И поэтому когда она переезжала на Оаху, ей надавали массу рекомендательных писем, которые гарантировали ей немедленный прием в куда более замкнутую американскую общину в Пёрл-Харборе.
Матросы романтичны как никто, и очаровательная фрейлейн казалась им явлением необыкновенным – даже на Гавайях. А кроме того, у Рут был еще один необычный плюс – ею также восхищались и женщины. Американские жены в Пёрл-Харборе нашли ее образцом немецкого шарма.
Рут тщательно продумала план своих действий. Имея в своем распоряжении значительные финансовые средства, предоставленные им японцами, она решила открыть супермодный салон красоты, где могли бы собираться жены американских моряков. Она пришла к выводу, что было бы прекрасно, если бы ей удалось привлечь в салон жен офицеров высшего командного состава. Из Нью-Йорка были выписаны парикмахеры, из Голливуда – косметологи, и вскоре о салоне «У Рут» стали говорить в Перл-Харборе. Люди, как правило, многое рассказывают своим парикмахерам, и удивительно, как много могут рассказать женщины в уединении салона красоты. Рут и ее мать Фридель неслышно передвигались среди посетителей, прислушиваясь к болтовне адмиральских жен и командирских подружек. Из несвязных обрывков разговоров, которые Рут могла через тайного курьера передать японскому генеральному консулу Кита в Гонолулу, разведка военно-морского флота Японии могла составить картину американских намерений.
Красивая и талантливая, Рут с большой выгодой использовала свои светские связи в Пёрл-Харборе. Она даже согласилась на помолвку с американским офицером. Как сильно она любила своего американского жениха – неизвестно, но благодаря этой помолвке она фактически сумела проникнуть в круги высшего американского командования.
С началом русско-германской войны в июне 1941 года японское высшее командование приступило к переоценке положения Японии и пришло к выводу о возможности войны между Японией и Соединенными Штатами в ближайшие несколько месяцев. А потому японский генеральный консул получил указание ежедневно докладывать о передвижениях американских военных кораблей – и особенно американского тихоокеанского флота. Генеральный консул отправил почтовую открытку, подписанную «Джимми», указав адрес: «Почтовый ящик 1476, почта Гонолулу», через который поддерживалась его связь с Куэнами. В открытке шла речь о встрече между японским вице-консулом Окудой, с одной стороны, и Рут и ее отчимом – с другой.
Встреча состоялась на одном из малопосещаемых островов. При встрече Окуда сказал Куэнам, что штаб военно-морского флота в Токио желает иметь не только ежедневные доклады о передвижениях американских военных кораблях, но и желает знать О БУДУЩИХ ПЕРЕДВИЖЕНИЯХ основных американских военно-морских соединений.
Рут прекрасно сознавала выгоды своего положения. Она не была японкой, как и члены ее семьи. У Куэнов, естественно, не было присущего всем японцам чувства верности Стране восходящего солнца, и потому Рут сказала Окуде, что если в Токио желают иметь такую информацию, они должны платить высшую цену. Здесь ее отчим перепугался до смерти. Однако Рут ничего не боялась, ибо знала себе цену. Она запросила 50 000 долларов. Японский дипломат зароптал. Ведь это же около 10 000 фунтов стерлингов по довоенному курсу! В конце концов японец согласился заплатить 15 000 долларов сразу, а остальное – в Токио, когда семья Куэнов переберется туда в случае войны.
Рут имела доступ к огромному количеству информации, однако для того, чтобы выполнить все требования японцев, ей необходимо было знать еще больше. Она призвала на помощь своего младшего сводного брата. Отцу было велено брать мальчика с собой на прогулку в порт. Подобно всем мальчикам брат Рут был в восторге от кораблей и быстро завел друзей среди веселых американских моряков, которые с готовностью рассказывали мальчишке о своих кораблях. А вскоре его уже пригласили подняться на борт корабля – совершенно неофициально, разумеется. Матросы познакомились и с самим доктором Куэном и очень откровенно рассказывали ему о том, где были, что делали и куда собираются.
Окуда предупредил Рут, что война прервет связь по обычным каналам, и в этом случае необходимо придумать какое-то средство, чтобы иметь возможность выходить на связь с японской подводной лодкой, находящейся близ побережья. Рут очень любила плавать и ходить под парусом. Она купила себе домик на побережье в селенье Калама в Ланикаи Бей, а также небольшую парусную лодку с легко узнаваемой звездой на главном парусе.
