Он плакал, как ребенок.
Хенкель ничего не сказал.
Его судили, приговорили к 299 годам тюремного заключения, из которых он прожил два года как тюремный козел отпущения, пока некий байкер в порыве злобы не положил конец его мукам.
Хенкель умер, прежде чем подоспела медицинская помощь.
Обвинение с байкера было снято за отсутствием доказательств, в основном потому, что двадцать других заключенных выступили вперед и заявили, что ничего не видели, пообещав подтвердить это в суде, да и у прокурора были другие заботы.
Мэки покинули Сан-Диего и изменили образ жизни.
Фрэнк и Дейв никогда не говорили об этом, разве что один раз во время первого Джентльменского часа после того, как нашли Карли Мэк живой.
– Я твой должник.
Вот и все, что сказал тогда Дейв.
Ни слова о Фрэнки Машине или о том, что он знал о другой жизни Фрэнка, ни слова о том, как Фрэнк добился признания Хенкеля.
– Я твой должник.
И всё.
54
Дейв укладывает доску в свою машину, как вдруг, откуда ни возьмись, за его спиной появляется Фрэнк.
– Очень неосторожно выходить в море в ливень, – говорит Фрэнк. – Один Бог знает, сколько дерьма выливается на землю с дождем. Ты напрашиваешься на гепатит.
– У вас есть право…
– Дейв, ты же не арестуешь меня.
– Почему нет?
– Потому что ты – мой должник.
Это так, и Дейв сам это знает.
– Давай докажем, что все заблуждаются, – произносит он. – Поговорим не под дождем.
Фрэнк садится впереди на пассажирское место. Мужчины смотрят на океан сквозь дождь, заливающий ветровое стекло.
– Поймал что-нибудь приличное? – спрашивает Фрэнк.
– Одну ерунду. Где ты, черт тебя дери, пропадал?
– Бегал.
– Случайно не натолкнулся на парня по имени Винс Вена?
Фрэнк пристально смотрит на него.
– Он выплыл на моей территории, – говорит Дейв. – Спасибо тебе большое.
– В такую погоду течения непредсказуемы, – отзывается Фрэнк.
– Не до такой же степени!
– Если бы я признал, что убил его, то я бы сказал, что действовал в целях самозащиты.
– А Тони Паламбо? Тоже в целях самозащиты?
– Конечно.
– Бред собачий, – сердится Дейв. – Ты убираешь свидетелей.
– О чем это ты?
– Паламбо был моим парнем, – говорит Дейв. – Работал под прикрытием. Много лет. Кто заплатил тебе? Тедди Мильоре? Детройтцы?
– Мне вот чем заплатили, Дейв.
Фрэнк оттягивает ворот фуфайки и показывает все еще красный след.
– Твой парень, Дейв, попытался меня убить. Он накинул мне на шею удавку.
– Ничего не понимаю.
– Паламбо не первый, кто работал на обе стороны, – произносит Фрэнк. – И Вена тоже твой свидетель?
– Я рассчитывал, что он станет им, когда я предъявлю ему обвинение. Но ты позаботился, чтобы этого не случилось.
– Опять ты за свое, Дейв. Они хотели убить меня. Но им не удалось.
Фрэнк рассказывает Дейву о Мыше Младшем, о Хини и о своем столкновении с Тедди Мильоре. Рассказывает о команде из Детройта.
Дейв, не отрываясь, смотрит на старого приятеля. Два десятка лет – пора бы хорошенько узнать человека. А еще дело Карли Мэк…
– Какое отношение имеет ко мне операция «Подсадная грудка»? – спрашивает Фрэнк.
– Никакого, насколько мне известно.
– Скажи правду! – кричит Фрэнк. – Я хочу спасти свою жизнь!
– Я помогу тебе.
– Ага! Как ты помог мне в Боррего? – спрашивает Фрэнк. – Как ты помог мне в Броли? Дейв, ты прослушивал Шерма Саймона. Ты сунул датчик в деньги. Ты выследил меня и выдал детройтцам.
– Я выследил тебя, – согласился Дейв. – Но я никому тебя не выдавал.
