— Девушка вышла отсюда?» — переспросил он. — «Да». — «О чем она просила?» — «Переписать записку на французском языке». — «Покажи мне эту записку». — «Она сложила ее письмом, написала адрес и взяла с собой». — «Я знаю это, но знаю также, что и, ты не глуп и оставил у себя копию с ее записки; это-то мне и нужно». Не знаю почему, но голос этого незнакомца невольно поразил меня; он стоял, повернувшись ко мне спиной, я воспользовался этим и сделал старику знак, понятый им. «Я не догадался сделать это», — ответил он. При этом он скорчил такую глупую рожу, что незнакомец поверил ему и только выразил досаду. «Она придет еще?» — «Не знаю». — «Я это знаю. Каждый раз по ее приходу ты будешь сохранять копию со всего, что она даст тебе переписать. Сюда же станут приходить и ответы на эти письма; ты будешь показывать их мне, прежде чем передашь по назначению… До завтра — и не будь так глуп, как сегодня, если хочешь, чтобы я позаботился о твоем благосостоянии». Писец скорчил улыбку. Незнакомец повернулся, чтобы идти; при этом движении пола его одежды зацепилась за стол, плащ соскользнул с лица, и я увидел его: это был ваш брат дон Эстебан. С глухим проклятием он снова закутался в свой плащ и вышел. Лишь только дверь за ним затворилась, я вскочил, запер ее на задвижку и встал перед писцом. «Кому-нибудь одному!» — сказал я ему. Он с ужасом отступил, сжимая в руках полученный кошелек, думая, что я хочу отнять его золото. «Я бедный старик», — взмолился он. — «Где копия, которую ты не дал этому человеку?» — спросил я строго. Он склонился над своей конторкой и подал мне копию, не говоря ни слова. Содрогаясь, я прочел ее и все понял. «Слушай, — сказал я ему, протягивая унцию золота, — каждый раз ты будешь показывать мне ее письма. Можешь показывать их также и этому господину, но только запомни хорошенько: ни один ответ, который, вероятно, будет им написан, не должен быть передан молодой девушке прежде, чем я его прочитаю; я не так богат, как этот незнакомец, но все же прилично заплачу тебе, ты меня знаешь. И еще одно слово: если ты изменишь мне, я убью тебя как собаку!» Я ушел и слышал, затворяя за собой дверь, как старик проговорил вполголоса: «Пресвятая Дева! В какую переделку я попал…» Теперь я открою вам ключ к этой тайне: молодая девушка, которую я встретил у писца, была послушница из монастыря Бернардинок, где находилась ваша дочь; донья Лаура, не зная, кому довериться, попросила ее известить дона Франсиско де Паоло Серрано…
— Моего зятя, ее крестного отца! — воскликнул дон Мариано.
— Именно его, — согласился дон Лео. — Она поручила донье Луизе, своей подруге, переслать сеньору Серрано письмо, в котором описывала все преступные замыслы своего дяди, все гонения, каким ее подвергали, умоляя его как лучшего друга своего отца прийти к ней на помощь и взять ее под свое покровительство.
— Бедная моя дочь! — прошептал дон Мариано.
— Дон Эстебан, — продолжал дон Лео, — не знаю уж каким способом проведал о намерениях вашей дочери, но сделал вид, что ничего не знает, и ждал удобной минуты, чтобы расстроить их; он позволял девушке носить письма к писцу, читал копии и сам составлял ответы, так как дон Франсиско не получал писем вашей дочери, потому что дон Эстебан подкупил его лакея, и тот возвращал их ему нераспечатанными. Это ловкое вероломство, без сомнения, удалось бы ему, если бы провидение не привело меня так кстати в лавочку писца. Вероятно, он хотел не смерти вашей дочери, а только ее богатства, а потому вынуждал ее принять пострижение, рассчитывая на верный успех. Он не предвидел моего вмешательства. Донья Лаура, уверенная, что дон Франсиско не покинет ее, в точности исполняла мои советы, получаемые от имени друга, к которому она обращалась; я же был готов действовать при первой надобности. В подробности по этому поводу входить не стану. Скажу только, что донья Лаура отказалась произнести монашеский обет. Скандал вышел величайший; взбешенная игуменья решилась покончить с ней. Несчастная девушка, усыпленная сильным наркотическим средством, была спущена в глубокую тюрьму и там обречена на голодную смерть. Извещенный в тот же день обо всем случившемся в монастыре, я набрал шайку разного люда, ночью хитростью проник в монастырь с пистолетом в руке и похитил вашу дочь.
