напротив меня посреди поля, по направлению от левого фланга боевиков к правому флангу моей разведгруппы, не обращая внимания на стрельбу наших нескольких стволов с одной стороны и на огонь боевиков с другой, правым боком ко мне спокойно, в полный рост шла колонна боевиков. Было их человек тридцать, и шли они в колонну по три, спокойно пересекая наискосок поле между валом и виадуком.
В доблестном РВДКУ есть традиция, когда рота курсантов на марш-броске на десять километров за сотню метров до финиша выстраивается в ротную колонну, баянист берет баян, и курсанты с песней строевым шагом пересекают финишную линию. При этом секундомеры в руках проверяющих показывают время на «отлично». Всем курсантам роты выставляется «пятерка», командир роты всю неделю ходит довольный, а проверяющие, приехавшие в училище откуда-то «сверху», писают кипятком от восторга.
Так это в училище, где курсанты показывают шик… Но здесь… В чистом поле, ночью, среди грохота и стрельбы вид спокойно вышагивающей колонны, в которой хорошо просматривались шеренги, а не просто кучки людей, пытающихся быстро пересечь опасный участок, – все это представляло собой сумасшедшую и фантастическую картину.
Сначала от леденящего ужаса у меня остановилось дыхание, секунду спустя я подумал с восторгом и восхищением: «ВОТ ЭТО ДА!».
Ну а потом меня охватила ярость и бешенство: «БЛДЬ! ДА ЧТО ЖЕ МЫ, ПАЛЬЦЕМ ДЕЛАННЫЕ!»
Когда я высунулся с готовым огнеметом на плече, то колонна радуевцев ушла вправо, и я увидел только хвост колонны; основная часть ее уже скрылась за изгибом вала.
Стрелять по хвосту было опасно для находящихся справа от меня наших стрелков, которых могла поразить область высокого давления от выстрела, образующаяся перед огнеметчиком. Она, конечно, не такая сильная, как сзади, но тоже может хорошо контузить. И мне пришлось выпустить заряд в шеренгу боевиков, которая прошла уже две трети расстояния от виадука до вала.
Я быстро сбежал в канаву за последней парой огнеметов и уже поднялся с ними на тропинку, когда увидел бегущего мне навстречу комбата.
– ТОВАРИЩ МАЙОР. ВОН ТУДА ПРОШЛО В КОЛОННУ ПО ТРИ ТРИДЦАТЬ БОЕВИКОВ.
Я показал рукой на свой правый фланг и выжидающе замолчал. Можно даже мозжечком догадаться, что противник сейчас обойдет нас справа и ударит сбоку. Нужно было или срочно направить туда дополнительное подкрепление в десяток бойцов, или срочно отходить нам самим на безопасные позиции…
Командир нашего батальона на бегу кивнул головой и, ничего не говоря и не останавливаясь, пронесся мимо меня к златозубовской группе. Я еле успел отпрянуть в сторону, чтобы он меня не сшиб. Ситуация складывалась не в нашу пользу – боевики уже обходят нас с правого фланга и запросто через пятьдесять минут перещелкают нас, как куропаток. Но приказа отходить не было, и я, злясь на себя, – «еще подумает, что я струсил и хочу быстрее свалить отсюда!» – взбежал на вал, занял свой окоп и начал готовить РПО к выстрелу.
Справа от меня Бычков заменял пустой магазин на полный. Вот он передернул затвор, прицелился и дал первую очередь по виадуку.
– БЫЧКОВ. НИЖЕ СТРЕЛЯЙ. ОНИ НА ПОЛЕ.
РПО был готов, и я на секунду выглянул наружу, чтобы подобрать цель. Слева и прямо по курсу на различной дистанции ко мне приближалось несколько шеренг, на ходу от бедра стреляющих по валу. Я спрятался в окоп и, поднимая «Шмель», успел в отчаянии выкрикнуть: – бать! Да сколько их там?
Пятый заряд лег на мое плечо, и я, целясь только мушкой, выстрелил в очередную шеренгу радуевцев, до которой было не более двадцати метров. Поднимать прицельную планку на огнемете катастрофически не хватало времени, и приходилось стрелять навскидку.
Последний, шестой, РПО был выпущен мной в группу боевиков в семь-восемь человек, находившуюся в нескольких метрах от внешнего основания вала. Для этого мне пришлось встать в полный рост и, направив огнемет под углом почти в 45 градусов, нажать на курок. Расстояние между мной и целью было не более десяти метров; я не знал, взорвется ли заряд, встретив мишень на таком близком расстоянии. Ведь для того чтобы взвелся взрыватель, нужно какое-то время. Так, взрыватель на кумулятивной гранате от РПГ взводится на удалении в тридцать метров от стрелка.
Про огнемет мне такие данные были неизвестны, и когда, – спрятавшись в окопчике, я услыхал гулкий взрыв, то лишь обрадовался: «СРАБОТАЛО».
