Взрыв произошел, когда Элли и Фин предавались послеобеденному отдыху в домике, а вернувшаяся от волшебника Элинор объявила, что Бьорн назначил отбытие на завтра и им всем надо поскорее приниматься за работу. Вот тут Элли и выдала. Нет, она не ударилась в слезы и не принялась капризничать, что-де устала и ничего не хочет делать, а просто и спокойно заявила:
– А я никуда не собираюсь.
Демарш произвел впечатление. Безусловно, Элли последние дни была не в духе, но, похоже, даже Элинор со своим даром предвидения не подозревала, что все настолько запущено. Во всяком случае, ведьма молча уселась за стол и покачала головой с весьма мрачным видом. Фин же после нескольких секунд остолбенения туповато переспросила:
– Это как?
– Как, как… – Элли фыркнула. – Так. Очень просто. Вы отправляйтесь, а я останусь.
– Останешься, где? Здесь? – Гномиха потрясла головой, как будто пытаясь прочистить мозги, спрессовавшиеся в брикет от длительного пребывания в жарком и душном помещении. – Не понимаю. Что ты собираешься здесь делать?
– Да какая тебе разница? – с явно намеренной грубостью поинтересовалась в ответ Элли, однако Фин неожиданно не обиделась.
– Может, и нет разницы. А может, и есть, ведь мы все одной веревочкой повязаны. Но речь-то не об этом. Я вообще не понимаю, как можно остаться в этой – никого не хочу обидеть – дыре, вместо того чтобы…
– Свернуть себе шею где-нибудь в другом месте неизвестно за что. Ты это хотела сказать? – Элли очень кисло улыбнулась. – Ничего. Пусть мне будет плохо. Я потерплю.
Подобными высказываниями Элли прямо-таки напрашивалась на ответ: «Ну и хрен с тобой», но гномиха не без удивления обнаружила, что ей хочется спорить и переубеждать. Не то чтобы за прошедшие дни Элли стала такой уж ее закадычной подругой, но Фин как-то свыклась с ней, да и вообще все это казалось неправильным.
– Слушай, не дури. Что ты здесь забыла?.. – Но Элли вновь не дала гномихе как следует развернуть мысль.
– Ничего. И торчать здесь не собираюсь, коли уж на то пошло. – Фин непонимающе вскинула брови, и Элли, заметно покраснев, спросила: – Неужели ты всерьез думаешь, будто наша хозяйка живет тут безвылазно?
Фин растерянно покосилась на ведьму, но та продолжала сидеть с каменным лицом и комментировать намеки Элли не собиралась.
– Хорошо, пусть так. А ты, значит, всерьез думаешь, будто наша хозяйка озаботится твоим…
– В худшем случае – вернусь домой.
Фин чертовски надоело, что ей отвечают на вопросы, которые она даже не успевает целиком задать, но еще хуже было то, что все стоящие аргументы подходили к концу. Пока, правда, в запасе оставались средненькие…
– А как же Эрик?
– Что Эрик? Ты уверена, что он заметит мое отсутствие?
– Ну так-то не надо…
– Это почему? Моего присутствия он уже не замечает.
Хотя данный постулат не вполне соответствовал действительности, Фин поняла, что развивать беседу в этом направлении бесперспективно…
– А может, все гораздо проще? – Гномиха прекрасно исполнила презрительную усмешку. – Может, тебе лучше честно признаться, что ты просто испугалась?
– И что изменится? – Элли сохранила полное спокойствие перед этим страшным (с точки зрения Фин) оскорблением. – Если хочешь – пожалуйста, могу признать. Да, я боюсь. А почему нельзя? Я не герой, и даже не принцесса.
Фин закусила губу и нехотя кивнула, фактически признавая, что возразить тут особо нечего.
– Ничем тебя не прошибешь… Неужто ты так вот вдруг решила, и все? Никаких сомнений?
– Я не хочу, чтобы меня уговаривали, если ты об этом.
– Да уж, вижу… Ладно, поступай, как знаешь. – Гномиха искренне решила закрыть дискуссию и следующую фразу запустила уже так, в порядке общего ворчания: – Хотя я на твоем месте все-таки сначала узнала бы мнение тех, от кого зависит исполнение твоих желаний, а потом уже выступала. А то мало ли что…
Выражение лица Элли ясно показывало, насколько мало, по ее мнению, может быть этого «что», однако формально Фин была права, поэтому девушка повернулась и посмотрела на ведьму.
– Уважаемая Элинор, извините, что не обратилась к вам сразу, но вы же разрешите мне остаться здесь?
Вот тут и Элли, и даже Фин поджидал сюрприз – на первый же вопрос, обращенный непосредственно к ней, ведьма ответила быстро, кратко и однозначно:
– Нет. Не разрешу.
С Элли мигом слетели уверенность и решимость, на лице появилось выражение детской обиды, с которым вполне гармонировал и лепет:
– Но почему? Я не буду вам мешать. Честное слово. Я…
– Перестань! – отрезала ведьма. – Никогда ничего не выпрашивай, в твоем возрасте это выглядит уж совсем отвратительно. К тому же ты меня не поняла.
Элли не поняла ничего, но всем видом выразила готовность, чтобы ей объяснили, а вот Фин промолчать не сумела:
– Оно, конечно, неплохо, но странно как-то. Если ты просишь о чем-то, а тебе прямо говорят «нет», то это значит «нет». Или «да»? Или как?
– Последнее. Но прежде чем ты начнешь допрашивать меня с упорством, достойным твоего народа, давай я тоже попрошу у тебя разрешения. Скажем, разреши мне рассказывать каждому встречному его судьбу. Позволишь или нет?
Фин сочла за лучшее промолчать, и Элинор кивнула.
– Да, есть такое понятие – не мое дело. Когда ты не хочешь или вообще не имеешь права принимать решения за кого-то другого. Даже если тебя просят… – Ведьма чуть помолчала, а затем продолжила с ноткой сочувствия: – Это и есть наш случай: я не могу разрешить… но не могу и запретить.
Поворот вышел неожиданный, и когда Элли всесторонне обмозговала основную идею, то не стала прыгать до потолка от радости. Напротив, в ее тоне сквозила подозрительность, как будто она чувствовала подвох, но еще не сообразила, в чем он заключается.
– Получается, я все-таки могу остаться, так?
– Да, у тебя есть такая возможность, – очень сухо подтвердила ведьма.
– И вы не станете мне мешать? Не выгоните в лес на съедение оборотням? Или… ну… не накажете как-нибудь по-другому?
– Я? – с неприятной усмешкой переспросила Элинор. – Нет. Я тебя наказывать не стану.
Угрожающий намек прозвучал столь явно, что его наверняка заметил бы и глухонемой. Только к чему клонит ведьма? Элли никак не могла взять в толк, а страшновато уже стало, это да…
– Чего же я должна бояться? – безнадежно спросила она, зная, что ведьма ненавидит подобные вопросы в лоб и в лучшем случае их игнорирует.
Однако Элинор не поморщилась и не отвернулась, а, напротив, оживилась, встала из-за стола, прошлась туда-сюда по комнате и, наконец, остановилась перед барышнями.
– Хорошая постановка вопроса. Я, пожалуй, могу дать тебе ответ… Первое, что вам – причем обеим – следует запомнить: жизнь – это не игра. Конечно, в силу молодости вам не доводилось ощущать разницу на собственной шкуре, но отличия есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91