Князь же Михайло Ярославич ят веры им (то есть поверил им. – Н. Б.), и многими дары одари их, и отпусти их с честию» (24, 181).
Летописец в подробностях описал эту историю, так как считал ее своего рода прологом к обширному трагическому повествованию о гибели князя Михаила Тверского в Орде в 1318 году.
В то время как Михаил пировал с татарами Кавгадыя, Юрий лесными тропами пробрался к Новгороду и ударил челом новгородцам о помощи. Московский князь «прибежа в Новъгород, и позва всех новгородчов с собою, и идоша с ним весь Новгород и Плесков, поимше с собою владыку Давида (новгородского архиепископа. – Н. Б.); и пришедше на Волгу» (10, 338).
Михаил узнал о том, что Юрий с новгородцами вновь появился в тверской земле. Собрав воинов, он встретил врага у брода через Волгу. Два войска стояли на берегах замерзшей реки, перестреливаясь и обмениваясь парламентерами. Никто не хотел испытывать судьбу в новом сражении. К тому же новгородцы помнили, что в тверской тюрьме находятся заложники – их друзья и родичи, взятые в плен в Торжке в феврале 1315 года.
Михаил, поверив Кавгадыю, решил, что Юрий начал войну с ним без ханского дозволения. Поэтому он предложил московскому князю перенести дело на суд Орды. Юрий согласился, надеясь на милость Узбека. В итоге князья заключили перемирие и целовали крест на том, что оба прекратят военные действия и поедут в Орду. С этим Михаил пропустил Юрия в Москву через свои земли и выпустил из тверской темницы «братью Юрьеву» – Бориса и Афанасия Даниловичей (18, 257). В условия договора входило и освобождение новгородских бояр, взятых в плен вместе с Афанасием. Но самым важным для Юрия было то, что тверичи обязались отпустить его жену княгиню Агафию. Однако в этом последнем они не сдержали слова. Вскоре после заключения волжского договора Агафия умерла в тверском плену. Новгородская Первая летопись сохранила распространившийся в связи с этим упорный слух, что ханскую сестру в Твери «смерти придаша» (10, 96). Владимирский летописец выражается еще определеннее: в Твери жена Юрия «зелием уморена бысть» (31, 103). Не все верили этих слухам. Никоновская летопись по поводу отравления Агафий осторожно замечает: «Иные же глаголют» (22, 181). Но сам Юрий, кажется, не имел сомнений относительно причин смерти жены. С этого времени между ним и Михаилом вспыхнуло то «нелюбие велие» (то есть лютая ненависть), которое в конечном счете свело их обоих в могилу (22, 182).
Смерть Агафий поставила тверичей в довольно сложное положение: им вовсе не хотелось выглядеть убийцами ханской сестры. Кроме того, они не знали, что делать с телом несчастной.
Князь Михаил Тверской отправил в Москву с известием о кончине Агафий своего боярина Александра Марковича. Тот ехал с «посольством о любви» (22, 182). Но сообщать дурные вести всегда было делом неблагодарным. В приступе ярости Юрий приказал убить тверского посла. Из летописного текста можно понять, что он сделал это своими руками...
Убийство посла было тягчайшим оскорблением тому, кто его отправил. После этого никаких переговоров между Юрием и Михаилом быть уже не могло. Не желая оставлять у себя в Твери тело Агафий, князь Михаил велел отвезти его в Ростов и похоронить там с честью в княжеской усыпальнице – городском Успенском соборе. Вероятно, в этом решении отразились родственные связи Агафий с ростовскими татарами, среди которых были и потомки самого Чингисхана.
Роковой спор князей близился к трагическому исходу. Но прежде свое слово должен был сказать «вольный царь» – хан Узбек. Юрий с братом Афанасием, новгородцами и многочисленной свитой, включавшей всех врагов Михаила, первым отправился в Орду. Это произошло в конце весны – начале лета 1318 года. Москву он, как обычно, оставил на попечение Ивана. Михаил Тверской, отправив вперед себя 12-летнего сына Константина, замешкался. Он хотел собрать побольше даров для ханского двора. К тому же его, вероятно, задержал мор, свирепствовавший в это время в Твери.
Медлительность Михаила была его серьезной ошибкой. Враги во главе с Юрием и его приятелем татарским воеводой Кавгадыем успели настроить хана и его окружение против тверского князя.
