он переменился ко мне. Я приехала попросить у вас какого-нибудь зелья, для того чтобы снова привлечь его к себе, чтобы он любил меня по-прежнему.
Пока Марианна говорила, проницательный взгляд колдуньи перебегал с одной девушки на другую: казалось, она силилась разгадать черты их лиц сквозь капюшоны плащей.
Выслушав Марианну, она молча взяла огромный лист пергамента, разрисованный какими-то таинственными знаками, и разложила его на полу.
Потом на каждый знак она положила по черному зерну.
– Подойди сюда! – сказала она, взяв за руку дрожавшую от страха Марианну и подводя ее к лежавшему на полу пергаменту. – Твой жених молод, храбр и красив.
– Правда, – прошептала Марианна.
– Он страстно тебя любил… он даже готов был жениться на тебе, против воли своих родных.
– Правда.
– Теперь он изменился.
– К несчастью, да!
– Он изменился, потому что любит другую женщину.
– Другую! – воскликнула Марианна, с отчаянием ломая руки. – Другую женщину!
– Ты ревнива?
– Да! – вскричала молодая девушка. – Любовь моего жениха составляла все счастье моей жизни. Горе той, которая вздумает отнять его у меня!
– Итак, если ты не хочешь, чтоб жених твой увлекся страстью к другой женщине, то должна действовать не на него, а на ту, которая вздумала издеваться над твоей привязанностью, над твоим простодушным легковерием. Дитя! Когда любят и когда видят измену, то мстят.
– Нет, – прошептала молодая девушка, – тогда умирают.
– Как! Для того, чтобы доставить коварным изменникам возможность наслаждаться счастьем и смеяться над твоим безумием! – вскричала Сара. – Нет! Прежде надо отомстить… Умереть можно, но только после мщения!.. Не правда ли, Марианна?
– Вы знаете мое имя?
– Я знаю все, дитя! Знаю имя твоего жениха и даже имя той знатной дамы, которая вместе с ним обманывает тебя. Это никто иная, как прекрасная Маргарита Эдельсгейм.
Маргарита едва сдерживала себя до сих пор; теперь же она не в силах была долее молчать. Она подняла капюшон, скрывавший ее прекрасное лицо, которое теперь пылало негодованием, и гордо подошла к Саре.
– Я Маргарита Эдельсгейм, – сказала она. – Все, что вы говорили – гнусная клевета. Слава Богу, что Марианна знает меня слишком хорошо, чтобы хоть на минуту усомниться во мне.
– Кто знает! – прошептала колдунья. Лица ее не было видно из-под покрывала, но глаза ярко светились зловещим пламенем.
– Спросите ее сами, – гордо отвечала Маргарита, указывая на Марианну, которая молча плакала.
Прежде чем Сара успела обратиться к ней с вопросом, Марианна быстро схватила руку Маргариты Эдельсгейм и поднесла к своим губам.
– Пусть эта молодая девушка удалится на минуту в соседнюю комнату, – сказала Сара.
– Не оставляй меня, Марианна! – вскричала Маргарита, ухватясь за руку своей подруги.
Та крепко прижалась к ней.
– Вы, как видно, боитесь, – с презрением проговорила колдунья. – Я думала, что в вас больше смелости, сударыня. У вас не достает духа остаться на минуту со мной вдвоем… даже для того, чтобы узнать тайну, близко касающуюся одного дворянина, которого, как вам кажется, вы любите.
– Вы можете говорить при Марианне, – отвечала Маргарита. – У меня нет от нее тайн.
– Черная Колдунья говорит, когда ей угодно и при ком ей угодно, – надменно возразила Сара. – Или вы останетесь со мной вдвоем, или тотчас же уедете отсюда, вместе с вашей служанкой.
– Так мы поедем лучше, – сказала Маргарита.
– Еще одно слово: Супербус проведет вас дорогой, известной только ему и мне, так что вы не увидите того, для кого приехали сюда, сударыня… Ага, вам это не нравится, – продолжала она, увидев, что грусть внезапно омрачила лицо Маргариты. – Неужели вы думаете, что меня можно обмануть? С первых же слов этой молодой девушки я догадалась, какая причина побудила вас приехать сюда в такой поздний час. Нам необходимо объясниться, Маргарита; как для вас, так и для меня будет лучше, если объяснение произойдет сейчас же.
– Хорошо, – немного помолчав, сказала Маргарита. – Оставь нас, Марианна.
II
– Наконец мы одни! – проговорила колдунья, когда карлик затворил дверь. – Я вам уже говорила, что минуты дороги для меня; поэтому нам нечего терять времени в пустых словах. Вы любите графа Людвига. Любите ли вы его настолько, чтобы быть в состоянии пожертвовать своей любовью ради его счастья и его славы?
– Я не понимаю вас.
