Можете себе представить — через пять лет я учился в Оксфорде.
Он сидел совершенно неподвижно с невинным выражением лица — ну прямо ангел:
— Я окончил экономический факультет. Но куда больше ценю духовный опыт, которым меня снисходительно одарила ваша страна. Именно в те годы я начал испытывать любовь к совершенно незнакомым людям — я сейчас снова говорю о представителях монархии.
Он слегка наклонился ко мне и, заметно шепелявя, сказал:
— Мне бы не хотелось, чтобы что-то случилось двадцать девятого числа.
— В ваших силах это предотвратить.
— Буду благодарен, если мне предоставят такую возможность.
— Но для этого мне нужно знать, где сейчас профессионалы. Находится кто-нибудь из них сейчас здесь? В Бангкоке?
— О каких профессионалах вы говорите?
Я встал с подушек и начал ходить по комнате. Может, его плохо проинструктировали?
— Ломэн у вас был?
— В первый раз слышу о таком.
— Кто же вам сказал, что я приду?
— Никто.
От удивления я даже остановился.
— Вы что, не ждали меня?
— Ждал, но только после вашего звонка. Он был похож на маленькую темную статую, и только по блеску желтых глаз можно было догадаться, что перед тобой живой человек.
— Хорошо, Пангсапа. Что вы там говорили о вашей вечной любви к монархии?
Не торопясь, он сказал:
— Вы забыли, что к визиту, который состоится двадцать девятого, готовится весь город. Полиция и спецслужбы суетятся вовсю. Они явно чего-то ждут, чего-то очень серьезного, и, по-моему, они даже знают, чего. Так что же вас привело ко мне? Вам нужна информация?
— Вы меня никогда раньше не встречали?
— Вы уже были в Бангкоке.
Все правильно. Мне сказали, что он много знает, а какой же хорошо осведомленный человек не знает, чем я здесь занимался два года назад. Но я все равно продолжал на него давить:
— Вам приходилось иметь с нами дело?
— Я знаю Паркиса.
— Прекрасно.
Паркис работал в Лондонском Центре.
— Давайте поговорим о профессионалах. Я хочу знать, где они сейчас находятся и что задумали? Опять он сбит с толку:
— Я не совсем понимаю, кого вы имеете в виду под “профессионалами”.
— Я имею в виду Винсента, Сорби, Куо.
— А, тогда понятно…
— Быстрый Грек, Хидео, потом этот парень, что работает на мафию, как его?..
— Дзотта.
— Да, да, конечно — Дзотта.
Я снова успокоился. Он, по крайней мере не отрицает, что знаком с Дзоттой. Мафия переправляет большую часть наркотиков из Бангкока через Неаполь в Ресифе — маршрут через Буэнос-Айрес закрылся после смерти Примеро, а убрал Примеро именно Дзотта. Пангсапа все это знает лучше меня. В конце концов, это его бизнес.
— Дзотта — в Ресифе, — сообщил он. — Забудьте о нем.
Внезапно он встал — без всяких усилии, легко.
— А Винсент?
— Винсент в тюрьме, в Афинах. Его, конечно, освободят, но не раньше чем недели через три-четыре, — его люди плохо организованы.
— Сорби?
Его руки вынырнули из складок халата, на черном шелке они казались мертвенно-бледными.
— Никто не знает, где Сорби.
— Где Куо? Хидео? Грек?
— Дайте мне немного времени, — сказал он. — Я все узнаю и свяжусь с вами.
— Цену мы обговорим после. На этот счет у Центра строгие правила. Если есть возможность, надо торговаться. Он пожал плечами:
— Где вас можно найти?
— В отеле “Пакчонг”.
Когда мы шли к двери, я заметил, что система фильтров сменила воду в аквариуме. Теперь в прозрачной воде гордо плавал, переливаясь всеми цветами радуги, победитель. Убийца-профессионал.
Через два дня я совсем было собрался навестить Ломэна и отказаться от задания. Это дело службы безопасности, а не оперативника. Агентов службы безопасности здесь полным-полно, и любой из них может справиться с операцией лучше, чем я. Они знают, что надо делать в такой ситуации. Это их работа.
А с Пангсапа я встретился, потому что он еще может пригодиться. Мало ли какие задания придется выполнять в Бангкоке. В том, что я попросил его разузнать, где профессионалы, нет ничего особенного. Просто я люблю знать, где находятся эти люди. И если, как уверяет Ломэн, у Пангсапа действительно серьезные источники информации, он бы уже связался со мной и сообщил, где они находятся. Кому-кому, а уж ему-то известно, сколько Лондон заплатит за такую информацию. Но, как видно, он ничего не узнал.
Так не пойдет. Совершенно не за что ухватиться. Я шатался по городу без нормального прикрытия, без легенды. Я убедился, что за мной не следят: никому нет дела до того, куда я направляюсь и что делаю.
