(Некоторые из них таиландцы официально признают, некоторые нет.) Все эти службы работают в условиях давно установившейся междоусобной вражды.
3) Ни я, ни Ломэн не можем даже через наше начальство в Лондоне убедить таиландские (полковник Рамин) и английские спецслужбы в том, что опасность исходит от Куо. Это бы означало признание их неэффективности. К тому же Управления “не существует”.
Наши попытки были бы похожи на усилия темного знахаря давать советы маститому хирургу.
4) По той же причине — нас не существует — мы не можем ничего сделать официально: ни посоветовать, ни сообщить.
5) Предположим на минуту: мы предупредим полковника Рамина об опасности, которую представляет Куо. Тогда полковник должен организовать облаву и арестовать Куо по подозрению в подготовке убийства. Но я после многих дней слежки за Куо прекрасно его знал: у Куо останутся на свободе один или два сообщника, готовых совершить убийство вместо него. Полковник Рамин не будет даже нас слушать, а если и послушает, все равно решит, что с арестом Куо опасность будет ликвидирована.
6) Значит, на сотрудничество с полковником Рамином надежды нет. Настаивать на аресте Куо бессмысленно — с его арестом опасность не исчезнет.
7) Остается надеяться, что таиландским и английским спецслужбам удастся предотвратить попытку покушения. Но если им не удастся этого сделать, между убийцей и Представителем останется одно препятствие — я и Ломэн.
Из всего этого следуют два вывода:
1) Ломэн санкционировал убийство только потому, что Управления “не существует”. Дисциплина в нем беспрекословная, но официально оно не подчинено никаким департаментам или министрам. Управление действует только тогда, когда появляется брешь в заслоне, созданном разведывательными службами. Любая акция предпринимается по серьезном размышлении, даже если она выходит за рамки уголовного и международного права. В случае разоблачения Управление само заботится о себе, виновных, кроме него, нет. Есть множество причин, по которым существование Управления отрицается, но самая главная: оно прибегает к незаконным методам ради целесообразности и эффективности. Эти методы не исключают и убийство.
2) Учитывая, что руководитель операции решил санкционировать убийство, оно не совершается просто так. Мы действовали, исходя из версии, что Куо прибыл в Бангкок, чтобы убить Представителя. До того как он исчез, я имел много возможностей убрать Куо. Но Ломэн правильно рассудил: если уж ликвидировать кого-то в самый последний момент. Только уверенность в намерениях Куо дает нам моральное право на убийство. А установить его намерения можно лишь в точное время и в определенном месте. Все это я назвал “встречей”. Существовала еще одна причина, почему мы не могли убрать Куо до двадцать девятого. Это оказалось бы бесполезным — с тем же успехом его могли арестовать люди полковника Рамина. Все равно оставалась бы опасность со стороны людей Куо. Буду абсолютно точен: это и была основная причина, по которой мы щадили Куо. Управление руководствуется законом джунглей.
Итак, суть моего предложения: чтобы предотвратить попытку покушения, надо позволить Куо разработать свой план; пусть он его постоянно улучшает. Зато когда Куо будет готов нажать на спусковой крючок, у него уже не будет времени задействовать запасной вариант. Можно предположить, что он поставит своего человека у входа в храм. Тогда, даже если полковник Рамин решит обыскать здание и арестовать Куо в последнюю минуту, когда кортеж въедет на Линк Роуд, этот человек Куо успеет дать условный сигнал второму снайперу. Такой план был бы профессиональным, а Куо профессионал.
Какие бы меры ни принимали таиландские и английские спецслужбы, был один стопроцентно верный способ: выстрелить первому в последнюю минуту. После трех облав полиция в ходе “борьбы с преступностью” задержала около двухсот известных смутьянов и подрывных элементов. Сегодня, утром двадцать девятого числа, тысяча полицейских обыскивала пять тысяч нежилых комнат по пути следования кортежа. Проверялись даже букеты цветов: не спрятана ли там бомба. Но верный способ один — убить убийцу.