Прицеливаясь, я успел заметить что-то непонятное справа, внизу вала. С нашей стороны вал имел склон в 45 градусов. Верхняя часть вала была срезана, и этот срез был шириной в метр-полтора. С внешней же стороны склон вала опускался на метр вниз, далее шел выступ в метр шириной, за которым склон опускался до самой земли. Я высунулся из окопа по пояс, быстро лег на гребень вала, заглянул под основание – и волосы на голове опять зашевелились от ужаса. На земле, у основания вала, на свежем снегу темнела, передвигалась и ожидала чего-то людская масса в несколько десятков человек. Я даже слышал негромкую гортанную речь: кто-то отдавал команды, кто-то слабо стонал: «А-а-а-ла-а-а».
На полметра ниже огня пулемета Стаса в склон вонзилось огненное веретено кумулятивного взрыва. «ЗАСЕКЛИ СТАСА».
Но засекли не только Стаса – от темной массы в моем направлении ползли две черные фигуры. До них было метров шесть-семь. Я отпрянул обратно в окоп, схватил свой винторез с уже досланным патроном, опять лег на гребень вала и, держа оружие в правой руке, положил винтовку плашмя на землю и попробовал прицелиться в ползущих боевиков. Но это не удалось сделать. Я лежал пластом на валу, а голова опустилась за кромку, и я четко увидел, что и глаз и ствол находятся на одной прицельной линии, но смещены чуть влево. Я попробовал довернуть ствол рукой, но опять ползущие находились вне сектора стрельбы. Чтобы исправить эту ситуацию, мне нужно было передвинуть оружие вправо, но безуспешно…
На моем ВСС-1 накануне вечером были установлены ночной прицел и, главное, сошки от ночного РПГ-7Н. Металлические сошки позволяли вести более точную стрельбу с тяжелым ночным прицелом. Но сейчас именно эти чертовы сошки уперлись в землю и не давали мне довернуть ствол винтореза вправо и поразить боевиков…
Отчаянно заорав матерное выражение от этой задержки, я правой рукой поднял винтовку вертикально, чтобы уже ничто не упиралось в склон, и бросил ее в нужном направлении. Секунды ушли на то, чтобы направить ствол на ближнюю правую фигуру, до которой оставалось каких-то три метра, и пять раз нажать на курок. Я не услышал звуков выстрела, но рука ощутила резкие толчки затвора, и боевик ткнулся головой в землю. Еще пару секунд пришлось потратить на то, чтобы довернуть ствол влево и выпустить остальные патроны во второго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
В доблестном РВДКУ есть традиция, когда рота курсантов на марш-броске на десять километров за сотню метров до финиша выстраивается в ротную колонну, баянист берет баян, и курсанты с песней строевым шагом пересекают финишную линию. При этом секундомеры в руках проверяющих показывают время на «отлично». Всем курсантам роты выставляется «пятерка», командир роты всю неделю ходит довольный, а проверяющие, приехавшие в училище откуда-то «сверху», писают кипятком от восторга.
Так это в училище, где курсанты показывают шик… Но здесь… В чистом поле, ночью, среди грохота и стрельбы вид спокойно вышагивающей колонны, в которой хорошо просматривались шеренги, а не просто кучки людей, пытающихся быстро пересечь опасный участок, – все это представляло собой сумасшедшую и фантастическую картину.
Сначала от леденящего ужаса у меня остановилось дыхание, секунду спустя я подумал с восторгом и восхищением: «ВОТ ЭТО ДА!».
Ну а потом меня охватила ярость и бешенство: «БЛДЬ! ДА ЧТО ЖЕ МЫ, ПАЛЬЦЕМ ДЕЛАННЫЕ!»
Когда я высунулся с готовым огнеметом на плече, то колонна радуевцев ушла вправо, и я увидел только хвост колонны; основная часть ее уже скрылась за изгибом вала.
Стрелять по хвосту было опасно для находящихся справа от меня наших стрелков, которых могла поразить область высокого давления от выстрела, образующаяся перед огнеметчиком. Она, конечно, не такая сильная, как сзади, но тоже может хорошо контузить. И мне пришлось выпустить заряд в шеренгу боевиков, которая прошла уже две трети расстояния от виадука до вала.
Я быстро сбежал в канаву за последней парой огнеметов и уже поднялся с ними на тропинку, когда увидел бегущего мне навстречу комбата.
– ТОВАРИЩ МАЙОР. ВОН ТУДА ПРОШЛО В КОЛОННУ ПО ТРИ ТРИДЦАТЬ БОЕВИКОВ.
