Ясмина вновь молча оглядела меня, а затем обратилась к
одному из придворных:
-- Готрах, этот человек изможден перелетом и истерзан
веревками. На его ноге -- незажившая рана. В таком виде мне
неприятно видет его. Увести его, вымыть, накормить, напоить и
перевязать рану. Когда очухается -- првести его ко мне.
Тяжело вздохнув, мои похитители и носильщики вновь
потащили меня по бесконечным коридорам и лестницам. Наконец мы
оказались в комнате с фонтаном. На моих запястьях и лодыжках
защелкнулись замки золоченых цепей, и лишь после этого с меня
сняли веревки. Мучимый болью восстанавливающегося
кровообращения, я едва помню, как меня опустили в фонтан, смыли
пот, грязь и запекшуюся кровь, а затем нарядили в какую-то
шелковую хламиду алого цвета. Рану на ноге перевязали, а потом
в комнату вошла меднокожая рабыня с золотым подносом, на
котором стояли тарелки и кувшины. Что касается еды, к мясу я не
притронулся, испытывая самые мрачные подозрения, зато с
жадностью накинулся на фрукты и орехи. Поданное в кувшине
зеленоватое вино было вкусно и прекрасно освежало горло.
После еды я почувствовал себя таким усталым, что, не
дожидаясь решения своей судьбы, повалился на лежащую на полу
бархатную перину и заснул мертвым сном. Проснулся я от того,
что кто-то потряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел
Готраха, наклонившегося надо мной с коротким ножом в руке.
Инстинкт самосохранения сработал во мне -- и я изо всех сил
замахнулся рукой, чтобы одним ударом выбить дух из этой твари.
Готраха спасло то, что мою руку остановила прочная цепь.
Отпрянув, придворный выругался и сказал:
-- Я пришел не для того, чтобы пререзать тебе глотку,
варвар, как бы мне того ни хотелось. Девчонка из Котха
рассказала Ясмине, что ты обычно соскребаешь волосы с лица.
Королева желает видеть тебя таким. Вот, держи нож и займись
этим делом. Учти, он тупой на конце -- так что нет смысла
метать его. А я постараюсь не приближаться к тебе на опасное
расстояние. Вот тебе зеркало.
Все еще полусонный -- несомненно, из-за зеленого вина или
какого-нибудь порошка, подмешанного в него, -- я прислонил
серебряное зеркало к стене и занялся бородой, изрядно выросшей
за время моего пребывания в плену. Бритье всухую не доставляло
мне неприятных ощущений: во-первых, из-за грубости и жесткости
моей кожи, а во-вторых -- нож, выданный мне, был острее любой
земной бритвы. Хмыкнув при виде моей изменившейся физиономии,
Готрах потребовал вернуть нож. Тупоносый клинок был почти
бесполезен в качестве оружия, поэтому не было смысли пытаться
оставить его себе. Швырнув нож на пол, к ногам Готраха, я снова
уснул.
В следующий раз я проснулся уже сам и, сев на перине,
повнимательнее оглядел помещение, в котором находился. Из
обстановки -- лишь моя перина, маленький столик из черного
дерева, да покрытая шкурой скамья. Единственная дверь была
закрыта и уж, несомненно, заперта на хороший засов снаружи.
Окно было забрано золотой решеткой. Хтя я и был прикован цепями
к золотому кольцу в стене, у меня все же оставалась возможность
подойти к фонтану и к окну, за которым моему взгляду открывался
вид на плоские крыши, башни и минареты.
Пока что Яга обходились со мной неплохо. Я больше
волновался за Альтху, не зная, обеспечивает ли ее нахождение
среди личных рабынь королевы хоть какую-то безопасность.
Вскоре раздались шаги за дверью, и в комнату вошел Готрах
в сопровождении шсти воинов. С меня сняли кандалы и повели по
коридорам, окружив плотным кольцом охраны. На этот раз меня
привели не в огромный тронный зал, а в меньшее помещение,
находившееся высоко в башне. Комната была вся устелена и
завешена меховыми покрывалами. Мне показалось, что она
напоминает гнездо паука. Сравнение было довольно точным, потому
что в центре комнаты находился и сам паук. На бархатных
подушках возлежала Ясмина, оглядывавшая меня с нескрываемым
любопытством. На этот раз рабыни не сопровождали ее. Охранники
приковали меня к золотому кольцу в стене -- в этом проклятом
городе, наверное, в каждой стене было вделано по кольцу для
приковывания пленников, -- и вышли за дверь.
Я оперся спиной о занавешенную меховыми покрывалами стену.
С непривычки касание мягкого меха неприятно раздражало кожу.
Некоторое время королева Югги молча осматривала меня. Ее глаза,
несомненно, обладали каким-то гипнотическим действием. Но в
моем положении я был слишком похож на дикого зверя в клетке, на
которого любое воздействие такого рода производит лишь
обратный, бесящий эффект. Мне пришлось заставить себя отбросить
внезапно пришедшую в голову мысль -- одним яростным рывком
порвать золотую цепь и освободить мир от Ясмины. Но в таком
случае ни мне, ни Альтхе никогда не суждено будет покинуть
живыми этот страшный город, из которого выбраться можно, как
утверждают лгенды, только по воздуху.
-- Кто ты? -- неожиданно спросила Ясмина требовательным
голосом. -- Я видела мужчин с кожей даже нежнее твоей, но
никогда -- таких безволосых, как ты.
Прежде чем я успел переспросить, где еще она видела
безволосых мужчин, кроме как среди ее собственного народа, она
продолжила:
-- Не видела я раньше и таких синих глаз, как у тебя. Они
-- словно два глубоких озера, и при этом горят холодным
пламенем, словно вечный факел на вершине Ксатхара. Как тебя
зовут? Откуда ты? Девушка по имени Альтха рассказала, что ты
пришел в ее город с необитаемых холмов, где живут лишь дикие
звери, а затем победил в схватке с сильнейшим воином ее
племени. Но она не знает, из какой страны ты родом. Скажи мне,
и не вздумай лгать.
-- Я скажу, но ты решишь, что я лгу, -- пожал я плечами.
-- Мое имя -- Исау Каирн; в племени Котхов меня прозвали
Железная Рука. Я прибыл из другого мира, с другой планеты,
вращающейся вокруг другого солнца. Случай свел меня с ученым,
которого здесь бы назвали колдуном. Случай забросил меня на эту
планету, привел к Котхам. Опять же случай забросил меня сюда, в
твой город. Я все сказал. Можешь мне верить или не верить --
это твое дело.
-- Я тебе верь, -- последовал ответ. -- В древности люди
умели перелетать со звезды на звезду. Да и сейчас есть
существа, способные проноситься сквозь космос. Я сохраню тебе
жизнь -- пока. Но ты должен будешь все время быть в кандалах и
прикованным к стене. Слишком много ярости в твоих глазах. Будь
твоя воля, ты тотчас же расправился бы со мной.
-- Что с Альтхой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52