На рассвете 7 декабря силы адмирала Нагумо оказались на расстоянии двухсот миль к северу от Пёрл-Харбора. В 6 часов утра 350-тонные бомбардировщики взлетели с японских авианосцев. Утверждают, что Рут Куэн вела атакующие бомбардировщики с помощью световых сигналов, подаваемых ею из чердачного окна домика на побережье. Однако это представляется в высшей степени маловероятным, поскольку налет на гавань состоялся в дневное время и в японских специальных отчетах об этой акции ничего не говорилось о подобной помощи. Во главе атакующих находились лучшие пилоты и штурманы японского ВМФ, и потому не было никакой нужды в каких-то случайных сигналах, подаваемых из окна прибрежного домика.
Через сто минут после вылета с авианосцев бомбардировщики пересекли северную береговую линию острова Оаху. Пилот головного бомбардировщика увидел перед собой восемь кораблей, как и сообщала Рут Куэн. А уже через несколько минут три из них оказались разбиты или потоплены, один опрокинут, а пять получили смертельные повреждения. Другие корабли также были потоплены. За несколько минут большая часть кораблей тихоокеанского флота США была разбита.
Черные клубы горящей нефти с погибших кораблей окутали Пёрл-Харбор. Однако это был не единственный костер, горевший в то утро на Гавайях. В тот момент, когда началась атака, генеральный консул Кита и его заместитель Окуда принялись сжигать шифровальные книги и секретные сообщения. Документы еще догорали, когда старший агент ФБР на острове Роберт Шиверс обратился к полиции Гонолулу с просьбой окружить здание консульства. И именно Шиверсу удалось найти директора ФБР Гувера на футбольном матче в Нью-Йорке и рассказать ему по транстихоокеанской телефонной линии о нападении японцев.
Когда полиция Гонолулу ворвалась в сад японского консульства, она увидела лишь пепел от сожженных бумаг. Старший инспектор ринулся в огонь и выхватил шифровальные книги и пачку сообщений, многие из которых были здесь процитированы.
Спасенные из огня бумаги прямиком вывели на Куэнов, и когда агенты ФБР явились к ним в дом, семья уже была готова к отъезду. Кита договорился, что подводная лодка, находившаяся с ними на связи, возьмет на борт персонал консульства и главных шпионов, которые подплывут к субмарине на парусной лодке Рут.
В ходе допросов доктор Куэн отчаянно пытался защитить женскую половину своей семьи. Он утверждал, что шпионом был только он, а Рут и его жена – ни о чем не подозревающими помощниками. Рут, однако, не приняла помощи отчима. Она призналась, что сама была шпионкой, а ее отчим лишь выполнял то, что она ему говорила. Ее мать благоразумно подтвердила слова дочери.
В феврале 1942 года доктор Куэн предстал перед американским военным трибуналом и был приговорен к смертной казни «через расстрел» за шпионаж против Соединенных Штатов. Рут, сидя в камере, сохраняла стоическое спокойствие и казалась равнодушной к происходящим событиям.
Вскоре доктор Куэн заговорил. Есть основания верить, что он неплохо был осведомлен о японских шпионских сетях, разбросанных по всему тихоокеанскому региону. Учитывая чистосердечное раскаяние обвиняемого, судьи заменили смертный приговор на пятидесятилетние каторжные работы. Рут и его жена были просто интернированы.
После окончания войны обе женщины были освобождены и депортированы, насколько это известно, в Германию. Приговор доктору Куэну также пересмотрели и каторгу заменили депортацией. Однако «герр профессор» не желал возвращаться в Германию. В течение первых двух лет после освобождения из тюрьмы Ливенворт он оставался интернированным на острове Эллис в нью-йоркской гавани, пока, наконец, в декабре 1948 года добровольно не уехал в Аргентину президента Хуана Перона.
ГЛАВА 9
«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА»
Во второй половине 1937 года в Западной Европе практически не существовало каких-либо советских секретных служб. За время великих чисток 1936 года и в последующие месяцы Сталин нанес смертельный удар по сетям тайной агентуры, с таким трудом созданных во Франции, Германии и других западноевропейских странах силами ГРУ, ГБ и Коминтерна. Все тайные агенты, большая часть из которых были ветеранами коммунистического движения, были отозваны в Москву. В массе своей они были расстреляны как предатели, и лишь несколько счастливчиков были сосланы в арктические пустыни северной Сибири, где и дожидались лучших дней. Более хитрые отказались покинуть безопасные Париж, Цюрих или даже контролируемый гестапо Берлин. Некоторые были убиты киллерами ГБ, другие просто исчезли.
В ходе великой чистки ГРУ безвинно страдало от рук своих соперников из тайной полиции ГБ. Суд над маршалом Тухачевским и его казнь в начале лета 1937 года неизбежно затронули военную секретную службу и ее шефа – ветеран революции Ян Берзин и все старшие офицеры разведки были ликвидированы.
Однако угроза со стороны нацистской Германии никуда не исчезла, и даже появились признаки ее усиления. И тогда Сталин приказал горстке опытных людей, оставшихся в штаб-квартире ГРУ, как можно быстрее воссоздать шпионскую сеть в Западной Европе. Среди этих людей оказался старый коммунист, имевший большой опыт работы в качестве советского шпиона за рубежом, польский еврей по имени Леопольд Треппер, показавший себя верным сталинистом. ГБ, которую прибрал к рукам земляк Сталина Лаврентий Берия, считал Треппера надежным человеком. Вот почему Трепперу было поручено важное задание: отправиться в Париж и разработать план восстановления всей нелегальной структуры ГРУ в Западной Европе.
Треппер, известный западным контрразведывательным службам под дюжиной псевдонимов, из которых, пожалуй, самым точным был «Большой шеф», блестяще выполнил поручение. Как резидент ГРУ в Западной Европе, он был и главным советским шпионом в Западной Европе большую часть Второй мировой войны.
Находясь на вершине своей карьеры, он контролировал по крайней мере семь основных советских сетей в четырех странах. Наряду с Рихардом Зорге и Рудольфом Росслером – другими знаменитыми советским шпионами, с которыми он поддерживал связь, Треппер – один из горстки тех агентов, которым Советский Союз обязан своим сегодняшним существованием. Сын польского торговца-еврея, он стал коммунистом, еще учась в школе, и впоследствии не сумел получить степень в древнем краковском университете. Сначала он работал кузнецом, затем на сталелитейном заводе в Катовице, однако был арестован политической полицией за коммунистическую агитацию на промышленных предприятиях Силезского бассейна. Он был приговорен к восьми месяцам тюремного заключения, отбыв которое решает эмигрировать в страну, называвшуюся тогда подмандатной территорией – Палестину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94