А Ломэн беспокоился вот почему: приняв мой план, он санкционировал предумышленное убийство. Если меня поймают и будут судить, мне придется, защищаясь, назвать других людей, чтобы выговорить себе смягчающие обстоятельства. Если же я (пусть косвенно) впутаю в это дело других лиц, то, как дважды два, выяснится, что Управление существует. А когда станет известно, что оно существует, оно никому уже не понадобится. С другой стороны, если я промахнусь. Представитель будет публично казнен. Но и это не все: я могу убить Куо зря — в том случае, если Куо разработал запасной вариант со вторым снайпером. В этом случае Представитель все равно будет убит.
Теперь я злился на Ломэна, потому что он не утаил своих страхов, пусть даже и зряшных, и разозлил меня не тем, что нарушил святое правило, которое Управление вдалбливает руководителям всех операций, а тем, что напомнил о моих собственных страхах, которые мучили меня сейчас, когда я сидел на корточках в маленькой комнате на последнем этаже, положив на колени “хускварну”.
Будь он проклят за это.
Для меня этот долгий день как бы разделился на три действия.
С утра, в течение нескольких часов, Линк Роуд из моего окна выглядела нормально. Правда, все-таки объявлен нерабочий день, на тротуарах было уже полно народу.
В одиннадцать часов я послушал по транзистору последние известия. Главное сообщение: принц Удом провел спокойную ночь, но еще несколько дней вынужден будет соблюдать постельный режим. Вместо него в машине с высоким гостем поедет Его королевское высочество принц Раджадон, который временно прервал обучение в Базельском университете, чтобы участвовать в торжествах.
В последних известиях сообщался и окончательный маршрут кортежа. Информация Пангсапа оказалась абсолютно верной Точный маршрут сообщили в первый раз, и через час народу перед моим домом заметно прибавилось. Полиция натягивала канаты, отделяя толпу от проезжей части. Полицейские на мотоциклах в рупоры приказывали водителям снизить скорость, чтобы не подвергать опасности пешеходов.
Между храмом и зданием, где обосновался я, Линк Роуд изгибается под углом градусов в сто пятьдесят, и там народу скопилось больше, чем в других местах; оттуда лучше всего видно проезжую часть.
Улица была красива: флаги, цветы, яркие транспаранты, женщины в шелковых одеяниях. В начале третьего весь транспорт пустили по Рама IV, тишину на Линк Роуд нарушал только гул толпы. Группа священников-браминов выделялась в этой красочной толпе ярким желтым пятном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
3) Ни я, ни Ломэн не можем даже через наше начальство в Лондоне убедить таиландские (полковник Рамин) и английские спецслужбы в том, что опасность исходит от Куо. Это бы означало признание их неэффективности. К тому же Управления “не существует”.
Наши попытки были бы похожи на усилия темного знахаря давать советы маститому хирургу.
4) По той же причине — нас не существует — мы не можем ничего сделать официально: ни посоветовать, ни сообщить.
5) Предположим на минуту: мы предупредим полковника Рамина об опасности, которую представляет Куо. Тогда полковник должен организовать облаву и арестовать Куо по подозрению в подготовке убийства. Но я после многих дней слежки за Куо прекрасно его знал: у Куо останутся на свободе один или два сообщника, готовых совершить убийство вместо него. Полковник Рамин не будет даже нас слушать, а если и послушает, все равно решит, что с арестом Куо опасность будет ликвидирована.
6) Значит, на сотрудничество с полковником Рамином надежды нет. Настаивать на аресте Куо бессмысленно — с его арестом опасность не исчезнет.
7) Остается надеяться, что таиландским и английским спецслужбам удастся предотвратить попытку покушения. Но если им не удастся этого сделать, между убийцей и Представителем останется одно препятствие — я и Ломэн.
Из всего этого следуют два вывода:
1) Ломэн санкционировал убийство только потому, что Управления “не существует”. Дисциплина в нем беспрекословная, но официально оно не подчинено никаким департаментам или министрам. Управление действует только тогда, когда появляется брешь в заслоне, созданном разведывательными службами. Любая акция предпринимается по серьезном размышлении, даже если она выходит за рамки уголовного и международного права. В случае разоблачения Управление само заботится о себе, виновных, кроме него, нет. Есть множество причин, по которым существование Управления отрицается, но самая главная: оно прибегает к незаконным методам ради целесообразности и эффективности. Эти методы не исключают и убийство.