Теперь я понял, почему Ломэн вызвал меня в Бангкок. Это на него похоже. На мой вопрос, кто втянул в это дело Управление, он не ответил. Он сам и втянул: убедил в правильности своего мертворожденного плана Паркиса и остальных, а меня выбрал в качестве оперативника. Он, должно быть, красиво их уговаривал. Весь его план основывается на одном письме с туманной угрозой. Любой нормальный человек, раз уж он задумал политическое убийство, никогда не станет извещать об этом. Разумеется, в обязанности службы безопасности также входит и защита подопечных лиц от психопатов, и это не пустой звук. В толпе, которая соберется посмотреть на Очень Важное Лицо, наверняка найдутся психопаты. Во время визита Папы римского в Нью-Йорк в городе дежурило восемнадцать тысяч полицейских, саперы проверяли весь маршрут его следования, а на крышах караулили снайперы. И все потому, что пришло несколько писем от свихнувшихся верующих.
Все это обычная полицейская работа. Управление этим никогда не занималось: оно создано для проведения специальных операций. С какой стати начальство послушалось Ломэна?
Я попытался найти его через Варафана, но там он не появлялся после нашего разговора. Тогда я отправился в посольство и спросил, где у них комната № 6. Так меня проинструктировал Ломэн.
Молодой человек, к которому я обратился, не на шутку встревожился.
— Комната № 6?
— Да.
— Вам нужна мисс Мэйн?
— Почему именно она?
— Присядьте, пожалуйста.
Он осторожно засеменил к двери в смежную комнату. Даже не спросил, как моя фамилия.
Вскоре молодой человек, похожий на выпускника “Хэрроу”, вернулся и повел меня по коридору в кабинет, на двери которого была табличка “Атташе по вопросам культуры”. Минут на пять меня оставили в одиночестве, потом вошла то ли девушка, то ли женщина — черт их разберет по возрасту.
— Что вам угодно?
— Скажите, где находится комната № 6? Она посмотрела на меня испытующе. Это — сколько угодно. Работникам посольств всегда нужно несколько дней, чтобы связать две мысли. Известное дело. Меня их тупость даже успокаивает.
— Там сейчас никого нет. Может, я смогу вам помочь?
— Вы что, атташе по вопросам культуры?
— Я секретарь атташе.
— Тогда ваш школяр все перепутал. Мне нужна комната № 6. Если вам это ничего не говорит, извольте — мне нужен человек по фамилии Ломэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Он сидел совершенно неподвижно с невинным выражением лица — ну прямо ангел:
— Я окончил экономический факультет. Но куда больше ценю духовный опыт, которым меня снисходительно одарила ваша страна. Именно в те годы я начал испытывать любовь к совершенно незнакомым людям — я сейчас снова говорю о представителях монархии.
Он слегка наклонился ко мне и, заметно шепелявя, сказал:
— Мне бы не хотелось, чтобы что-то случилось двадцать девятого числа.
— В ваших силах это предотвратить.
— Буду благодарен, если мне предоставят такую возможность.
— Но для этого мне нужно знать, где сейчас профессионалы. Находится кто-нибудь из них сейчас здесь? В Бангкоке?
— О каких профессионалах вы говорите?
Я встал с подушек и начал ходить по комнате. Может, его плохо проинструктировали?
— Ломэн у вас был?
— В первый раз слышу о таком.
— Кто же вам сказал, что я приду?
— Никто.
От удивления я даже остановился.
— Вы что, не ждали меня?
— Ждал, но только после вашего звонка. Он был похож на маленькую темную статую, и только по блеску желтых глаз можно было догадаться, что перед тобой живой человек.
— Хорошо, Пангсапа. Что вы там говорили о вашей вечной любви к монархии?
Не торопясь, он сказал:
— Вы забыли, что к визиту, который состоится двадцать девятого, готовится весь город. Полиция и спецслужбы суетятся вовсю. Они явно чего-то ждут, чего-то очень серьезного, и, по-моему, они даже знают, чего. Так что же вас привело ко мне? Вам нужна информация?
— Вы меня никогда раньше не встречали?
— Вы уже были в Бангкоке.
Все правильно. Мне сказали, что он много знает, а какой же хорошо осведомленный человек не знает, чем я здесь занимался два года назад. Но я все равно продолжал на него давить:
— Вам приходилось иметь с нами дело?
— Я знаю Паркиса.
— Прекрасно.
Паркис работал в Лондонском Центре.
— Давайте поговорим о профессионалах. Я хочу знать, где они сейчас находятся и что задумали? Опять он сбит с толку:
— Я не совсем понимаю, кого вы имеете в виду под “профессионалами”.
— Я имею в виду Винсента, Сорби, Куо.
— А, тогда понятно…
— Быстрый Грек, Хидео, потом этот парень, что работает на мафию, как его?..
— Дзотта.