Я показал рукой на свой правый фланг и выжидающе замолчал. Можно даже мозжечком догадаться, что противник сейчас обойдет нас справа и ударит сбоку. Нужно было или срочно направить туда дополнительное подкрепление в десяток бойцов, или срочно отходить нам самим на безопасные позиции…
Командир нашего батальона на бегу кивнул головой и, ничего не говоря и не останавливаясь, пронесся мимо меня к златозубовской группе. Я еле успел отпрянуть в сторону, чтобы он меня не сшиб. Ситуация складывалась не в нашу пользу – боевики уже обходят нас с правого фланга и запросто через пятьдесять минут перещелкают нас, как куропаток. Но приказа отходить не было, и я, злясь на себя, – «еще подумает, что я струсил и хочу быстрее свалить отсюда!» – взбежал на вал, занял свой окоп и начал готовить РПО к выстрелу.
Справа от меня Бычков заменял пустой магазин на полный. Вот он передернул затвор, прицелился и дал первую очередь по виадуку.
– БЫЧКОВ. НИЖЕ СТРЕЛЯЙ. ОНИ НА ПОЛЕ.
РПО был готов, и я на секунду выглянул наружу, чтобы подобрать цель. Слева и прямо по курсу на различной дистанции ко мне приближалось несколько шеренг, на ходу от бедра стреляющих по валу. Я спрятался в окоп и, поднимая «Шмель», успел в отчаянии выкрикнуть: – бать! Да сколько их там?
Пятый заряд лег на мое плечо, и я, целясь только мушкой, выстрелил в очередную шеренгу радуевцев, до которой было не более двадцати метров. Поднимать прицельную планку на огнемете катастрофически не хватало времени, и приходилось стрелять навскидку.
Последний, шестой, РПО был выпущен мной в группу боевиков в семь-восемь человек, находившуюся в нескольких метрах от внешнего основания вала. Для этого мне пришлось встать в полный рост и, направив огнемет под углом почти в 45 градусов, нажать на курок. Расстояние между мной и целью было не более десяти метров; я не знал, взорвется ли заряд, встретив мишень на таком близком расстоянии. Ведь для того чтобы взвелся взрыватель, нужно какое-то время. Так, взрыватель на кумулятивной гранате от РПГ взводится на удалении в тридцать метров от стрелка.
Про огнемет мне такие данные были неизвестны, и когда, – спрятавшись в окопчике, я услыхал гулкий взрыв, то лишь обрадовался: «СРАБОТАЛО».
Прицеливаясь, я успел заметить что-то непонятное справа, внизу вала. С нашей стороны вал имел склон в 45 градусов. Верхняя часть вала была срезана, и этот срез был шириной в метр-полтора. С внешней же стороны склон вала опускался на метр вниз, далее шел выступ в метр шириной, за которым склон опускался до самой земли. Я высунулся из окопа по пояс, быстро лег на гребень вала, заглянул под основание – и волосы на голове опять зашевелились от ужаса. На земле, у основания вала, на свежем снегу темнела, передвигалась и ожидала чего-то людская масса в несколько десятков человек. Я даже слышал негромкую гортанную речь: кто-то отдавал команды, кто-то слабо стонал: «А-а-а-ла-а-а».
На полметра ниже огня пулемета Стаса в склон вонзилось огненное веретено кумулятивного взрыва. «ЗАСЕКЛИ СТАСА».
Но засекли не только Стаса – от темной массы в моем направлении ползли две черные фигуры. До них было метров шесть-семь. Я отпрянул обратно в окоп, схватил свой винторез с уже досланным патроном, опять лег на гребень вала и, держа оружие в правой руке, положил винтовку плашмя на землю и попробовал прицелиться в ползущих боевиков. Но это не удалось сделать. Я лежал пластом на валу, а голова опустилась за кромку, и я четко увидел, что и глаз и ствол находятся на одной прицельной линии, но смещены чуть влево. Я попробовал довернуть ствол рукой, но опять ползущие находились вне сектора стрельбы. Чтобы исправить эту ситуацию, мне нужно было передвинуть оружие вправо, но безуспешно…
На моем ВСС-1 накануне вечером были установлены ночной прицел и, главное, сошки от ночного РПГ-7Н. Металлические сошки позволяли вести более точную стрельбу с тяжелым ночным прицелом. Но сейчас именно эти чертовы сошки уперлись в землю и не давали мне довернуть ствол винтореза вправо и поразить боевиков…
Отчаянно заорав матерное выражение от этой задержки, я правой рукой поднял винтовку вертикально, чтобы уже ничто не упиралось в склон, и бросил ее в нужном направлении. Секунды ушли на то, чтобы направить ствол на ближнюю правую фигуру, до которой оставалось каких-то три метра, и пять раз нажать на курок. Я не услышал звуков выстрела, но рука ощутила резкие толчки затвора, и боевик ткнулся головой в землю. Еще пару секунд пришлось потратить на то, чтобы довернуть ствол влево и выпустить остальные патроны во второго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61