- Ну? - повторил Пальчик. - На обратном пути я опять наступил на кота. - И опять случайно?! - Нарочно. Он как раз поднимался, чтобы вновь броситься вдогонку. - Бросился? - Раздумал. Наверно, до сих пор лежит - думает. - И отчего вы так котов не любите? - А за что их любить, если они всё время путаются под ногами. Поел? сказал Гав. - Скажи спасибо. - Спасибо. - На здоровье!.. Или - пожалуйста? - вслух поразмыслил пёс, и просиял. Пожалуйста, на здоровье! Умён - собака, - похвалил он сам себя по привычке. - Вот замечательное выражение. Возможно, единственное! Я его на твоём этаже слышал, когда один тип, который собирался понарошку щенят топить, так меня аттестовал! - Что-что? - чуть не подавился Пальчик. - Не знаешь? Псов всегда на собачьих выставках ат-тес-туют, - по складам с удовольствием произнёс Гав. - Послушай, а собаки тут водятся? Что-то я не видал. - А я видал. Тоже сытые, как коты. С бантиками на хвосте, - Гав плюнул. Это не по адресу твоей мамы, а вообще! - посчитал он, что удачно вывернулся из неловкого положения, и продолжил: - А бродячих у них нету. Всех лишних - как могут быть лишние, если родились? - жирняки топят в море. А уж гордые какие эти собаки! Ну, те самые, неутопленные. Они, мол, лучшие представители своей породы, отобранные ещё в детстве! Наверно, жирняки выбирали самых толстых. А ещё собаки говорят, что... - Так они говорят? - А откуда же я бы про всё узнал?! Странный вы, право. Как удивлялась буфетчица Оля одному адвокату, который по утрам пил молоко, а не пиво. Говорят собаки, говорят, но только между собой. По-человечески болтать, трепаться, спикать, вякать - они не могут. - Но ты же можешь. - Сравнил! Я междуэтажный путешественник. Свой этаж имею. - А у нас на "первом" ты разговаривать не умел. Как это понять? - И понимать нечего. Там исключительно ваш мир, - заявил Гав. - У вас ни одна собака по-человечески не говорит. - Постой, ты же побывал на "седьмом этаже"? - Ну, побывал, - почему-то смущённо ответил Гав. - А там ты говорил? - С кем?! - Но ты же... - Там только мой нос побывал, - признался Гав. - Я и из лифта не выходил. Только глянул, и назад. - Испугался? А я - нет! - похвастался Пальчик. - Храбрец... Если б ты увидел "человечий ящик", как я - - "собачий", ты бы враз дал тягу. - Лично я на "седьмом" никаких собачников не замечал. - Вот именно. Ты их видел, но не замечал. Потому что тебя не касалось. А меня - только я высунул нос - чуть не коснулось колесо проезжавших мимо собачников! Ясно? - Ясно. И Пальчик подумал: "Наверно, Гав может разговаривать только на "запретных этажах". Наверняка он и на "седьмом" заговорил бы". - А нас, между прочим, ищут, - вдруг сказал пёс. - Так давай быстрей в лифт! - вскочил Пальчик. - Давай на вокзале стоит. Как говорила буфетчица Оля. - Какой ещё "давай"? - Жизни не знаешь. Тот, что на вокзале вещи носит. Он всё время кричит: "Давай! Давай!" Очевидно, себя называет. - Да ну тебя! Надо бежать. Чего мы здесь околачиваемся? - Я тебе сразу же хотел об этом сказать. Сам меня отвлёк своими душу питательными беседами. - Душещипательными, - машинально поправил его Пальчик. - Душе - это в душе. У вас в ванне. Душ, он тоже щиплет. А я говорю про душу. Бессмертную! Теперь-то сообразил? Вот как бы ты сказал об особой породе псов, которых почему-то всегда присобачивают к какому-то еноту? Забыл... - Это ты про енотовидную собаку, что ли? - Вот-вот, - обрадовался Гав. - Опять у тебя та же ошибочка. Как надо говорить? Еноту