— Да, да, конечно — Дзотта.
Я снова успокоился. Он, по крайней мере не отрицает, что знаком с Дзоттой. Мафия переправляет большую часть наркотиков из Бангкока через Неаполь в Ресифе — маршрут через Буэнос-Айрес закрылся после смерти Примеро, а убрал Примеро именно Дзотта. Пангсапа все это знает лучше меня. В конце концов, это его бизнес.
— Дзотта — в Ресифе, — сообщил он. — Забудьте о нем.
Внезапно он встал — без всяких усилии, легко.
— А Винсент?
— Винсент в тюрьме, в Афинах. Его, конечно, освободят, но не раньше чем недели через три-четыре, — его люди плохо организованы.
— Сорби?
Его руки вынырнули из складок халата, на черном шелке они казались мертвенно-бледными.
— Никто не знает, где Сорби.
— Где Куо? Хидео? Грек?
— Дайте мне немного времени, — сказал он. — Я все узнаю и свяжусь с вами.
— Цену мы обговорим после. На этот счет у Центра строгие правила. Если есть возможность, надо торговаться. Он пожал плечами:
— Где вас можно найти?
— В отеле “Пакчонг”.
Когда мы шли к двери, я заметил, что система фильтров сменила воду в аквариуме. Теперь в прозрачной воде гордо плавал, переливаясь всеми цветами радуги, победитель. Убийца-профессионал.
Через два дня я совсем было собрался навестить Ломэна и отказаться от задания. Это дело службы безопасности, а не оперативника. Агентов службы безопасности здесь полным-полно, и любой из них может справиться с операцией лучше, чем я. Они знают, что надо делать в такой ситуации. Это их работа.
А с Пангсапа я встретился, потому что он еще может пригодиться. Мало ли какие задания придется выполнять в Бангкоке. В том, что я попросил его разузнать, где профессионалы, нет ничего особенного. Просто я люблю знать, где находятся эти люди. И если, как уверяет Ломэн, у Пангсапа действительно серьезные источники информации, он бы уже связался со мной и сообщил, где они находятся. Кому-кому, а уж ему-то известно, сколько Лондон заплатит за такую информацию. Но, как видно, он ничего не узнал.
Так не пойдет. Совершенно не за что ухватиться. Я шатался по городу без нормального прикрытия, без легенды. Я убедился, что за мной не следят: никому нет дела до того, куда я направляюсь и что делаю.
Теперь я понял, почему Ломэн вызвал меня в Бангкок. Это на него похоже. На мой вопрос, кто втянул в это дело Управление, он не ответил. Он сам и втянул: убедил в правильности своего мертворожденного плана Паркиса и остальных, а меня выбрал в качестве оперативника. Он, должно быть, красиво их уговаривал. Весь его план основывается на одном письме с туманной угрозой. Любой нормальный человек, раз уж он задумал политическое убийство, никогда не станет извещать об этом. Разумеется, в обязанности службы безопасности также входит и защита подопечных лиц от психопатов, и это не пустой звук. В толпе, которая соберется посмотреть на Очень Важное Лицо, наверняка найдутся психопаты. Во время визита Папы римского в Нью-Йорк в городе дежурило восемнадцать тысяч полицейских, саперы проверяли весь маршрут его следования, а на крышах караулили снайперы. И все потому, что пришло несколько писем от свихнувшихся верующих.
Все это обычная полицейская работа. Управление этим никогда не занималось: оно создано для проведения специальных операций. С какой стати начальство послушалось Ломэна?
Я попытался найти его через Варафана, но там он не появлялся после нашего разговора. Тогда я отправился в посольство и спросил, где у них комната № 6. Так меня проинструктировал Ломэн.
Молодой человек, к которому я обратился, не на шутку встревожился.
— Комната № 6?
— Да.
— Вам нужна мисс Мэйн?
— Почему именно она?
— Присядьте, пожалуйста.
Он осторожно засеменил к двери в смежную комнату. Даже не спросил, как моя фамилия.
Вскоре молодой человек, похожий на выпускника “Хэрроу”, вернулся и повел меня по коридору в кабинет, на двери которого была табличка “Атташе по вопросам культуры”. Минут на пять меня оставили в одиночестве, потом вошла то ли девушка, то ли женщина — черт их разберет по возрасту.
— Что вам угодно?
— Скажите, где находится комната № 6? Она посмотрела на меня испытующе. Это — сколько угодно. Работникам посольств всегда нужно несколько дней, чтобы связать две мысли. Известное дело. Меня их тупость даже успокаивает.
— Там сейчас никого нет. Может, я смогу вам помочь?
— Вы что, атташе по вопросам культуры?
— Я секретарь атташе.
— Тогда ваш школяр все перепутал. Мне нужна комната № 6. Если вам это ничего не говорит, извольте — мне нужен человек по фамилии Ломэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45