Достижения семьи Куэнов в период между 1939 и 1941 годами не прошли совершенно незамеченными. Впервые внимание американского Федерального бюро расследований к «профессору» и его семье привлекли слухи о его необыкновенно крупных доходах при отсутствии какого-либо явно доходного занятия. Осторожные расспросы показали, что крупные суммы денег переводятся на его имя банком Голландии, однако ничего криминального в этом не было. И потому ФБР не стало предпринимать никаких шагов.
В последующие два года американская разведка расшифровала некоторые из японских шифров – один из них был дипломатическим. И пока шли долгие японо-американские переговоры в Вашингтоне, Госдепартамент США читал все конфиденциальные сообщения, передаваемые двумя специальными посланниками из Вашингтона в Токио. В ходе этих перехватов американцы засекли необычное сообщение от Киты – генерального консула Японии на Гавайях, переданное им в Токио. В нем говорилось о надежности живущей на Гавайях супружеской пары по фамилии «Фридель».
ФБР не смогло найти никого под таким именем на Гавайях, однако спустя некоторое время один из агентов ФБР вспомнил, что имя фрау Куэн было уменьшительным от немецкого «Фридл».
В тот же самый момент американцы с интересом узнали, что фрау Куэн только что вернулась из увеселительной поездки в Японию. Собранные воедино, все эти факты давали профессиональному контрразведчику основания предположить, что за семьей Куэн стоит проследить. Тогда же в ФБР отметили и факт личного знакомства Рут со многими офицерами американского военно-морского флота. Однако, подобно многим другим вещам, контршпионаж в довоенном Пёрл-Харборе был ничьим дитятей. В штате отделения ФБР в Гонолулу состояло семь агентов и горстка секретарей. И контршпионаж отнюдь не был их основной функцией. Военно-морская разведка в Пёрл-Харборе тем временем имела в штате не более ста офицеров, переводчиков и технических помощников. В тех обстоятельствах глава ФБР мистер Эдгар Гувер в 1940 году отказался «взять на себя главную ответственность за расследования дел о шпионаже, диверсиях и подрывной деятельности на Гавайях».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Матросы романтичны как никто, и очаровательная фрейлейн казалась им явлением необыкновенным – даже на Гавайях. А кроме того, у Рут был еще один необычный плюс – ею также восхищались и женщины. Американские жены в Пёрл-Харборе нашли ее образцом немецкого шарма.
Рут тщательно продумала план своих действий. Имея в своем распоряжении значительные финансовые средства, предоставленные им японцами, она решила открыть супермодный салон красоты, где могли бы собираться жены американских моряков. Она пришла к выводу, что было бы прекрасно, если бы ей удалось привлечь в салон жен офицеров высшего командного состава. Из Нью-Йорка были выписаны парикмахеры, из Голливуда – косметологи, и вскоре о салоне «У Рут» стали говорить в Перл-Харборе. Люди, как правило, многое рассказывают своим парикмахерам, и удивительно, как много могут рассказать женщины в уединении салона красоты. Рут и ее мать Фридель неслышно передвигались среди посетителей, прислушиваясь к болтовне адмиральских жен и командирских подружек. Из несвязных обрывков разговоров, которые Рут могла через тайного курьера передать японскому генеральному консулу Кита в Гонолулу, разведка военно-морского флота Японии могла составить картину американских намерений.
Красивая и талантливая, Рут с большой выгодой использовала свои светские связи в Пёрл-Харборе. Она даже согласилась на помолвку с американским офицером. Как сильно она любила своего американского жениха – неизвестно, но благодаря этой помолвке она фактически сумела проникнуть в круги высшего американского командования.
С началом русско-германской войны в июне 1941 года японское высшее командование приступило к переоценке положения Японии и пришло к выводу о возможности войны между Японией и Соединенными Штатами в ближайшие несколько месяцев. А потому японский генеральный консул получил указание ежедневно докладывать о передвижениях американских военных кораблей – и особенно американского тихоокеанского флота. Генеральный консул отправил почтовую открытку, подписанную «Джимми», указав адрес: «Почтовый ящик 1476, почта Гонолулу», через который поддерживалась его связь с Куэнами. В открытке шла речь о встрече между японским вице-консулом Окудой, с одной стороны, и Рут и ее отчимом – с другой.