2) Учитывая, что руководитель операции решил санкционировать убийство, оно не совершается просто так. Мы действовали, исходя из версии, что Куо прибыл в Бангкок, чтобы убить Представителя. До того как он исчез, я имел много возможностей убрать Куо. Но Ломэн правильно рассудил: если уж ликвидировать кого-то в самый последний момент. Только уверенность в намерениях Куо дает нам моральное право на убийство. А установить его намерения можно лишь в точное время и в определенном месте. Все это я назвал “встречей”. Существовала еще одна причина, почему мы не могли убрать Куо до двадцать девятого. Это оказалось бы бесполезным — с тем же успехом его могли арестовать люди полковника Рамина. Все равно оставалась бы опасность со стороны людей Куо. Буду абсолютно точен: это и была основная причина, по которой мы щадили Куо. Управление руководствуется законом джунглей.
Итак, суть моего предложения: чтобы предотвратить попытку покушения, надо позволить Куо разработать свой план; пусть он его постоянно улучшает. Зато когда Куо будет готов нажать на спусковой крючок, у него уже не будет времени задействовать запасной вариант. Можно предположить, что он поставит своего человека у входа в храм. Тогда, даже если полковник Рамин решит обыскать здание и арестовать Куо в последнюю минуту, когда кортеж въедет на Линк Роуд, этот человек Куо успеет дать условный сигнал второму снайперу. Такой план был бы профессиональным, а Куо профессионал.
Какие бы меры ни принимали таиландские и английские спецслужбы, был один стопроцентно верный способ: выстрелить первому в последнюю минуту. После трех облав полиция в ходе “борьбы с преступностью” задержала около двухсот известных смутьянов и подрывных элементов. Сегодня, утром двадцать девятого числа, тысяча полицейских обыскивала пять тысяч нежилых комнат по пути следования кортежа. Проверялись даже букеты цветов: не спрятана ли там бомба. Но верный способ один — убить убийцу.
А Ломэн беспокоился вот почему: приняв мой план, он санкционировал предумышленное убийство. Если меня поймают и будут судить, мне придется, защищаясь, назвать других людей, чтобы выговорить себе смягчающие обстоятельства. Если же я (пусть косвенно) впутаю в это дело других лиц, то, как дважды два, выяснится, что Управление существует. А когда станет известно, что оно существует, оно никому уже не понадобится. С другой стороны, если я промахнусь. Представитель будет публично казнен. Но и это не все: я могу убить Куо зря — в том случае, если Куо разработал запасной вариант со вторым снайпером. В этом случае Представитель все равно будет убит.
Теперь я злился на Ломэна, потому что он не утаил своих страхов, пусть даже и зряшных, и разозлил меня не тем, что нарушил святое правило, которое Управление вдалбливает руководителям всех операций, а тем, что напомнил о моих собственных страхах, которые мучили меня сейчас, когда я сидел на корточках в маленькой комнате на последнем этаже, положив на колени “хускварну”.
Будь он проклят за это.
Для меня этот долгий день как бы разделился на три действия.
С утра, в течение нескольких часов, Линк Роуд из моего окна выглядела нормально. Правда, все-таки объявлен нерабочий день, на тротуарах было уже полно народу.
В одиннадцать часов я послушал по транзистору последние известия. Главное сообщение: принц Удом провел спокойную ночь, но еще несколько дней вынужден будет соблюдать постельный режим. Вместо него в машине с высоким гостем поедет Его королевское высочество принц Раджадон, который временно прервал обучение в Базельском университете, чтобы участвовать в торжествах.
В последних известиях сообщался и окончательный маршрут кортежа. Информация Пангсапа оказалась абсолютно верной Точный маршрут сообщили в первый раз, и через час народу перед моим домом заметно прибавилось. Полиция натягивала канаты, отделяя толпу от проезжей части. Полицейские на мотоциклах в рупоры приказывали водителям снизить скорость, чтобы не подвергать опасности пешеходов.
Между храмом и зданием, где обосновался я, Линк Роуд изгибается под углом градусов в сто пятьдесят, и там народу скопилось больше, чем в других местах; оттуда лучше всего видно проезжую часть.
Улица была красива: флаги, цветы, яркие транспаранты, женщины в шелковых одеяниях. В начале третьего весь транспорт пустили по Рама IV, тишину на Линк Роуд нарушал только гул толпы. Группа священников-браминов выделялась в этой красочной толпе ярким желтым пятном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45