видная собака - вот так! - Но... - Опять отвлекаешь?! - Молчу. Гав посерьёзнел: - К лифту нам не выйти. Ворота закрыты. Граница на замке, понял? Между пиками ограды не пролезть даже тебе, так тесно стоят. А по ночам побережье охраняют стражники с пограничными акулами. Они их водят вместо собак на цепочках по мелководью вдоль берега. Закрой рот, - потребовал он, - ты хочешь спросить, почему я сказал, что нас ищут? Тот обалдуй с дубинкой и двое таких же, в фуражках, рыщут по всему парку. Неспроста! Снова закрой рот, - приказал он Пальчику. - Я знаю, что делать. За мной! Они выбрались из-под баньяна, и Пальчик побежал вслед за Гавом. Смеркалось... Ветер шевелил верхушки пальм, и казалось, что большими метёлками подметают небо. Гав и Пальчик стремительно пересекали одну аллею за другой. - Вон они! Ви-и-жу! - послышался где-то позади хриплый голос. - Не ви-и-жу! - вдруг так же хрипло прокричал Гав. - А что же я ви-и-дел? - снова заорал тот же голос. - Меня-я! - А ты их ви-и-дишь? - Не-е-ет! - чуть не надорвал себе глотку пёс, путая преследователей. - Бери праве-е-ей! - Ла-а-дно!.. За мной, - вновь скомандовал Пальчику Гав. Электронные часы на аллеях снова показывали какое-то время, вероятно, оставшееся до отхода ко сну: 1.14.17 - 1.14.16 - 1.14.15... Строжайший распорядок дня, как в санатории. Круглая жирная местная луна, перечёркнутая тёмным облачком, внимательно смотрела вниз, как из-под ладони. Казалось, она тоже следит за беглецами. Гав и Пальчик миновали длинный двухэтажный белый дом с круглыми, как иллюминаторы, окнами и солярием на плоской крыше. Он был похож на корабль, неведомым путем застрявший на суше среди пирамидальных кипарисов. Окна мягко светились, приглушённо доносилась приятная, как холодный компот в жару, тихая музыка. - Здесь живут только жирняки, - не останавливаясь, показал Гав. - А прислуга?.. - еле поспевал за ним Пальчик. - В конце парка. Там стоят большие крупнопанельные дома - с отдельными каморками. И своя столовая у них. - Кормят хорошо? - сострил Пальчик. Гав обернулся и скорчил зверскую рожу. - Понятно. А кто живёт в том особняке с колоннами - помнишь? - Начальство. Все старые да тощие, как обгоревшие спички. Боятся растолстеть. Хотят пожить подольше. На вечность нацелились! Как говорит буфетчица Оля о тех, кто трусцой бегает. - Откуда ты всё знаешь? - Пальчик запыхался и перешёл на быстрый шаг. - Я по всему парку мотался, - тоже замедлил ход Гав. - Со следу сбивал. Боялся, собак-ищеек пустят. Уже забыл про мой "шестой этаж"? - Такое не забывается. Вот и среди собак бывают подлые твари! Гав на ходу пожал плечами: - Всё, как у вас. Не хуже людей живём. Пришлось молча проглотить его ответ. Правду не скроешь. - Цирк шапито! - воскликнул Пальчик, увидев впереди на обширной поляне между высоченных краснокорых секвой огромный брезентовый купол. Поляну щедро заливал лунный свет, как будто любопытная луна нарочно переместилась именно сюда в ожидании дальнейших событий. - Тсс, - прошипел Гав. Они осторожно обогнули цирк, то перешагивая через натянутые веревки, то пробираясь под ними. За цирком оказался другой брезентовый купол поменьше. Из него доносились визг, хрюканье, рычание и хихиканье каких-то животных... Внезапно всё это перекрыл трубный вскрик слона. - Цирк зверей, - сказал Гав. - Не бойся, все свои. Да, запомни, предупредил он, - я за переводчика. По-человечески они только команды знают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47