С тех пор он думал только об одном. Его тело мучительно тосковало о ней. Он сознавал всю безрассудность этого – тем более что Блэр нисколько не походила на тех женщин, которые ему нравились. Шон, крупный и сильный, предпочитал более высоких и не таких хрупких дам. Рядом с ним Блэр казалась игрушечной. Но лишь казалась. Блэр была живой, она дышала, двигалась и более того – обладала способностью остужать тот жар, который гнездился в недрах его существа и порой нестерпимо мучил его.
Все было не так, как надо, и он знал это. Он уже не раз серьезно ошибался и дорого платил за это, но зато научился глубже и правильнее оценивать, что для него важно, а что нет. Пока он не встречал женщины, с которой хотел бы соединить жизнь. Его отношения с женщинами часто зависели от того, нарушают они привычный ход жизни или нет. Если что-то шло не так…
У Блэр Симпсон были свои проблемы, и принимать в них участие ему не слишком хотелось. Сейчас она переживала кризис, и ей придется самой выходить из него. Связывать с ней жизнь Шон не хотел, это только все усложнило бы. К тому же она сама сказала, что он ей не нужен.
Однако сейчас, когда они стояли в лунном свете, в нем клокотало желание. Он хотел только одного – преодолеть поцелуями ее сопротивление, прижать Блэр к себе, слиться с нею и умолять, чтобы она облегчила его муки.
Бурные переживания Шона, должно быть, отразились на его лице, залитом неверным светом луны. Блэр вдруг произнесла его имя. Шон тряхнул головой, словно отгоняя навязчивые мысли, и осушил бокал.
– Да, – глухо сказал он. – Пожалуй, нам пора присоединиться к гостям.
Блэр сделала лишь несколько маленьких глотков. Она сжала холодными пальцами бокал так, будто искала в нем опору. Они пересекли дворик. Шон галантно поддерживал ее. Джо все еще колдовал возле жаровни, оживленно беседуя с адвокатом, который обычно отстаивал права потерпевших во время уличных происшествий.
В кухне творился кромешный ад. Пэм выслушивала двух своих потомков, пытаясь обнаружить источник конфликта, приведшего к бою подушками. Третий ребенок, рыдая, стоял рядом. Крупные слезы катились по его щекам. Поглядывая на детей, Пэм вылавливала из кипятка кукурузные початки и выкладывала их на большое деревянное блюдо.
Непослушание детей и праведный гнев Пэм почему-то рассмешили Шона и Блэр.
– Что происходит? – спросил Шон.
– Кажется, они перевозбуждены, и им будет трудно заснуть. – Пэм угрожающе посмотрела на детей. – Вот я сейчас позову папу, и тогда уж вам не поздоровится!
Дети обратили на эту угрозу так же мало внимания, как и на предыдущие увещевания.
– Может, я попытаюсь их уложить, – предложила Блэр.
– Но ты же моя гостья, – запротестовала Пэм.
– Я твоя подруга, а ты сейчас занята. А ну-ка, орлы, хватит орать! – Блэр произнесла это так твердо, что сразу же привлекла к себе внимание детей.
– Эндрю! Марш в постель! – Она повелительно указала пальцем в сторону спальни. – Мэнди! Живо!
– А я займусь вот этим! – воскликнул Шон, подхватывая маленького Поля и сажая его к себе на плечи. Поль издал восторженный вопль и вцепился ручонкой в копну густых светлых волос Шона.
– Но я ведь не просила тебя помочь, – сказала Блэр, когда они вышли из кухни в коридор, ведущий к Двум детским спальням.
– Но не мог же я оставить тебя сражаться с этой оравой!
Поскольку спальни были смежными, Шон и Блэр, уложив детей, могли присмотреть за всеми. Пока что ус-нул лишь самый младший. Он спал в маленькой кроватке. Две девочки легли здесь же на двуспальной кровати. Два мальчика спали на двухэтажной кровати в соседней комнате. Эндрю, как старший, – наверху.
– Покажи пример сестренке и быстренько засыпай, – шепнула Блэр Мэнди. – Пусть твои родители спокойно повеселятся. Хорошо?
– Ладно, – зевая, ответила Мэнди.
Анджела, которой было около четырех, уже задремала.
– Только, пожалуйста, не выключайте лампу, – попросила Мэнди.
– Мэнди-малютка. В темноте ей жутко, – начал дразнить сестру Эндрю со своей «верхней палубы».
– Успокойся, Эндрю, – строго сказала Блэр.
– Но она же и вправду еще маленькая, – продолжал насмехаться мальчик. – Ее кладут спать вместе с Анджелой. Я бы не потерпел, чтобы кто-то ворочался рядом со мной.
– Но мама и папа тоже спят в одной постели – возразила Мэнди.
– С ними больше нельзя никому спать, нам даже запрещают заходить к ним в комнату. Можно только тогда, когда сверкает молния и гремит гром, – добавила полусонная Анджела.