Михаил выехал из Твери в Орду 1 августа 1318 года, во вторник. В этот день по церковному календарю был праздник Спаса Всемилостивого. Именно Спасу был посвящен городской собор в Твери. Установление праздника Спаса в день 1 августа связано с победой Андрея Боголюбского над болгарами в 1164 году. Избрав этот день для отъезда, Михаил как бы отдавал себя под покровительство Всемилостивого Спаса. И , сам князь, и вся его семья предчувствовали недоброе. Княгиня Анна с младшим сыном Василием провожала мужа до устья реки Нерль Волжская. Вдоль Нерли до Переяславля и далее «волоком» до другой Нерли, Клязьменской, шел кратчайший путь из Твери во Владимир. Когда-то этим путем возили на ладьях белый камень, добытый в старицких каменоломнях для строительства владимирских соборов. Но с приходом татар строительство замерло, и теперь только заросшие бурьяном кучи белых камней, видневшиеся кое-где по берегам Нерли, напоминали о былом расцвете стольного Владимира.
Старшие сыновья Михаила Дмитрий и Александр провожали отца до Владимира и здесь простились с ним.
Заметим, что маршрут, по которому ехал Михаил в свой последний путь (через Переяславль и Владимир), свидетельствует о том, что именно он занимал в это время великокняжеский престол.
Казнь Михаила Ярославича Тверского в Орде 22 ноября 1318 года – один из самых драматических моментов московско-тверского противостояния. Это событие послужило темой для особой повести, созданной в Твери вскоре после 1318 года. Сам Михаил был причислен церковью к,мученикам за православную веру, за Русскую землю.
Вот как рассказывает о гибели Михаила Тверского в своей «Истории России» С. М. Соловьев:
«Начальником всего зла летописец называет Кавгадыя: по Кавгадыеву совету Юрий пошел в Орду. Кавгадый наклеветал хану на Михаила, и рассерженный Узбек велел схватить сына Михайлова, Константина, посланного отцом перед собою в Орду; хан велел было уморить голодом молодого князя, но некоторые вельможи заметили ему, что если он умертвит сына, то отец никогда не явится в Орду, и Узбек приказал выпустить Константина. Что же касается до Кавгадыя, то он боялся присутствия Михайлова в Орде и послал толпу татар перехватить его на дороге и убить; но это не удалось; чтоб воспрепятствовать другим способом приезду Михайлову, Кавгадый стал говорить хану, что тверской князь никогда не приедет в Орду, что нечего его дожидаться, а надобно послать на его войско. Но в августе 1318 года Михаил отправился в Орду, и когда был во Владимире, то явился туда к нему посол из Орды, именем Ахмыл, и сказал ему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Летописец в подробностях описал эту историю, так как считал ее своего рода прологом к обширному трагическому повествованию о гибели князя Михаила Тверского в Орде в 1318 году.
В то время как Михаил пировал с татарами Кавгадыя, Юрий лесными тропами пробрался к Новгороду и ударил челом новгородцам о помощи. Московский князь «прибежа в Новъгород, и позва всех новгородчов с собою, и идоша с ним весь Новгород и Плесков, поимше с собою владыку Давида (новгородского архиепископа. – Н. Б.); и пришедше на Волгу» (10, 338).
Михаил узнал о том, что Юрий с новгородцами вновь появился в тверской земле. Собрав воинов, он встретил врага у брода через Волгу. Два войска стояли на берегах замерзшей реки, перестреливаясь и обмениваясь парламентерами. Никто не хотел испытывать судьбу в новом сражении. К тому же новгородцы помнили, что в тверской тюрьме находятся заложники – их друзья и родичи, взятые в плен в Торжке в феврале 1315 года.
Михаил, поверив Кавгадыю, решил, что Юрий начал войну с ним без ханского дозволения. Поэтому он предложил московскому князю перенести дело на суд Орды. Юрий согласился, надеясь на милость Узбека. В итоге князья заключили перемирие и целовали крест на том, что оба прекратят военные действия и поедут в Орду. С этим Михаил пропустил Юрия в Москву через свои земли и выпустил из тверской темницы «братью Юрьеву» – Бориса и Афанасия Даниловичей (18, 257). В условия договора входило и освобождение новгородских бояр, взятых в плен вместе с Афанасием. Но самым важным для Юрия было то, что тверичи обязались отпустить его жену княгиню Агафию. Однако в этом последнем они не сдержали слова. Вскоре после заключения волжского договора Агафия умерла в тверском плену. Новгородская Первая летопись сохранила распространившийся в связи с этим упорный слух, что ханскую сестру в Твери «смерти придаша» (10, 96). Владимирский летописец выражается еще определеннее: в Твери жена Юрия «зелием уморена бысть» (31, 103). Не все верили этих слухам. Никоновская летопись по поводу отравления Агафий осторожно замечает: «Иные же глаголют» (22, 181). Но сам Юрий, кажется, не имел сомнений относительно причин смерти жены. С этого времени между ним и Михаилом вспыхнуло то «нелюбие велие» (то есть лютая ненависть), которое в конечном счете свело их обоих в могилу (22, 182).
