Это общая добыча всех пиратов, самая ценная ее часть — драгоценные камни и золото, из-за которых среди разбойников и их главарей часто возникают споры и даже кровавые стычки. Под началом Ич-кера больше десяти шаек, так что клад пополняется почти каждый день. К тому же выдается доля тем, кто пожелал расстаться с разбойным ремеслом либо уходит от Ичкера к другому главарю, а также покончившим с прежним промыслом из-за болезней или увечий. Подобных случаев тоже немало. Вот и получается, что к тайнику, будь он укрыт в горах, пришлось бы наведываться слишком часто, а это значит, что рано или поздно он оказался бы обнаружен. Нет, воевода, в тайнике-колодце среди своих и под надежным приглядом держать клад куда безопасней, — уверенно заявил Сарыч. — Теперь о тех воинах, которым предстоит окружать гору. Им следует пристать к берегу самое меньшее на двое-трое суток раньше, нежели их товарищи появятся у Нефата. Пристать надобно подальше от селений, дабы выйти к горе кружным путем. Идти придется медленно, осторожно, минуя тропы и обходя селения горцев, дабы весть о нашем отряде не достигла разбойников Ичкера раньше нас самих.
— Наша полутысяча отправится к Нефату сегодня в полночь, остальные ладьи покинут великого князя через трое суток. Как действовать сообща обоим нашим отрядам, обговорим с моими сотниками в дружине, — сказал Бразд и повернулся к Игорю: — Великий князь, коли тебе нам больше нечего сказать, дозволь возвратиться к воинам.
— Возвращайся. В набег на Нефат можешь взять дружинников столько, сколько сочтешь нужным. Но учти, что после разгрома разбойников Ичкера сотник Микула с Сарычем на пяти ладьях отправятся на новое задание. Тебе же надлежит плыть ко мне на острова…
Очевидно, Сарыч не вызвал у Бразда подозрений, и тот доверил ему судьбу набега своей дружины на берега Нефата. Но древлянский воевода и здесь остался сам собой — с казаком он отправился сам, то ли не до конца доверяя ему, толи предпочитая осуществить самую ответственную часть плана самолично. Для Игоря это было не столь важно, самое главное — чем увенчается набег на Нефат и как проявит себя при этом Сарыч. Путь до Нефата не столь далек, захват сокровищ не потребует много времени, и великий князь через несколько суток будет знать о Сарыче куда больше сегодняшнего…
Воевода Бразд возвратился к Игорю вечером третьего дня после прибытия русичей на острова близ нефатского побережья. Вначале о появлении в море древлянских ладей великому князю сообщили дозорные, затем просьбу Бразда о встрече с Игорем передал сотник великокняжеской стражи. По тому, что Бразд не пожелал явиться к нему сразу же, а предпочел встретиться поздно вечером, Игорь догадался, что воевода возвратился с добычей. Причем с богатейшей, ибо счел излишним показывать ее пронырливому и вездесущему хазарскому купцу Хозрою, приставленному каганом к русскому войску для подсчета захваченной добычи, чтобы не оказаться обделенным при ее дележе.
Хитер и дальновиден древлянский воевода, являя великому князю прежде всего свою заботу о его благе, а не о собственной славе! А ведь тот же Асмус обязательно препроводил бы привезенную добычу в шатер Игоря со всей возможной торжественностью и на виду всех дружинников, показывая свою удачливость и приумножая старую славу новой. Видно, само Небо подсказало ему мысль оставить при себе вместо Асмуса Бразда!
Бразд пришел, когда на остров плотно легла непроглядная южная ночь. Воеводу сопровождали четверо воинов, которые, несмотря на духоту, были в плащах. Отвесив великому князю поклон, Бразд указал воинам на скамью у входа в шатер, и те, отбросив в стороны полы плащей, положили на нее два кожаных мешка. Сделав свое дело, дружинники тут же вышли, а Бразд, не спеша развязав с помощью кинжала горловины мешков, наконец-то подал голос:
— Великий князь, на берегах Нефата разбойников больше нет. Я… твои воины вначале разбили их в морском бою у островов, затем в сражении на суше. Прими добычу, принадлежащую тебе по праву победителя и великого князя.