– Ты грязный коп, – говорит Фрэнк, глядя Дейву прямо в глаза, чтобы убедиться в своей правоте.
Но не убеждается.
Убеждается лишь в том, что его приятель Дейв в ярости. Таким он видел его лишь однажды, когда тот искал малышку Карли Мэк.
– Включайся, – говорит Дейв.
– В твою Программу защиты свидетелей? Ни за что! Считай меня кем угодно, но я не крыса.
– Тогда ты, похоже, один такой.
– За других я не отвечаю, – стоит на своем Фрэнк. – Только за себя.
– Эти другие хотят тебя убить! – вопит Дейв. – А ты защищаешь их? Что Пит Мартини сделал для тебя хорошего? Или кто-нибудь из них сделал? Когда-нибудь? Твоя дочь, Фрэнк, хочет учиться в медицинской школе. Что с ней будет, когда тебя закопают?
– О Джилл я позаботился, – отвечает Фрэнк. – И о Пэтти тоже.
– Упрямый ублюдок.
– Ты вернешь мне мою жизнь?
– Твою – нет. Но ты останешься в живых.
Если так, думает Фрэнк, плохи мои дела.
– Дейв, у меня к тебе просьба.
Плати за Карли Мэк.
– Все что угодно.
Я твой должник.
– Не иначе как мы с Майком Риццо что-то когда-то сделали такое, за что мне теперь решили отплатить, – говорит Фрэнк. – Я уже очень давно отошел от дел. Понятия не имею, что там к чему. Мне надо знать, Майк умер или не умер. Если он живой, то где его искать? Я подумал, что ты можешь узнать.
– Фрэнк, не могу.
Фрэнк смотрит на Дейва несколько мгновений, потом открывает дверцу и начинает вылезать из машины.
– Фрэнк, закрой дверь.
Фрэнк закрывает дверь.
– Дай слово, – говорит Дейв, – что не убьешь его.
Итак, Майк жив, и ФБР держит его под наблюдением. Вроде все сходится.
– Я хочу перекинуться с ним парой слов.
Небо перламутрово-серое и, как перламутр, поблескивает сквозь дождь, далее как будто проясняется. Красиво, думает Фрэнк. Он смотрит на нарождающуюся вдалеке волну, она растет, поднимается мощной стеной, а наверху словно приплясывает пена, напоминая танцора на канате.
– Риццо не имеет отношения к «Подсадной грудке», – говорит Дейв.
Итак…
– Мы подозреваем его в убийстве Гольдштейна.
Ка-бум. Волна обрушивается с глухим ревом.
В голове Фрэнка.
Ему кажется, что он тонет. Он не может выбраться из-под накрывшей его волны.
– Это невозможно, – говорит он.
Дейв пожимает плечами.
– Он в Палм-Дезерт. Теперь его зовут Пол Отто.
– Вы следите за ним?
Дейв качает головой.
– Фрэнк, он в Программе.
Майк – крыса.
55
Фрэнк совсем отошел от прежних дел в 1997 году.
Отошел от прежней жизни. Никаких лимузинов, никаких стриптиз-клубов, никаких страховок. У него магазин, рыбный бизнес, управление фондом съемного жилья. И тут приходит Майк Риццо, чтобы договориться о возвращении Вегаса.
– Что значит – возвращение? – не понимает Фрэнк. – Вегас никогда нам не принадлежал.
Они вышли на пирс после обильного ланча в кафе. Майк постарел за прошедшие годы. В черных волосах блестело много серебра, и он немного сутулил широкие плечи, хотя они по-прежнему были широкими.
– Лас-Вегас должен стать нашим, – заявил Майк. – Он не должен принадлежать ни Нью-Йорку, ни Чикаго – только Лос-Анджелесу.
Борьба за шезлонги на «Титанике», подумал Фрэнк. Драка стаи гиен из-за объеденного скелета. В Вегасе нечего делить, во всяком случае, с тех пор, как Донни Гарт дал показания и все накрылось. Так или иначе, Лас-Вегас теперь – место семейного отдыха, Соединенные Штаты, диснеевский мир с блэкджеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75