Но он боялся его вспугнуть. Он подобрал его и понёс перед собой на руках. Ему казалось, что он идёт без малейшего напряжения. Он чувствовал в себе силу Форрестеров.
Руки стало ломить, и ему пришлось снова остановиться. Когда он пошёл дальше, оленёнок сразу двинулся за ним. Он дал ему пройти немного, затем снова взял на руки. Он мог бы идти так весь день, то неся оленёнка, то следя за тем, как он шагает за ним. Он весь вспотел, но лёгкий ветерок, обдувавший это июньское утро, приносил прохладу. Небо было прозрачное, словно ключевая вода в синей фарфоровой чашке. Вот и росчисть, сверкающая свежей зеленью после ночного дождя. Бык Форрестер шагал за плугом по кукурузному полю. Джоди долго возился с задвижкой и в конце концов был вынужден спустить оленёнка на землю, чтобы открыть калитку. Вот бы войти в дом, в спальню отца, ведя за собой оленёнка, подумалось ему. Но перед крыльцом оленёнок уперся и ни в какую не хотел всходить на ступеньки. Тогда Джоди взял его на руки и пошёл к отцу. Пенни лежал, закрыв глаза. Джоди крикнул:
– Па! Глянь-ка!
Пенни повернул голову. Рядом с ним стоял Джоди, прижимая оленёнка к груди. Казалось, глаза мальчика и глаза оленёнка блестят одним блеском. Лицо Пенни просветлело.
– Я рад, что ты нашёл его, – сказал он.
– Он не испугался меня, па. Он лежал на том же месте, где мать уложила его.
– Оленихи приучают их к этому с рождения. Порой чуть ли не наступаешь на них, так тихо они лежат.
– Я нёс его на руках, па, а когда опустил, он так прямо и пошёл за мной. Точно собака, па.
– Вот как славно. Дай-ка я разгляжу его поближе.
Джоди поднял оленёнка повыше. Пенни вытянул руку и погладил его по носу. Оленёнок заблеял и жадно потянулся за его пальцами.
– Ну что ж, приятель, мне очень жаль, что пришлось отнять у тебя мать, – сказал он.
– Ты думаешь, он скучает по ней?
– Нет. Уж если он по чёму и скучает, так это по еде.
В комнату вошла матушка Бэкстер.
– Посмотри, ма, я нашёл его.
– Вижу.
– Правда, он славный, ма? Посмотри, вот пятна, тянутся полосами. Посмотри, какие у него большие глаза. Ну правда, он славный?
– Он ещё совсем маленький. Это ж сколько его придётся кормить молоком! Знала б я, какой он маленький, ещё неизвестно, согласилась бы.
– Ора, я должен тебе что-то сказать, и я говорю тебе это сейчас, чтобы больше об этом не заговаривать. Оленёнок будет свой в доме наравне с Джоди. Он принадлежит ему. Мы будем растить его, не жалея ни муки, ни молока. Отвечай мне, придётся мне когда-нибудь услышать, как ты ссоришься из-за него? Это оленёнок Джоди, совсем как Джулия – моя собака.
Джоди впервые слышал, чтобы отец разговаривал с матерью так сурово. Тон этот, однако, по-видимому, был ей знаком: она открыла и закрыла рот, замигала глазами.
– Я всего-навсего сказала, что он маленький, – произнесла она.
– Стало быть, так.
Он закрыл глаза.
– Ежели все довольны, дайте мне покой, я буду вам очень благодарен. У меня сердце обрывается, когда я разговариваю.
– Я буду сам готовить ему молоко, ма. Тебе не надо заботиться об этом, – сказал Джоди.