Блэр взглянула в смеющиеся глаза Шона и снова посмотрела на девочек.
– И еще нам не позволяют входить к ним в субботу утром, пока не кончится «Одинокий стрелок уходит», – сказал Поль, приподнявшись, чтобы сообщить эту важную деталь.
Шона разбирал смех. Покашляв, чтобы не расхохотаться, он вернул Поля в горизонтальное положение.
– У них такая большая кровать, – продолжала рассказывать Мэнди.
– Неужели? – Блэр аккуратно поправила одеяло Мэнди.
– У Шона такая же большая. Правда, Шон? Я ее видел, – сообщил Эндрю.
– А ты видела кровать Шона? – спросила у Блэр Анджела.
– Н… нет. Все, спокойной ночи.
– А у тебя кровать такая же большая, как у Шона? – поинтересовалась Мэнди.
– Да нет же, дурочка, – высунулся Эндрю. – разве ты не видела диван, на котором спит Блэр.
На лице Мэнди выразилось сострадание.
– А ты попроси Тона. Может, он разрешит тебе спать с ним в его большой кровати. Ведь он живет недалеко от тебя.
– Наш папа доволен, что мамочка спит с ним, – поддержала его Анджела.
Хотя Блэр редко краснела, сейчас ее щеки стали пунцовыми.
– Ну все. Поговорили и хватит, – строго сказал Шон.
Убедившись, что все закрыли глаза, Шон повернулся и вышел. Блэр последовала за ним, бросив перед уходом заботливый взгляд на спящего малютку. В коридоре Шон, неожиданно обернувшись, преградил дорогу Блэр. Его глаза блестели.
– Не хочешь ли о чем-нибудь меня попросить? – спросил он.
– Нет. – Краска все еще не сошла со щек Блэр.
Шон двусмысленно рассмеялся. Обняв Блэр за шею, он сказал:
– Пойдем поедим.
Несмотря ни на что, обед удался. Мясо, приготовленное Джо, оказалось великолепным. Гости сами клали еду себе на тарелки, а затем рассаживались кто где – в гостиной или во внутреннем дворике.
Блэр заметила, что на нее и на Шона с любопытством поглядывают. Он не ухаживал за ней открыто, но вместе с тем постоянно был неподалеку от нее. Он поддерживал общий разговор, но при этом то и дело что-то шептал Блэр. С кем бы Блэр ни разговаривала, она чувствовала его повышенное внимание к себе.
Шон приносил ей блюдо за блюдом. Не желая остаться в долгу, Блэр предложила ему отнести на кухню свою и его тарелки. Смахнув остатки пищи в большой пластиковый контейнер, она вымыла посуду. Когда Блэр вытирала руки бумажным полотенцем, в кухню вошел один из гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Все было не так, как надо, и он знал это. Он уже не раз серьезно ошибался и дорого платил за это, но зато научился глубже и правильнее оценивать, что для него важно, а что нет. Пока он не встречал женщины, с которой хотел бы соединить жизнь. Его отношения с женщинами часто зависели от того, нарушают они привычный ход жизни или нет. Если что-то шло не так…
У Блэр Симпсон были свои проблемы, и принимать в них участие ему не слишком хотелось. Сейчас она переживала кризис, и ей придется самой выходить из него. Связывать с ней жизнь Шон не хотел, это только все усложнило бы. К тому же она сама сказала, что он ей не нужен.
Однако сейчас, когда они стояли в лунном свете, в нем клокотало желание. Он хотел только одного – преодолеть поцелуями ее сопротивление, прижать Блэр к себе, слиться с нею и умолять, чтобы она облегчила его муки.
Бурные переживания Шона, должно быть, отразились на его лице, залитом неверным светом луны. Блэр вдруг произнесла его имя. Шон тряхнул головой, словно отгоняя навязчивые мысли, и осушил бокал.
– Да, – глухо сказал он. – Пожалуй, нам пора присоединиться к гостям.
Блэр сделала лишь несколько маленьких глотков. Она сжала холодными пальцами бокал так, будто искала в нем опору. Они пересекли дворик. Шон галантно поддерживал ее. Джо все еще колдовал возле жаровни, оживленно беседуя с адвокатом, который обычно отстаивал права потерпевших во время уличных происшествий.
В кухне творился кромешный ад. Пэм выслушивала двух своих потомков, пытаясь обнаружить источник конфликта, приведшего к бою подушками. Третий ребенок, рыдая, стоял рядом. Крупные слезы катились по его щекам. Поглядывая на детей, Пэм вылавливала из кипятка кукурузные початки и выкладывала их на большое деревянное блюдо.
Непослушание детей и праведный гнев Пэм почему-то рассмешили Шона и Блэр.
– Что происходит? – спросил Шон.
– Кажется, они перевозбуждены, и им будет трудно заснуть. – Пэм угрожающе посмотрела на детей. – Вот я сейчас позову папу, и тогда уж вам не поздоровится!