Взяв со стола бронзовый трехсвечник, Игорь подошел к лавке, склонился над мешками. Один доверху был наполнен золотыми диргемами, второй примерно на две трети — цветными каменьями. Игорь не задержал взгляда на золоте — золото всегда есть золото, блести оно воеводской гривной на шее, сверкай украшениями на ножнах меча, мерцай кругляшами-монетами в мешке. Зато от второго мешка он не смог отвести глаз: кольца и перстни с каменьями, диадемы и ожерелья, броши и серьги, пригоршни неоправленных камней сверкали всеми цветами радуги, властно притягивая к себе взгляд и заставляя забыть обо всем остальном. Сунув руку в горловину и погрузив ее по локоть в драгоценности, Игорь принялся шевелить их, и камни засверками уже по-другому. Вдруг что-то ужалило палец. Вынув руку, Игорь осмотрел больное место, однако ничего похожего на укол не обнаружил. Наверное, показалось.
Он снова сунул руку в мешок, начал медленно пропускать камни между пальцами, то поднимая свечу, то опуская, то отводя ее вправо или влево, отчего камни каждый раз искрились либо полыхали огнем по-новому. И снова нечто ужалило уже ладонь. Нет, это был явно не укол — ладонь обдало ледяным холодом, будто он опустил ее в снег или в прорубь. И вновь Игорь не обнаружил на ладони ничего. Возможно, опять почудилось. Впрочем, пора вспомнить, что он в шатре не один, поэтому негоже ему, великому князю, играться с камнями, словно малому дитю с цацками.
— Знатная добыча, — сказал он, проходя к столу и ставя на него трехсвечник. — Половина ее твоя и твоих воинов, воевода.
— Нет, великий князь, вся сия добыча твоя. Можешь распоряжаться всем золотом и самоцветами по своему разумению.
Ответ Бразда поверг Игоря в изумление.
— Не понимаю тебя. Твои дружинники пролили за это золото и каменья свою кровь, значит, это их боевая добыча. Отчего ты хочешь лишить их ее? Разве тебе не ведомы законы русичей?
— Они мне ведомы, однако от этой добычи велит отказаться наш волхв. Боги открыли ему, что золото и камни уготованы не нам, древлянам, и должны быть полностью переданы в твои руки.
— Он тебе не сказал, отчего боги решили позаботиться обо мне? — с улыбкой спросил Игорь. — Моему волхву о подобных вещах они что-то не пророчат. Может, нам поменяться ими?
— Я верю своему волхву, — по-прежнему серьезно ответил Бразд. — В первую же ночь нашего пути к берегам Нефата боги сообщили ему, что нас ждет богатая добыча, однако она не наша. Когда же мы завладели пиратскими сокровищами, Небо подтвердило, что в наших руках чужие сокровища и нас не минет кара, ежели мы позаримся даже на малую часть их. Ибо эти сокровища посланы в мир живых из мира мертвых, и мы должны лишь передать их тому, кому они предназначены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
— Наша полутысяча отправится к Нефату сегодня в полночь, остальные ладьи покинут великого князя через трое суток. Как действовать сообща обоим нашим отрядам, обговорим с моими сотниками в дружине, — сказал Бразд и повернулся к Игорю: — Великий князь, коли тебе нам больше нечего сказать, дозволь возвратиться к воинам.
— Возвращайся. В набег на Нефат можешь взять дружинников столько, сколько сочтешь нужным. Но учти, что после разгрома разбойников Ичкера сотник Микула с Сарычем на пяти ладьях отправятся на новое задание. Тебе же надлежит плыть ко мне на острова…
Очевидно, Сарыч не вызвал у Бразда подозрений, и тот доверил ему судьбу набега своей дружины на берега Нефата. Но древлянский воевода и здесь остался сам собой — с казаком он отправился сам, то ли не до конца доверяя ему, толи предпочитая осуществить самую ответственную часть плана самолично. Для Игоря это было не столь важно, самое главное — чем увенчается набег на Нефат и как проявит себя при этом Сарыч. Путь до Нефата не столь далек, захват сокровищ не потребует много времени, и великий князь через несколько суток будет знать о Сарыче куда больше сегодняшнего…
Воевода Бразд возвратился к Игорю вечером третьего дня после прибытия русичей на острова близ нефатского побережья. Вначале о появлении в море древлянских ладей великому князю сообщили дозорные, затем просьбу Бразда о встрече с Игорем передал сотник великокняжеской стражи. По тому, что Бразд не пожелал явиться к нему сразу же, а предпочел встретиться поздно вечером, Игорь догадался, что воевода возвратился с добычей. Причем с богатейшей, ибо счел излишним показывать ее пронырливому и вездесущему хазарскому купцу Хозрою, приставленному каганом к русскому войску для подсчета захваченной добычи, чтобы не оказаться обделенным при ее дележе.
