, глава американской делегации на этой конференции Даллес заявил, что СССР не может «с чистыми руками требовать в этой ситуации выполнения одной части Ялтинского соглашения, не выполняя его другую часть».
В протоколах Сената США далее утверждению на этой конференции Громыко о «бесспорных правах» СССР на упомянутые районы, в соответствии с Ялтинским соглашением и другими международными документами союзников в отношении «территорий, которые Япония приобрела… силой оружия», без «упоминаний об исторической принадлежности этих территорий СССР» с целью умалить прежде всего юридическое значение этого соглашения противопоставляется ответ премьер-министра Японии Ёсиды. Этот ответ состоял в том, что Курильские острова Япония не захватила в результате агрессии (хотя она приобрела их вооруженным путем, так как там в ноябре 1799 г. были размещены ее военные гарнизоны после формального объявления всех этих островов в Правилах Российско-Американской компании от 8 июля 1799 г. владениями России. – К. Ч.), и они были признаны японскими в мирное время – южная часть по русско-японскому договору 1855 г., а остальные Курилы – в обмен на отказ японцев на свои права на Сахалине, осуществленный по русско-японскому договору 1875 г.
На тот факт, что все Курилы были признаны тогда территорией Японии, указывал также государственный секретарь США Э. Стеттиниус.
Американскими юристами-международниками высказывалось также мнение, что возражения Ёсида против утверждения о насильственном завладении Японией Курилами относится не только К приведенному утверждению на этот счет Громыко, но и к самой формулировке отказа от них в принятом позднее проекте ст. 2 Сан-Францисского мирного договора с Японией.
В заключение со ссылкой на президента Трумэна и его специального советника Гарримана, в протоколах Сената США делается вывод, что Ялтинское соглашение является не столько юридическим, сколько политическим соглашением, важное значение которого заключается в том, что о его условиях была достигнута личная договоренность между такими крупными руководителями трех стран, как Рузвельт, Сталин и Черчилль; и преимущественно неюридическое, по мнению американских специалистов, значение Ялтинского соглашения определило принятие Сенатом США при ратификации упомянутого договора резолюции о недействительности Ялтинского соглашения в отношении его положений о приобретении Советским Союзом суверенитета над изымаемыми у Японии Южным Сахалином с прилегающими островами и Курильскими островами.
Такая квалификация Сенатом США этого соглашения свидетельствовала о том, что, вопреки их международной практике и внутреннему законодательству, Вашингтон подошел к нему не с позиций «мягкого права», а с позиций «твердого права» как к политическому соглашению, не обязательному для его полного претворения в жизнь, использовав данный подход как инструмент «холодной войны» против СССР.
Это представляло собой откровенное нарушение обязательств США, данных от их имени главой этого государства президентом Ф. Рузвельтом в Ялте 13 февраля 1945 года по соглашениям высших руководителей трех великих держав – Соединенных Штатов, СССР и Великобритании.
Союзники заявили: «Наше совещание в Крыму вновь подтвердило нашу общую решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство целей, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных Наций. Мы верим, что это является священным обязательством (курсив мой. – К. Ч.) наших Правительств перед своими народами, а также народами мира».
Позиция Японии по вопросу о Ялтинском соглашении заключается в следующем. Во-первых, оно якобы представляет собой лишь декларацию общих целей руководителей трех союзных держав при подходе к проблеме территориального урегулирования. Это урегулирование должно было быть осуществлено с участием Японии и всех других союзных государств – участников войны с Японией, число которых достигало нескольких десятков. Во-вторых, принимая условия Потсдамской декларации 1945 г. об ограничении ее территорий четырьмя главными и некоторыми менее крупными ее островами, которые определяют упомянутые союзные государства и Китай, Япония не знала, что в их число не войдут Курильские острова, тем более что и Южный Сахалин с прилегающими островами и Курилы отдаются по секретному соглашению союзников Советскому Союзу.