Она молчала. Он пошёл на кухню. Оленёнок нетвёрдыми шагами следовал за ним. Кастрюля с утренним удоем стояла в кухонном шкафу. Сливки поднялись наверх. Он собрал сливки в кувшин, вытер рукавом несколько, пролитых капель. Если сделать так, чтобы оленёнок не доставлял матери хлопот, она будет меньше дуться. Он налил молока в маленькую плошку из тыквы и протянул её оленёнку. Учуяв молоко, тот боднул её головой. Джоди едва успел отнять плошку и спасти молоко. Он вывел оленёнка во двор, и всё повторилось сначала. Оленёнок не умел пить молоко из плошки,
Джоди смочил пальцы в молоке и сунул их в мягкий влажный рот оленёнка. Тот стал жадно обсасывать их. Когда Джоди отнял пальцы, оленёнок отчаянно заблеял и боднул его головой. Джоди снова смочил пальцы и, когда оленёнок стал сосать, медленно погрузил их в молоко. Оленёнок сосал, фыркал и пускал пузыри, притоптывал копытцами от нетерпения. Ему достаточно было, чтобы Джоди держал пальцы в молоке. Он сонно прикрыл глаза. Чудесно было ощущать его язык на своей руке. Его маленький хвостик быстро-быстро ходил из стороны в сторону. Последние капли молока исчезли в булькающих завихрениях пены. Оленёнок заблеял, замотал головой, но уже без того неистовства, как раньше. Джоди очень хотелось сходить ещё за молоком, однако, даже заручившись поддержкой отца, он не решался слишком уж настаивать на своём. Вымя оленихи было не больше вымени годовалой тёлки. Столько, сколько давала ему мать, оленёнок получил наверняка. Он вдруг лёг с усталым и сытым видом.
Джоди стал обдумывать, где устроить его. Поместить оленёнка в доме значило бы требовать слишком многого. Он пошёл в сарай и расчистил в углу место, сняв верхний слой почвы до песка! С дубов в северном конце двора он набрал несколько охапок испанского мха и в углу сарая настелил толстое ложе. Тут же неподалеку сидела на гнезде несушка. Её блестящие, бусинками, глаза недоверчиво следили за Джоди. Кончив кладку, она с кудахтаньем вылетела в дверь. Гнездо было новое, в нём лежало шесть яиц. Джоди осторожно собрал их и принёс матери в кухню.
– Порадуйся, ма, лишние яйца, – сказал он.
– Лишняя еда во дворе – всегда хорошо.
Он сделал вид, что не расслышал замечания.
– Новое гнездо как раз возле того места, где я устроил постель оленёнку, – продолжал он. – В сарае, там он никому не будет мешать.
Она не ответила, и он вышел во двор к оленёнку, взял его на руки и отнёс на место в тёмный сарай.
– Теперь ты должен делать, что я тебе говорю, – сказал он. – Словно как я твоя мать. Лежи здесь, пока я не приду за тобой, слышишь?
Веки оленёнка затрепетали. Он издал довольный, похожий на стон звук, и уронил голову. Джоди на цыпочках вышел из сарая, направился к поленнице и наколол тонких смолистых лучин для растопки. Подправил поленницу. Затем набрал охапку дубовых дров и отнёс матери на кухню.
– Я как надо снял сливки, ма? – спросил он.
– Как надо.
– Сенокрыл захворал, – сказал он.
– Правда?
– Лем не пустил меня к нему. Лем один из всех злобится на нас, ма. Из-за девчонки Оливера.
– Ну-ну.
– Мельничное Колесо сказал, он даст мне знать, и я смогу пойти потихоньку навестить Сенокрыла, когда Лема не будет дома.
Она рассмеялась.
– Ты сегодня говорлив, ровно старуха какая. – Она прошла к очагу и мимоходом слегка коснулась его головы. – Мне самой не знаю как хорошо, я уж не чаяла, что отец доживёт до рассвета.
Кухня дышала покоем. Послышалось звяканье сбруи. Бык прошёл с поля в ворота и направился на скотный двор, устраивать Цезаря на полуденный отдых.
– Пойду подсоблю ему, – сказал Джоди.
Но не желание помочь, а оленёнок выманил его из уюта и спокойствия дома. Он тихонько скользнул в сарай и как зачарованный стоял перед чудом его существования – и владения им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101