– Граф влачит теперь презреннейшую жизнь. Голова его оценена, имя опозорено. Но стоит мне сказать одно слово, и все переменится. Несчастный изгнанник сделается предводителем целой армии; кто вчера ругался над его гербом – преклонит завтра голову перед его победоносным мечом. От тебя, Маргарита, зависит, чтоб я произнесла это слово, одно только слово, способное или спасти, или погубить графа.
– Что же мне нужно сделать для этого?
– Отказаться от графа.
– Ни за что в мире!
– Так ты не в состоянии пожертвовать собой для счастья того, кого любишь?
– Неужели вы думаете, что он может быть счастлив без моей любви? Притом, почему вы думаете, что у меня у самой нет средств сделать его счастливым?
– Для тебя это невозможно. Ты не знаешь моей тайны. Слушай: когда я расскажу тебе о нем и о себе, тогда ты поймешь, что одна я, слышишь ли, одна я могу спасти его.
– Говорите.
– Подожди. Ужасная тайна, которую я тебе открою, будет твоей погибелью, если ты не захочешь повиноваться мне.
– Говорите же!
– Итак, ты даешь клятву отказаться от графа?
– Нет, я уже сказала, что этого не будет.
– Подумай хорошенько. Если ты, узнав мою тайну, вздумаешь сопротивляться мне, то знай, что ты здесь совершенно в моей воле: это место – пустыня; здесь никто не услышит твоих криков и не придет тебя спасать. На что же ты надеешься, Маргарита?
– Я надеюсь на Бога, – отвечала девушка, поднимая глаза к небу. – Он знает, что я люблю графа за то, что он несчастлив, гоним всеми. Когда мне пришлось выбирать между любовью к нему и благодарностью к моим благодетелям, я смело решилась пожертвовать своим счастьем чувству долга. Но Господь не захотел этого. Он, вероятно, предназначает меня к чему-либо иному. Участь моя в руках Божьих. Если Ему угодно, чтоб я вышла замуж за графа, то Он защитит меня от тебя, если же нет – то на что мне жизнь?
Сара сделала нетерпеливое движение.
– Пусть будет, что будет, – прошептала она, – я пойду до конца.
Она на минуту скрылась за ширму странной формы, стоявшую в комнате.
Возвратившись, она приблизилась к Маргарите.
– Взгляни на меня теперь, – сказала она внезапно, сдергивая покрывало, складки которого она держала в руке.
Маргарита вскрикнула от удивления.
Вместо черной колдуньи с седыми волосами, перед ней стояла женщина, еще молодая и замечательной красоты. У нее были черные, густые волосы и такие же брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Пока Марианна говорила, проницательный взгляд колдуньи перебегал с одной девушки на другую: казалось, она силилась разгадать черты их лиц сквозь капюшоны плащей.
Выслушав Марианну, она молча взяла огромный лист пергамента, разрисованный какими-то таинственными знаками, и разложила его на полу.
Потом на каждый знак она положила по черному зерну.
– Подойди сюда! – сказала она, взяв за руку дрожавшую от страха Марианну и подводя ее к лежавшему на полу пергаменту. – Твой жених молод, храбр и красив.
– Правда, – прошептала Марианна.
– Он страстно тебя любил… он даже готов был жениться на тебе, против воли своих родных.
– Правда.
– Теперь он изменился.
– К несчастью, да!
– Он изменился, потому что любит другую женщину.
– Другую! – воскликнула Марианна, с отчаянием ломая руки. – Другую женщину!
– Ты ревнива?
– Да! – вскричала молодая девушка. – Любовь моего жениха составляла все счастье моей жизни. Горе той, которая вздумает отнять его у меня!
– Итак, если ты не хочешь, чтоб жених твой увлекся страстью к другой женщине, то должна действовать не на него, а на ту, которая вздумала издеваться над твоей привязанностью, над твоим простодушным легковерием. Дитя! Когда любят и когда видят измену, то мстят.
– Нет, – прошептала молодая девушка, – тогда умирают.
– Как! Для того, чтобы доставить коварным изменникам возможность наслаждаться счастьем и смеяться над твоим безумием! – вскричала Сара. – Нет! Прежде надо отомстить… Умереть можно, но только после мщения!.. Не правда ли, Марианна?
– Вы знаете мое имя?
– Я знаю все, дитя! Знаю имя твоего жениха и даже имя той знатной дамы, которая вместе с ним обманывает тебя. Это никто иная, как прекрасная Маргарита Эдельсгейм.
Маргарита едва сдерживала себя до сих пор; теперь же она не в силах была долее молчать. Она подняла капюшон, скрывавший ее прекрасное лицо, которое теперь пылало негодованием, и гордо подошла к Саре.
– Я Маргарита Эдельсгейм, – сказала она. – Все, что вы говорили – гнусная клевета. Слава Богу, что Марианна знает меня слишком хорошо, чтобы хоть на минуту усомниться во мне.