— Вы! — воскликнул с удивлением и радостью дон Мариано. — Боже мой, Боже мой! Так она в безопасности, она спасена!.. Где же она? Скажите, в каком месте скрывается моя любимая дочь?
— Понятно, что я не мог возить ее с собой, ожидая дона Эстебана и его шпионов, следивших за всеми моими действиями. Скрыв в надежном месте донью Лауру, я навлек на себя все преследования. Вот каким образом в этом паланкине была заперта донья Лаура до Тубака. Раз или два ее могли заметить в нем посторонние люди. Этого было достаточно, с тех пор все полагали, что она постоянно со мной. Благодаря моему старанию держать паланкин плотно закрытым и никого к нему не подпускать (таким образом я старался заманить врагов подальше в прерии и наказать их), мои планы удались вернее расчетов дона Эстебана: Бог помогал мне… Теперь, когда преступник наказан, донье Лауре нечего более опасаться; я сообщу вам, где она скрывается, и проведу вас к ней.
— Да будет благословен Бог! — в неописуемой радости воскликнул счастливый отец. — Моя дочь спасена! Наконец-то я ее увижу!
— Она погибла, если вы не поспешите! — проговорил вдруг чей-то глухой голос.
Все трое с ужасом обернулись к выходу. Приподняв полог палатки, там стоял Вольная Пуля, с бледным, окровавленным лицом и в разорванной одежде.
ГЛАВА XXIII. Летучий Орел
Индейцы по своей жизни и воспитанию имеют самый подозрительный и недоверчивый характер. Лишь только Верный Прицел произнес приговор над доном Эстебаном, как среди охотников начался небольшой беспорядок: ряды их смешались, они принялись рассуждать и спорить между собой. Летучий Орел воспользовался этим переполохом, сделал знак Дикой Розе, призывая ее следовать за собой, и тихонько и незаметно от всех скрылся вместе с ней в зарослях кустарника. Минут через двадцать, основательно углубившись в чащу леса, они наконец остановились и стали выбирать место, где бы им удобнее было укрыться от случайной встречи, как вдруг неподалеку послышался громкий шорох и треск ломавшихся сучьев. Индеец, схватив свой аркан, бросился в ту сторону и, подкравшись к тому месту, откуда происходил шум, неожиданно увидел перед собой великолепного коня. В ту минуту, когда испуганное животное готовилось ускакать в чащу, аркан свистнул в воздухе, и индеец с гордостью взглянул на пойманного им превосходного арабского скакуна, принадлежавшего дону Эстебану и убежавшего от него во время схватки.
Подведя коня к Дикой Розе и налюбовавшись им, вождь уселся на траву и глубоко задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
— Моего зятя, ее крестного отца! — воскликнул дон Мариано.
— Именно его, — согласился дон Лео. — Она поручила донье Луизе, своей подруге, переслать сеньору Серрано письмо, в котором описывала все преступные замыслы своего дяди, все гонения, каким ее подвергали, умоляя его как лучшего друга своего отца прийти к ней на помощь и взять ее под свое покровительство.
— Бедная моя дочь! — прошептал дон Мариано.