Дети обратили на эту угрозу так же мало внимания, как и на предыдущие увещевания.
– Может, я попытаюсь их уложить, – предложила Блэр.
– Но ты же моя гостья, – запротестовала Пэм.
– Я твоя подруга, а ты сейчас занята. А ну-ка, орлы, хватит орать! – Блэр произнесла это так твердо, что сразу же привлекла к себе внимание детей.
– Эндрю! Марш в постель! – Она повелительно указала пальцем в сторону спальни. – Мэнди! Живо!
– А я займусь вот этим! – воскликнул Шон, подхватывая маленького Поля и сажая его к себе на плечи. Поль издал восторженный вопль и вцепился ручонкой в копну густых светлых волос Шона.
– Но я ведь не просила тебя помочь, – сказала Блэр, когда они вышли из кухни в коридор, ведущий к Двум детским спальням.
– Но не мог же я оставить тебя сражаться с этой оравой!
Поскольку спальни были смежными, Шон и Блэр, уложив детей, могли присмотреть за всеми. Пока что ус-нул лишь самый младший. Он спал в маленькой кроватке. Две девочки легли здесь же на двуспальной кровати. Два мальчика спали на двухэтажной кровати в соседней комнате. Эндрю, как старший, – наверху.
– Покажи пример сестренке и быстренько засыпай, – шепнула Блэр Мэнди. – Пусть твои родители спокойно повеселятся. Хорошо?
– Ладно, – зевая, ответила Мэнди.
Анджела, которой было около четырех, уже задремала.
– Только, пожалуйста, не выключайте лампу, – попросила Мэнди.
– Мэнди-малютка. В темноте ей жутко, – начал дразнить сестру Эндрю со своей «верхней палубы».
– Успокойся, Эндрю, – строго сказала Блэр.
– Но она же и вправду еще маленькая, – продолжал насмехаться мальчик. – Ее кладут спать вместе с Анджелой. Я бы не потерпел, чтобы кто-то ворочался рядом со мной.
– Но мама и папа тоже спят в одной постели – возразила Мэнди.
– С ними больше нельзя никому спать, нам даже запрещают заходить к ним в комнату. Можно только тогда, когда сверкает молния и гремит гром, – добавила полусонная Анджела.
Блэр взглянула в смеющиеся глаза Шона и снова посмотрела на девочек.
– И еще нам не позволяют входить к ним в субботу утром, пока не кончится «Одинокий стрелок уходит», – сказал Поль, приподнявшись, чтобы сообщить эту важную деталь.
Шона разбирал смех. Покашляв, чтобы не расхохотаться, он вернул Поля в горизонтальное положение.
– У них такая большая кровать, – продолжала рассказывать Мэнди.
– Неужели? – Блэр аккуратно поправила одеяло Мэнди.
– У Шона такая же большая. Правда, Шон? Я ее видел, – сообщил Эндрю.
– А ты видела кровать Шона? – спросила у Блэр Анджела.
– Н… нет. Все, спокойной ночи.
– А у тебя кровать такая же большая, как у Шона? – поинтересовалась Мэнди.
– Да нет же, дурочка, – высунулся Эндрю. – разве ты не видела диван, на котором спит Блэр.
На лице Мэнди выразилось сострадание.
– А ты попроси Тона. Может, он разрешит тебе спать с ним в его большой кровати. Ведь он живет недалеко от тебя.
– Наш папа доволен, что мамочка спит с ним, – поддержала его Анджела.
Хотя Блэр редко краснела, сейчас ее щеки стали пунцовыми.
– Ну все. Поговорили и хватит, – строго сказал Шон.
Убедившись, что все закрыли глаза, Шон повернулся и вышел. Блэр последовала за ним, бросив перед уходом заботливый взгляд на спящего малютку. В коридоре Шон, неожиданно обернувшись, преградил дорогу Блэр. Его глаза блестели.
– Не хочешь ли о чем-нибудь меня попросить? – спросил он.
– Нет. – Краска все еще не сошла со щек Блэр.
Шон двусмысленно рассмеялся. Обняв Блэр за шею, он сказал:
– Пойдем поедим.
Несмотря ни на что, обед удался. Мясо, приготовленное Джо, оказалось великолепным. Гости сами клали еду себе на тарелки, а затем рассаживались кто где – в гостиной или во внутреннем дворике.
Блэр заметила, что на нее и на Шона с любопытством поглядывают. Он не ухаживал за ней открыто, но вместе с тем постоянно был неподалеку от нее. Он поддерживал общий разговор, но при этом то и дело что-то шептал Блэр. С кем бы Блэр ни разговаривала, она чувствовала его повышенное внимание к себе.
Шон приносил ей блюдо за блюдом. Не желая остаться в долгу, Блэр предложила ему отнести на кухню свою и его тарелки. Смахнув остатки пищи в большой пластиковый контейнер, она вымыла посуду. Когда Блэр вытирала руки бумажным полотенцем, в кухню вошел один из гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42