Спасти репутацию коррумпированных местных властей…»
У меня не было выбора.
«Дело они все равно отберут…»
– Прокурор бассейна сказал, что у тебя все еще висит убийство Пухова… – Довиденко только делал вид, что читает. – С ним много работы.
– Вы его так и не раскрыли? – спросил я.
– Нет. Касумов молчит. Оружие мог подложить любой…
– Между прочим, из-за того, что меня не допускают к Касумову, я не могу расследовать убийство Пухова! – зло сказал я.
– Он тебе действительно нужен? Я распоряжусь, чтобы завтра Касумова перечислили за тобой. А впрочем… – Довиденко решил ковать железо, пока горячо. – Я прямо сейчас позвоню начальнику следственного отдела. Он все подготовит…
Довиденко подвинул к себе телефонный аппарат.
– Пышматов! Завтра перечислишь Касумова за водной прокуратурой… Что? Ну, хорошо… – Он положил трубку. – Послезавтра. Как всегда – в последнюю минуту что-то или упущено, или забыто. Сам знаешь… Кстати, как ты думаешь поступить с Вахидовым? – спросил он вдруг.
– А как ты посоветуешь?
Довиденко сделал вид, что пока не решил.
– Он хоть и негодяй, но целая куча детей. К тому же коммунист. Характеризовался положительно. Фотография – на городской Доске почета…
– Отпустить?
– Пусть идет. Мы сами ему изберем меру пресечения… – Довиденко отпил чай.
Я подвел итог.
– Хорошо. Поскольку я уже послал на обыск, дело все-таки возбудим мы. А Вахидова отпустим.
– Слово?
– Дикси, как говорили римляне. «Я сказал».
Я проводил Довиденко к лестнице, вернулся, вышел на балкон. Со света в первую секунду внизу нельзя было ничего разобрать. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел, что Довиденко, стоя у машины, разговаривает с двумя молодыми людьми в длинных черных пальто или плащах.
На том берегу молодые следователи прокуратуры давно уже пристрастились к дорогим черным кожаным пальто с погончиками. Теперь эта мода, видимо, шагнула через Каспий.
«Это – следователи, – безошибочно определил я. – Они оставлены, чтобы задержать Вахидова, как только он покинет прокуратуру».
Я подождал. Вокруг была тишина густонаселенного общежития, изредка нарушаемая чьим-то вырвавшимся громче других стоном, скрипом матраса или звяканьем кружки о ведро.
Еще через минуту огоньки красных стоп-сигналов плавно закачались над рытвинами нашего неухоженного жилого двора.
Собрался и я. Моей лампе, как и светильнику в кабинете Балы, предстояло гореть до рассвета.
Я подождал, пока оба следователя прокуратуры войдут в дежурку, прошел к «Ниве» и, стараясь не особенно шуметь, выехал со двора.
– …Часть рыбы шла в шашлычные и рестораны, – рассказывал Вахидов. – Разница покрывала накладные расходы. Остальную рыбу отправляли в разные города. В Москву, в Тольятти. В Среднюю Азию. Мне давали адреса, я отправлял.
– Письменные распоряжения были? – спросил я.
– Все устно. «Надо послать в Москву, в Главснаб… Утверждают лимиты…» Я отсылаю.
– А квитанции?
– На комбинате. В сейфе… Часть рыбы закупали через орс как частиковую… – Довиденко как в воду глядел.
Вахидову и в голову не приходило, что он совершает тяжкие преступления:
– Все знали! Благодаря икре да осетрине мы выбили для области импортной мебели, дополнительно к лимиту – машин, запчастей…
Отчасти было жаль его. Он мотался по побережью в ночь-заполночь, договаривался с браконьерами, рисковал, организовывал. Большие люди пользовались его услугами, не скупились на благодарности, смотрели сквозь пальцы на то, что он не забывает и себя, и никогда не оставляли улик.
«Довиденко легко отрубит концы, как оговоры уважаемых в городе лиц…»
Мне оставался круг вопросов, связанных непосредственно с браконьерским промыслом, и я не собирался и его тоже отдавать «территории».
– У кого вы брали рыбу? У разных рыбаков или у одного?
– У меня был свой постоянный шеф лодок…
– Как его зовут?
– Я называл его просто Шеф.
– Опознаете, если показать фотографию?
– Конечно! Небольшого роста. С усиками…
– Работает где-нибудь?
– Вряд ли! Обычно он на берегу. С ездоками… Лодки ведь могут прийти в любое время!
– Ездоков его знаете?
– Сейчас все больше новые. Часто меняются… Прежних я знал – по многу лет ходили.
– Сейчас совсем не ходят?
– Ветлугин Сашка погиб. Умара Кулиева приговорили к расстрелу… Еще был Мазут. Его, говорят, посадили…
– Ветлугин, Умар Кулиев, Мазут… Не ошибаетесь?
– Что вы! Столько рыбы закуплено было!
– А не боялись, что задержат? Ведь есть рыбнадзор, милиция…
– Милиция самабрала рыбу. Участковые, дежурные…
– А этот дежурный, который сегодня…
– И он тоже. Шеф ежемесячно платил и милиции, и рыбнадзору…
Я завез Балу на квартиру.
– Отоспись. Придешь после обеда.
– Не могу. У меня вызваны люди.
– Я сам с ними поговорю. Спи. Магнитофон я оставлю с собой.
От Балы я ехал вдвоем с Вахидовым.
Город просыпался.
Окрестные скалы четко вырисовывались по обеим сторонам бухты. Какая-то женщина снимала замок с двери аэрокасс – пудовый, им можно было запирать ангар с боевыми самолетами. С базара на автостанцию несли сумки с овощами, цветы.
Вахидов жил рядом с парком, в доме, где обитали многие уважаемые в городе люди. Рядом находился хлебный магазин, в котором хлеб всегда был свежим; «Гастроном», где хоть что-то можно было купить, кроме рыбных консервов, верблюжьего мяса и супных концентратои. Здесь же поблизости располагалась срочная химчистка, прачечная и спецполиклиника.
– Кто будет вести мое дело? – спросил Вахидов. – Вы?
– Нет. Областная прокуратура.
– Эти будут вести дело так, будто я действовал в одиночку и никто ничего не знал!
Я промолчал.
– Все всё знали! Из той же прокуратуры постоянно звонили: «Две-три рыбы, пожалуйста… Или с килограмм икры! У нас гость из прокуратуры Союза!» А то записки присылали. Надо бы сохранять! – Вахидов совсем раскис. – Жену ждет удар, не знаю, как ей и сказать…
У парка он попросил остановить:
– Не надо к дому.
Он тяжело дышал. Как писал царь Соломон: «Есть время собирать камни и время их разбрасывать. Время жить и время умирать…»
Под деревьями я увидел двоих в кожаных пальто, это были те же следователи, что ждали Вахидова во дворе прокуратуры. Не дождавшись, они поняли, что их обманули, и переместились сюда.
– Хотите, я отвезу вас куда-нибудь, где вы сможете выспаться? – поколебавшись, спросил я. – Это единственное, что я могу еще для вас сделать.
Он вопросительно взглянул на меня.
– Видите, те, в черном. Это за вами.
– Спасибо, – он покачал головой. – Я пойду. Голова у меня, слава богу, работает. Я еще не такое расскажу! Сейчас надо кричать во весь голос. Если свиньям этим ничего не напоминать, они и вовсе от меня откажутся…
Я проехал мимо областной больницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55