Прислонившись к раковине, Портер стоял с поднятым револьвером. Как всегда, он был в черном костюме, однако ширинку на брюках застегнуть не успел, и с рук стекала вода. Он выстрелил, и Фрэнк почувствовал, как три пули вмялись в жилет против сердца, отчего у него захватило дух, и тотчас он увидел изумление в глазах Портера оттого, что его жертва все еще на ногах.
Фрэнк выстрелил дважды из револьвера, который держал в правой руке.
Портер ударился головой о зеркало, разбил его, потом сполз в раковину и на пол.
Желтые плитки залила кровь.
Им никогда не вымыть ее из цемента, думал Фрэнк, опуская револьвер, разворачиваясь и выходя в бар.
Майк ждал его.
Фрэнк сел в машину, и Майк медленно вывел ее со стоянки, после чего поехал по направлению к 5-му шоссе.
Бап гордился бы ими.
– Куда? – спросил Майк.
– В Тару, – сказал Фрэнк.
Иногда надо идти напролом.
Обычно стараешься быть осторожным. Все просчитываешь. Запасаешься терпением и ждешь подходящего момента.
Сначала они заехали к Майку в Дель-Мар. У него было еще кое-какое оружие в шкафу в гостевой спальне. Фрэнк взял два револьвера тридцать восьмого калибра, двустволку «Веллингтон», винтовку AR-15 и две ручные гранаты.
Когда они подъехали к Таре, то не обнаружили у ворот охрану, да и сами ворота оказались нараспашку.
– Что думаешь? – спросил Майк.
– Думаю, они хотят, чтобы мы вошли, – ответил Фрэнк. – Думаю, если мы въедем на машине, они расстреляют и ее, и нас в ней.
– Санни.
– Что Санни?
– Санни Корлеоне, – сказал Майк.
– Вы что, только «Крестного отца» и смотрите?
– Кто это мы?
Они объехали усадьбу, вышли из машины, перелезли через стену. Фрэнк знал, что их могут засечь сенсоры, настроенные на движение, однако все было тихо – ни огней, ни сирен. И все же он не исключал того, что у Мака имеются камеры ночного видения, соединенные с сенсорами, и он сам следит за ними. Что ж, ладно, Фрэнк понимал, что, явившись во владения Мака, он должен будет принять бой на его условиях.
Все равно как во Вьетнаме.
Фрэнк держал в руках AR-15, двустволка висела у него за спиной. На открытом пространстве он предпочитал автоматы – винтовка ему понадобится, когда они войдут внутрь. Если они войдут внутрь.
Для того чтобы попасть в дом, надо было пройти через зоопарк. Это было проблематично, так как звери ночью бодрствовали. Птицы тотчас заклекотали, закричали, кошки с горящими красным огнем глазами заходили по своим клеткам.
Как во Вьетнаме, Фрэнк ждал других огней, которые разорвут темноту – всплеск выстрелов из засады, – но быстро сообразил, что он и Майк между домом и животными, а Мак ни за что не рискнет случайным убийством своих любимцев.
Бассейн мерцал прохладной голубизной. Он был освещен, но ни в нем, ни рядом никого не было – во всяком случае, ни Фрэнк, ни Майк никого не заметили. Все в доме, думал Фрэнк, или на крыше, поджидают, когда мы приблизимся настолько, что они не смогут промахнуться.
В любое мгновение ночное небо могло взорваться огнями, как Четвертого июля.
Фрэнк обошел бассейн, после чего скользнул в патио, растянулся на земле и помахал Майку, чтобы тот последовал его примеру. Потом через оптический прицел он осмотрел крышу, но никого не увидел, однако это вовсе не значило, что стрелков там не было. Возможно, они лежали плашмя за мансардными окнами или прятались за трубами.
Позади дома было примерно пятьдесят футов открытого пространства.
– Прикрой меня, – шепнул Фрэнк, когда Майк встал рядом.
Пригнувшись пониже, Фрэнк бросился к дому и, добежав, прижался к стене. Вытащив из кармана одну гранату, он подцепил пальцем чеку, приготовился закинуть гранату на крышу и опять помахал Майку.
Майк поднялся и побежал к дому, и они пару секунд постояли у стены, приводя в порядок дыхание.
Стеклянная дверь оказалась запертой. Прикладом винтовки Фрэнк разбил стекло, нашел замок – и вход открыт. Майк шел следом, держа ружье у щеки и оглядывая комнату.
Никого и ничего.
Фрэнк перебежками приблизился к другой комнате, и таким образом они обошли дом.
Мака нашли в тренажерном зале.
Без рубашки и без носков, в одних черных штанах, он медленно и ритмично наносил удары по тяжелому мешку. Каждый раз тот взлетал под потолок, и эхо громко повторяло звук удара в пустой комнате.
Негромко играл джаз.
На полу, на особой подставке, горела благовонная палочка.
Фрэнк остановился в двадцати футах от Мака, держа его на прицеле. Человек такого роста и таких атлетических возможностей, как Мак, мог в полтора прыжка одолеть разделявшее их расстояние и нанести смертельный удар.
Мак повернул голову, чтобы посмотреть, кто пришел, но наносить удары по мешку не перестал.
– Специально для вас я оставил парадную дверь открытой, – сказал он. – А вы почему-то предпочли другой путь, растревожили моих зверей, разбили стекло.
– Они забили парнишку до смерти, – отозвался Фрэнк.
Мак кивнул и нанес еще один удар. Он двигался плавно и как будто не прилагал усилий, однако мешок подлетел до потолка и со стуком вернулся на место.
– Я слышал, – сказал он. – Не моя вина. Я этого не одобрил.
– Фрэнк, давай, черт побери, просто застрелим его!
– Я не выставил защиту в знак моего искреннего раскаяния. Если хотите убить меня, убивайте. Я в мире с собой.
Он перестал бить по мешку.
Фрэнк отступил на два шага, но винтовку не опустил. Тем временем Мак встал на колени, потом сел на пятки, глубоко вдохнул благовоние, закрыл глаза и положил руки на колени ладонями вверх.
– Какого черта? – не выдержал Майк.
Фрэнк покачал головой.
Ни тот, ни другой не выстрелили.
Время тянулось долго. Наконец Мак открыл глаза, огляделся как будто удивленно и сказал:
– Давайте всё обсудим. Вы должны знать, что у вас неверная информация. Мистер Портер решил действовать сам по себе. Он сказал, если быть точным: «Мне надоело работать на зазнавшуюся обезьяну». Обезьяна – это я. Что касается нашего дела, то я хочу получить пятьдесят процентов акций клуба «Мустанг». И если вы хотите, чтобы я убил Пэта Портера, я убью его.
– Об этом мы уже позаботились, – проговорил Фрэнк.
Мак встал и улыбнулся.
– Так я и думал.
Некоторое время все было хорошо.
Несколько недель они провели в Мексике, пока полицейские и газетчики, как стервятники, терзали стриптиз-клубы. Было все, чего только могли желать зрители от одиннадцатичасовых новостей, и даже больше – секс, жестокость, гангстеры и опять секс. Стриптизерши с нескрываемым удовольствием давали интервью, а одна даже устроила пресс-конференцию.
Потом случился какой-то другой кошмар, и пресса занялась им.
Полицейские же проявили больше терпения.
Четыре убийства за одну ночь, явно связанные между собой, наделали много шума в убойных отделах, понаехали федералы, и началась возня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75