Смерть Агафий поставила тверичей в довольно сложное положение: им вовсе не хотелось выглядеть убийцами ханской сестры. Кроме того, они не знали, что делать с телом несчастной.
Князь Михаил Тверской отправил в Москву с известием о кончине Агафий своего боярина Александра Марковича. Тот ехал с «посольством о любви» (22, 182). Но сообщать дурные вести всегда было делом неблагодарным. В приступе ярости Юрий приказал убить тверского посла. Из летописного текста можно понять, что он сделал это своими руками...
Убийство посла было тягчайшим оскорблением тому, кто его отправил. После этого никаких переговоров между Юрием и Михаилом быть уже не могло. Не желая оставлять у себя в Твери тело Агафий, князь Михаил велел отвезти его в Ростов и похоронить там с честью в княжеской усыпальнице – городском Успенском соборе. Вероятно, в этом решении отразились родственные связи Агафий с ростовскими татарами, среди которых были и потомки самого Чингисхана.
Роковой спор князей близился к трагическому исходу. Но прежде свое слово должен был сказать «вольный царь» – хан Узбек. Юрий с братом Афанасием, новгородцами и многочисленной свитой, включавшей всех врагов Михаила, первым отправился в Орду. Это произошло в конце весны – начале лета 1318 года. Москву он, как обычно, оставил на попечение Ивана. Михаил Тверской, отправив вперед себя 12-летнего сына Константина, замешкался. Он хотел собрать побольше даров для ханского двора. К тому же его, вероятно, задержал мор, свирепствовавший в это время в Твери.
Медлительность Михаила была его серьезной ошибкой. Враги во главе с Юрием и его приятелем татарским воеводой Кавгадыем успели настроить хана и его окружение против тверского князя.
Михаил выехал из Твери в Орду 1 августа 1318 года, во вторник. В этот день по церковному календарю был праздник Спаса Всемилостивого. Именно Спасу был посвящен городской собор в Твери. Установление праздника Спаса в день 1 августа связано с победой Андрея Боголюбского над болгарами в 1164 году. Избрав этот день для отъезда, Михаил как бы отдавал себя под покровительство Всемилостивого Спаса. И , сам князь, и вся его семья предчувствовали недоброе. Княгиня Анна с младшим сыном Василием провожала мужа до устья реки Нерль Волжская. Вдоль Нерли до Переяславля и далее «волоком» до другой Нерли, Клязьменской, шел кратчайший путь из Твери во Владимир. Когда-то этим путем возили на ладьях белый камень, добытый в старицких каменоломнях для строительства владимирских соборов. Но с приходом татар строительство замерло, и теперь только заросшие бурьяном кучи белых камней, видневшиеся кое-где по берегам Нерли, напоминали о былом расцвете стольного Владимира.
Старшие сыновья Михаила Дмитрий и Александр провожали отца до Владимира и здесь простились с ним.
Заметим, что маршрут, по которому ехал Михаил в свой последний путь (через Переяславль и Владимир), свидетельствует о том, что именно он занимал в это время великокняжеский престол.
Казнь Михаила Ярославича Тверского в Орде 22 ноября 1318 года – один из самых драматических моментов московско-тверского противостояния. Это событие послужило темой для особой повести, созданной в Твери вскоре после 1318 года. Сам Михаил был причислен церковью к,мученикам за православную веру, за Русскую землю.
Вот как рассказывает о гибели Михаила Тверского в своей «Истории России» С. М. Соловьев:
«Начальником всего зла летописец называет Кавгадыя: по Кавгадыеву совету Юрий пошел в Орду. Кавгадый наклеветал хану на Михаила, и рассерженный Узбек велел схватить сына Михайлова, Константина, посланного отцом перед собою в Орду; хан велел было уморить голодом молодого князя, но некоторые вельможи заметили ему, что если он умертвит сына, то отец никогда не явится в Орду, и Узбек приказал выпустить Константина. Что же касается до Кавгадыя, то он боялся присутствия Михайлова в Орде и послал толпу татар перехватить его на дороге и убить; но это не удалось; чтоб воспрепятствовать другим способом приезду Михайлову, Кавгадый стал говорить хану, что тверской князь никогда не приедет в Орду, что нечего его дожидаться, а надобно послать на его войско. Но в августе 1318 года Михаил отправился в Орду, и когда был во Владимире, то явился туда к нему посол из Орды, именем Ахмыл, и сказал ему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102