– Кто знает! – прошептала колдунья. Лица ее не было видно из-под покрывала, но глаза ярко светились зловещим пламенем.
– Спросите ее сами, – гордо отвечала Маргарита, указывая на Марианну, которая молча плакала.
Прежде чем Сара успела обратиться к ней с вопросом, Марианна быстро схватила руку Маргариты Эдельсгейм и поднесла к своим губам.
– Пусть эта молодая девушка удалится на минуту в соседнюю комнату, – сказала Сара.
– Не оставляй меня, Марианна! – вскричала Маргарита, ухватясь за руку своей подруги.
Та крепко прижалась к ней.
– Вы, как видно, боитесь, – с презрением проговорила колдунья. – Я думала, что в вас больше смелости, сударыня. У вас не достает духа остаться на минуту со мной вдвоем… даже для того, чтобы узнать тайну, близко касающуюся одного дворянина, которого, как вам кажется, вы любите.
– Вы можете говорить при Марианне, – отвечала Маргарита. – У меня нет от нее тайн.
– Черная Колдунья говорит, когда ей угодно и при ком ей угодно, – надменно возразила Сара. – Или вы останетесь со мной вдвоем, или тотчас же уедете отсюда, вместе с вашей служанкой.
– Так мы поедем лучше, – сказала Маргарита.
– Еще одно слово: Супербус проведет вас дорогой, известной только ему и мне, так что вы не увидите того, для кого приехали сюда, сударыня… Ага, вам это не нравится, – продолжала она, увидев, что грусть внезапно омрачила лицо Маргариты. – Неужели вы думаете, что меня можно обмануть? С первых же слов этой молодой девушки я догадалась, какая причина побудила вас приехать сюда в такой поздний час. Нам необходимо объясниться, Маргарита; как для вас, так и для меня будет лучше, если объяснение произойдет сейчас же.
– Хорошо, – немного помолчав, сказала Маргарита. – Оставь нас, Марианна.
II
– Наконец мы одни! – проговорила колдунья, когда карлик затворил дверь. – Я вам уже говорила, что минуты дороги для меня; поэтому нам нечего терять времени в пустых словах. Вы любите графа Людвига. Любите ли вы его настолько, чтобы быть в состоянии пожертвовать своей любовью ради его счастья и его славы?
– Я не понимаю вас.
– Граф влачит теперь презреннейшую жизнь. Голова его оценена, имя опозорено. Но стоит мне сказать одно слово, и все переменится. Несчастный изгнанник сделается предводителем целой армии; кто вчера ругался над его гербом – преклонит завтра голову перед его победоносным мечом. От тебя, Маргарита, зависит, чтоб я произнесла это слово, одно только слово, способное или спасти, или погубить графа.
– Что же мне нужно сделать для этого?
– Отказаться от графа.
– Ни за что в мире!
– Так ты не в состоянии пожертвовать собой для счастья того, кого любишь?
– Неужели вы думаете, что он может быть счастлив без моей любви? Притом, почему вы думаете, что у меня у самой нет средств сделать его счастливым?
– Для тебя это невозможно. Ты не знаешь моей тайны. Слушай: когда я расскажу тебе о нем и о себе, тогда ты поймешь, что одна я, слышишь ли, одна я могу спасти его.
– Говорите.
– Подожди. Ужасная тайна, которую я тебе открою, будет твоей погибелью, если ты не захочешь повиноваться мне.
– Говорите же!
– Итак, ты даешь клятву отказаться от графа?
– Нет, я уже сказала, что этого не будет.
– Подумай хорошенько. Если ты, узнав мою тайну, вздумаешь сопротивляться мне, то знай, что ты здесь совершенно в моей воле: это место – пустыня; здесь никто не услышит твоих криков и не придет тебя спасать. На что же ты надеешься, Маргарита?
– Я надеюсь на Бога, – отвечала девушка, поднимая глаза к небу. – Он знает, что я люблю графа за то, что он несчастлив, гоним всеми. Когда мне пришлось выбирать между любовью к нему и благодарностью к моим благодетелям, я смело решилась пожертвовать своим счастьем чувству долга. Но Господь не захотел этого. Он, вероятно, предназначает меня к чему-либо иному. Участь моя в руках Божьих. Если Ему угодно, чтоб я вышла замуж за графа, то Он защитит меня от тебя, если же нет – то на что мне жизнь?
Сара сделала нетерпеливое движение.
– Пусть будет, что будет, – прошептала она, – я пойду до конца.
Она на минуту скрылась за ширму странной формы, стоявшую в комнате.
Возвратившись, она приблизилась к Маргарите.
– Взгляни на меня теперь, – сказала она внезапно, сдергивая покрывало, складки которого она держала в руке.
Маргарита вскрикнула от удивления.
Вместо черной колдуньи с седыми волосами, перед ней стояла женщина, еще молодая и замечательной красоты. У нее были черные, густые волосы и такие же брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73