Хитер и дальновиден древлянский воевода, являя великому князю прежде всего свою заботу о его благе, а не о собственной славе! А ведь тот же Асмус обязательно препроводил бы привезенную добычу в шатер Игоря со всей возможной торжественностью и на виду всех дружинников, показывая свою удачливость и приумножая старую славу новой. Видно, само Небо подсказало ему мысль оставить при себе вместо Асмуса Бразда!
Бразд пришел, когда на остров плотно легла непроглядная южная ночь. Воеводу сопровождали четверо воинов, которые, несмотря на духоту, были в плащах. Отвесив великому князю поклон, Бразд указал воинам на скамью у входа в шатер, и те, отбросив в стороны полы плащей, положили на нее два кожаных мешка. Сделав свое дело, дружинники тут же вышли, а Бразд, не спеша развязав с помощью кинжала горловины мешков, наконец-то подал голос:
— Великий князь, на берегах Нефата разбойников больше нет. Я… твои воины вначале разбили их в морском бою у островов, затем в сражении на суше. Прими добычу, принадлежащую тебе по праву победителя и великого князя.
Взяв со стола бронзовый трехсвечник, Игорь подошел к лавке, склонился над мешками. Один доверху был наполнен золотыми диргемами, второй примерно на две трети — цветными каменьями. Игорь не задержал взгляда на золоте — золото всегда есть золото, блести оно воеводской гривной на шее, сверкай украшениями на ножнах меча, мерцай кругляшами-монетами в мешке. Зато от второго мешка он не смог отвести глаз: кольца и перстни с каменьями, диадемы и ожерелья, броши и серьги, пригоршни неоправленных камней сверкали всеми цветами радуги, властно притягивая к себе взгляд и заставляя забыть обо всем остальном. Сунув руку в горловину и погрузив ее по локоть в драгоценности, Игорь принялся шевелить их, и камни засверками уже по-другому. Вдруг что-то ужалило палец. Вынув руку, Игорь осмотрел больное место, однако ничего похожего на укол не обнаружил. Наверное, показалось.
Он снова сунул руку в мешок, начал медленно пропускать камни между пальцами, то поднимая свечу, то опуская, то отводя ее вправо или влево, отчего камни каждый раз искрились либо полыхали огнем по-новому. И снова нечто ужалило уже ладонь. Нет, это был явно не укол — ладонь обдало ледяным холодом, будто он опустил ее в снег или в прорубь. И вновь Игорь не обнаружил на ладони ничего. Возможно, опять почудилось. Впрочем, пора вспомнить, что он в шатре не один, поэтому негоже ему, великому князю, играться с камнями, словно малому дитю с цацками.
— Знатная добыча, — сказал он, проходя к столу и ставя на него трехсвечник. — Половина ее твоя и твоих воинов, воевода.
— Нет, великий князь, вся сия добыча твоя. Можешь распоряжаться всем золотом и самоцветами по своему разумению.
Ответ Бразда поверг Игоря в изумление.
— Не понимаю тебя. Твои дружинники пролили за это золото и каменья свою кровь, значит, это их боевая добыча. Отчего ты хочешь лишить их ее? Разве тебе не ведомы законы русичей?
— Они мне ведомы, однако от этой добычи велит отказаться наш волхв. Боги открыли ему, что золото и камни уготованы не нам, древлянам, и должны быть полностью переданы в твои руки.
— Он тебе не сказал, отчего боги решили позаботиться обо мне? — с улыбкой спросил Игорь. — Моему волхву о подобных вещах они что-то не пророчат. Может, нам поменяться ими?
— Я верю своему волхву, — по-прежнему серьезно ответил Бразд. — В первую же ночь нашего пути к берегам Нефата боги сообщили ему, что нас ждет богатая добыча, однако она не наша. Когда же мы завладели пиратскими сокровищами, Небо подтвердило, что в наших руках чужие сокровища и нас не минет кара, ежели мы позаримся даже на малую часть их. Ибо эти сокровища посланы в мир живых из мира мертвых, и мы должны лишь передать их тому, кому они предназначены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194