе груда грязной посуды, по всем четырем углам пустые тарелки и тут же — блюдо с кусками мяса, плавающими в топленом сале.
Еще больше грязных тарелок было засунуто в раковину. В углу стояла пара грязных поношенных сапог, а на гвоздях, вбитых в стену, висело несколько пыльных пиджаков. Со сломанного карниза свешивалась грязная занавеска.
Сняв жакет, Мэри закатала рукава и принялась за работу. Сначала она открыла ставни на окнах, и свет устремился в комнату. Потом поставила кипятить воду и, взяв щетку, начала выметать грязь.
Когда вода нагрелась, она вымыла несколько тарелок, чтобы накормить пассажиров и возницу дилижанса.
В дверях возник мужчина в черной шляпе.
— Не беспокойтесь обо мне, мэм. Я поем позднее.
— Вы не уезжаете с дилижансом?
— Нет, мэм. Тут мне оставили коня. Хочу забрать его и ехать дальше. — Он помолчал. — Вроде бы поздно отправляться в дальнюю дорогу. Возможно, я постелю себе под деревом на траве. Всего на сегодняшнюю ночь, — добавил он, уходя.
— Мэм! — Девушка-ирландка появилась у двери. — зовут Мэтти Магиннис. Если позволите, буду рада вам помочь. В мгновение ока я сделаю из всего этого картинку.
— Конечно, пожалуйста.
Когда они трудились, мыли посуду и убирались, Мэри спросила:
— Вы далеко направляетесь, Мэтти?
— На станцию Рок-Спрингс, коль не найду работы в Ларами.
— А почему бы вам не остаться и не поработать на меня? Мне нужен кто-нибудь, чтобы помогать по дому и готовить.
— Я согласна, мэм, спасибо вам.
Они быстро вытерли скамейки и стол, расставили чистые тарелки и выбросили жирные куски мяса, которые приготовил Лутер. Конечно, потребуется время, но когда все сядут за стол, это будет обед, который всем понравится.
Она вышла за дверь, чтобы позвать пассажиров к столу, и увидела мальчика.
Он одиноко стоял на углу конюшни, босой, в лохмотьях. Вид у него был усталый и голодный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44