При этом, стремясь принизить значение этого соглашения как документа, значительно приблизившего окончание Второй мировой войны, Япония подчеркивает, что это соглашение не предоставило СССР правового титула («твердое право») на упомянутые территории. Одновременно Токио замалчивает тот факт, что в нем содержалось категорическое обязательство отдать их Советскому Союзу сразу же после победы над Японией, и это имело не только политическое, но и определенное юридическое значение, так как несомненно повлияло на положение Потсдамской декларации об ограничении суверенитета Японии ее метрополией – с некоторыми возможными исключениями из этого принципа по совместному решению государств – участников упомянутой декларации.
К тому же по Сан-Францисскому мирному договору (ст. 8) Япония обязалась выполнять любые «соглашения союзных держав, заключенные для восстановления мира или в связи с восстановлением мира», т. е. и с несоюзными государствами, к таковым по этому договору относится СССР (ст. 25). Необходимость для Японии признавать Ялтинское соглашение вытекает также, как уже упоминалось, из Устава ООН (ст. 103 и 107).
Обязанность Японии признать де-факто Ялтинское соглашение следует также из подписанной ею Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (ст. 75) «Случай государстваагрессора», предусматривающей в таком случае обязательность для него решений, принятых в отношении него третьими государствами с учетом принципа строгого соблюдения международных договоров и соглашений (ст. 26 и 27), не допускающего его односторонней ревизии, прежде всего по вопросу о границах (ст. 53, 62).
Вот почему, обращая внимание на действительные противоречия в отношении территорий, приобретенных мирным путем, между Ялтинским соглашением и Потсдамской декларацией, с одной стороны, и Атлантической хартией и Каирской декларацией – с другой, Япония, будучи в прошлом не субъектом, а объектом этих соглашений, в силу подписанного ею Сан-Францисского мирного договора, Устава ООН и Венской конвенции о праве договоров, тем не менее не может правомерно возражать против решений союзников, принятых де-факто или де-юре, о судьбе территорий, от прав, правооснований и претензий на которые она по этому договору отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
В протоколах Сената США далее утверждению на этой конференции Громыко о «бесспорных правах» СССР на упомянутые районы, в соответствии с Ялтинским соглашением и другими международными документами союзников в отношении «территорий, которые Япония приобрела… силой оружия», без «упоминаний об исторической принадлежности этих территорий СССР» с целью умалить прежде всего юридическое значение этого соглашения противопоставляется ответ премьер-министра Японии Ёсиды. Этот ответ состоял в том, что Курильские острова Япония не захватила в результате агрессии (хотя она приобрела их вооруженным путем, так как там в ноябре 1799 г. были размещены ее военные гарнизоны после формального объявления всех этих островов в Правилах Российско-Американской компании от 8 июля 1799 г. владениями России. – К. Ч.), и они были признаны японскими в мирное время – южная часть по русско-японскому договору 1855 г., а остальные Курилы – в обмен на отказ японцев на свои права на Сахалине, осуществленный по русско-японскому договору 1875 г.
На тот факт, что все Курилы были признаны тогда территорией Японии, указывал также государственный секретарь США Э. Стеттиниус.
Американскими юристами-международниками высказывалось также мнение, что возражения Ёсида против утверждения о насильственном завладении Японией Курилами относится не только К приведенному утверждению на этот счет Громыко, но и к самой формулировке отказа от них в принятом позднее проекте ст. 2 Сан-Францисского мирного договора с Японией.
В заключение со ссылкой на президента Трумэна и его специального советника Гарримана, в протоколах Сената США делается вывод, что Ялтинское соглашение является не столько юридическим, сколько политическим соглашением, важное значение которого заключается в том, что о его условиях была достигнута личная договоренность между такими крупными руководителями трех стран, как Рузвельт, Сталин и Черчилль; и преимущественно неюридическое, по мнению американских специалистов, значение Ялтинского соглашения определило принятие Сенатом США при ратификации упомянутого договора резолюции о недействительности Ялтинского соглашения в отношении его положений о приобретении Советским Союзом суверенитета над изымаемыми у Японии Южным Сахалином с прилегающими островами и Курильскими островами.