Встреча состоялась на одном из малопосещаемых островов. При встрече Окуда сказал Куэнам, что штаб военно-морского флота в Токио желает иметь не только ежедневные доклады о передвижениях американских военных кораблях, но и желает знать О БУДУЩИХ ПЕРЕДВИЖЕНИЯХ основных американских военно-морских соединений.
Рут прекрасно сознавала выгоды своего положения. Она не была японкой, как и члены ее семьи. У Куэнов, естественно, не было присущего всем японцам чувства верности Стране восходящего солнца, и потому Рут сказала Окуде, что если в Токио желают иметь такую информацию, они должны платить высшую цену. Здесь ее отчим перепугался до смерти. Однако Рут ничего не боялась, ибо знала себе цену. Она запросила 50 000 долларов. Японский дипломат зароптал. Ведь это же около 10 000 фунтов стерлингов по довоенному курсу! В конце концов японец согласился заплатить 15 000 долларов сразу, а остальное – в Токио, когда семья Куэнов переберется туда в случае войны.
Рут имела доступ к огромному количеству информации, однако для того, чтобы выполнить все требования японцев, ей необходимо было знать еще больше. Она призвала на помощь своего младшего сводного брата. Отцу было велено брать мальчика с собой на прогулку в порт. Подобно всем мальчикам брат Рут был в восторге от кораблей и быстро завел друзей среди веселых американских моряков, которые с готовностью рассказывали мальчишке о своих кораблях. А вскоре его уже пригласили подняться на борт корабля – совершенно неофициально, разумеется. Матросы познакомились и с самим доктором Куэном и очень откровенно рассказывали ему о том, где были, что делали и куда собираются.
Окуда предупредил Рут, что война прервет связь по обычным каналам, и в этом случае необходимо придумать какое-то средство, чтобы иметь возможность выходить на связь с японской подводной лодкой, находящейся близ побережья. Рут очень любила плавать и ходить под парусом. Она купила себе домик на побережье в селенье Калама в Ланикаи Бей, а также небольшую парусную лодку с легко узнаваемой звездой на главном парусе.
Достижения семьи Куэнов в период между 1939 и 1941 годами не прошли совершенно незамеченными. Впервые внимание американского Федерального бюро расследований к «профессору» и его семье привлекли слухи о его необыкновенно крупных доходах при отсутствии какого-либо явно доходного занятия. Осторожные расспросы показали, что крупные суммы денег переводятся на его имя банком Голландии, однако ничего криминального в этом не было. И потому ФБР не стало предпринимать никаких шагов.
В последующие два года американская разведка расшифровала некоторые из японских шифров – один из них был дипломатическим. И пока шли долгие японо-американские переговоры в Вашингтоне, Госдепартамент США читал все конфиденциальные сообщения, передаваемые двумя специальными посланниками из Вашингтона в Токио. В ходе этих перехватов американцы засекли необычное сообщение от Киты – генерального консула Японии на Гавайях, переданное им в Токио. В нем говорилось о надежности живущей на Гавайях супружеской пары по фамилии «Фридель».
ФБР не смогло найти никого под таким именем на Гавайях, однако спустя некоторое время один из агентов ФБР вспомнил, что имя фрау Куэн было уменьшительным от немецкого «Фридл».
В тот же самый момент американцы с интересом узнали, что фрау Куэн только что вернулась из увеселительной поездки в Японию. Собранные воедино, все эти факты давали профессиональному контрразведчику основания предположить, что за семьей Куэн стоит проследить. Тогда же в ФБР отметили и факт личного знакомства Рут со многими офицерами американского военно-морского флота. Однако, подобно многим другим вещам, контршпионаж в довоенном Пёрл-Харборе был ничьим дитятей. В штате отделения ФБР в Гонолулу состояло семь агентов и горстка секретарей. И контршпионаж отнюдь не был их основной функцией. Военно-морская разведка в Пёрл-Харборе тем временем имела в штате не более ста офицеров, переводчиков и технических помощников. В тех обстоятельствах глава ФБР мистер Эдгар Гувер в 1940 году отказался «взять на себя главную ответственность за расследования дел о шпионаже, диверсиях и подрывной деятельности на Гавайях».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94