— Дон Эстебан, — продолжал дон Лео, — не знаю уж каким способом проведал о намерениях вашей дочери, но сделал вид, что ничего не знает, и ждал удобной минуты, чтобы расстроить их; он позволял девушке носить письма к писцу, читал копии и сам составлял ответы, так как дон Франсиско не получал писем вашей дочери, потому что дон Эстебан подкупил его лакея, и тот возвращал их ему нераспечатанными. Это ловкое вероломство, без сомнения, удалось бы ему, если бы провидение не привело меня так кстати в лавочку писца. Вероятно, он хотел не смерти вашей дочери, а только ее богатства, а потому вынуждал ее принять пострижение, рассчитывая на верный успех. Он не предвидел моего вмешательства. Донья Лаура, уверенная, что дон Франсиско не покинет ее, в точности исполняла мои советы, получаемые от имени друга, к которому она обращалась; я же был готов действовать при первой надобности. В подробности по этому поводу входить не стану. Скажу только, что донья Лаура отказалась произнести монашеский обет. Скандал вышел величайший; взбешенная игуменья решилась покончить с ней. Несчастная девушка, усыпленная сильным наркотическим средством, была спущена в глубокую тюрьму и там обречена на голодную смерть. Извещенный в тот же день обо всем случившемся в монастыре, я набрал шайку разного люда, ночью хитростью проник в монастырь с пистолетом в руке и похитил вашу дочь.
— Вы! — воскликнул с удивлением и радостью дон Мариано. — Боже мой, Боже мой! Так она в безопасности, она спасена!.. Где же она? Скажите, в каком месте скрывается моя любимая дочь?
— Понятно, что я не мог возить ее с собой, ожидая дона Эстебана и его шпионов, следивших за всеми моими действиями. Скрыв в надежном месте донью Лауру, я навлек на себя все преследования. Вот каким образом в этом паланкине была заперта донья Лаура до Тубака. Раз или два ее могли заметить в нем посторонние люди. Этого было достаточно, с тех пор все полагали, что она постоянно со мной. Благодаря моему старанию держать паланкин плотно закрытым и никого к нему не подпускать (таким образом я старался заманить врагов подальше в прерии и наказать их), мои планы удались вернее расчетов дона Эстебана: Бог помогал мне… Теперь, когда преступник наказан, донье Лауре нечего более опасаться; я сообщу вам, где она скрывается, и проведу вас к ней.
— Да будет благословен Бог! — в неописуемой радости воскликнул счастливый отец. — Моя дочь спасена! Наконец-то я ее увижу!
— Она погибла, если вы не поспешите! — проговорил вдруг чей-то глухой голос.
Все трое с ужасом обернулись к выходу. Приподняв полог палатки, там стоял Вольная Пуля, с бледным, окровавленным лицом и в разорванной одежде.
ГЛАВА XXIII. Летучий Орел
Индейцы по своей жизни и воспитанию имеют самый подозрительный и недоверчивый характер. Лишь только Верный Прицел произнес приговор над доном Эстебаном, как среди охотников начался небольшой беспорядок: ряды их смешались, они принялись рассуждать и спорить между собой. Летучий Орел воспользовался этим переполохом, сделал знак Дикой Розе, призывая ее следовать за собой, и тихонько и незаметно от всех скрылся вместе с ней в зарослях кустарника. Минут через двадцать, основательно углубившись в чащу леса, они наконец остановились и стали выбирать место, где бы им удобнее было укрыться от случайной встречи, как вдруг неподалеку послышался громкий шорох и треск ломавшихся сучьев. Индеец, схватив свой аркан, бросился в ту сторону и, подкравшись к тому месту, откуда происходил шум, неожиданно увидел перед собой великолепного коня. В ту минуту, когда испуганное животное готовилось ускакать в чащу, аркан свистнул в воздухе, и индеец с гордостью взглянул на пойманного им превосходного арабского скакуна, принадлежавшего дону Эстебану и убежавшего от него во время схватки.
Подведя коня к Дикой Розе и налюбовавшись им, вождь уселся на траву и глубоко задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65