Такая квалификация Сенатом США этого соглашения свидетельствовала о том, что, вопреки их международной практике и внутреннему законодательству, Вашингтон подошел к нему не с позиций «мягкого права», а с позиций «твердого права» как к политическому соглашению, не обязательному для его полного претворения в жизнь, использовав данный подход как инструмент «холодной войны» против СССР.
Это представляло собой откровенное нарушение обязательств США, данных от их имени главой этого государства президентом Ф. Рузвельтом в Ялте 13 февраля 1945 года по соглашениям высших руководителей трех великих держав – Соединенных Штатов, СССР и Великобритании.
Союзники заявили: «Наше совещание в Крыму вновь подтвердило нашу общую решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство целей, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных Наций. Мы верим, что это является священным обязательством (курсив мой. – К. Ч.) наших Правительств перед своими народами, а также народами мира».
Позиция Японии по вопросу о Ялтинском соглашении заключается в следующем. Во-первых, оно якобы представляет собой лишь декларацию общих целей руководителей трех союзных держав при подходе к проблеме территориального урегулирования. Это урегулирование должно было быть осуществлено с участием Японии и всех других союзных государств – участников войны с Японией, число которых достигало нескольких десятков. Во-вторых, принимая условия Потсдамской декларации 1945 г. об ограничении ее территорий четырьмя главными и некоторыми менее крупными ее островами, которые определяют упомянутые союзные государства и Китай, Япония не знала, что в их число не войдут Курильские острова, тем более что и Южный Сахалин с прилегающими островами и Курилы отдаются по секретному соглашению союзников Советскому Союзу.
При этом, стремясь принизить значение этого соглашения как документа, значительно приблизившего окончание Второй мировой войны, Япония подчеркивает, что это соглашение не предоставило СССР правового титула («твердое право») на упомянутые территории. Одновременно Токио замалчивает тот факт, что в нем содержалось категорическое обязательство отдать их Советскому Союзу сразу же после победы над Японией, и это имело не только политическое, но и определенное юридическое значение, так как несомненно повлияло на положение Потсдамской декларации об ограничении суверенитета Японии ее метрополией – с некоторыми возможными исключениями из этого принципа по совместному решению государств – участников упомянутой декларации.
К тому же по Сан-Францисскому мирному договору (ст. 8) Япония обязалась выполнять любые «соглашения союзных держав, заключенные для восстановления мира или в связи с восстановлением мира», т. е. и с несоюзными государствами, к таковым по этому договору относится СССР (ст. 25). Необходимость для Японии признавать Ялтинское соглашение вытекает также, как уже упоминалось, из Устава ООН (ст. 103 и 107).
Обязанность Японии признать де-факто Ялтинское соглашение следует также из подписанной ею Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (ст. 75) «Случай государстваагрессора», предусматривающей в таком случае обязательность для него решений, принятых в отношении него третьими государствами с учетом принципа строгого соблюдения международных договоров и соглашений (ст. 26 и 27), не допускающего его односторонней ревизии, прежде всего по вопросу о границах (ст. 53, 62).
Вот почему, обращая внимание на действительные противоречия в отношении территорий, приобретенных мирным путем, между Ялтинским соглашением и Потсдамской декларацией, с одной стороны, и Атлантической хартией и Каирской декларацией – с другой, Япония, будучи в прошлом не субъектом, а объектом этих соглашений, в силу подписанного ею Сан-Францисского мирного договора, Устава ООН и Венской конвенции о праве договоров, тем не менее не может правомерно возражать против решений союзников, принятых де-факто или де-юре, о судьбе территорий, от прав, правооснований и претензий на которые она по этому договору отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95