— Голос ее звучал ровно. Глаза были спокойными, как в тот раз, когда и встретил ее в кабинете атташе по вопросам культуры.
— Мы получили сообщение от одного из наших агентов в Гонконге, что будет предпринята попытка освободить Ли из Дарэмской тюрьмы. В Лондоне никто не мог этого подтвердить — нам сказали, что это деза. Мы продолжили проверку и выяснили, что информация надежная: Ли должны обменять. Но у Пекина не было достойного кандидата. Мы знали, они постараются найти кого-нибудь, чтобы обменять на Ли. Потом нам стало известно, что Управление посылает сюда своего человека — выяснить, будет ли совершено покушение. Мы предположили, что пришлют вас — вы работали здесь два года назад, знаете Бангкок как свои пять пальцев. Мы послали сюда наших людей. Вы обеспечивали безопасность Представителя, мы охраняли вас.
Я отвернулся от ее отражения в ветровом стекле: мне нужно было все спокойно обдуман”. Потом спросил:
— Значит, вы не предполагали, что они похитят Представителя?
— А вы?
Мне стало интересно. Разведка — наш конкурент, но работает она эффективно.
— Кто прислал письмо с угрозой?
Неужели она знает ответ и на этот вопрос? Соперничество — коварная болезнь. Наши разведка и контрразведка — “МИ—6” и “МИ—5”, американские ФБР и ЦРУ постоянно подставляют друг другу ножки, стараясь делать одно и то же одинаковыми методами. В конце концов сам начинаешь делать то же самое. Это уже плохо.
— Письмо с угрозой прислал один таиландец, случайно узнавший, что Куо собирался в Бангкок. Он избрал самый безопасный способ предупредить Лондон — прислал анонимное письмо. И правильно сделал, что не подписался, Куо — человек опасный.
Свет фар залил газоны и клумбы: к фонтану тихо подъехал полицейский фургон, потом еще один. Фары погасли. Я спросил:
— Почему вы меня проверяли, когда я пришел в первый раз в посольство?
Она посмотрела на полицейские фургоны.
— Я не знала, как вы выглядите. Никогда не видела вас раньше. Как только вас опознали, наша организация начала выполнять задание. Мы постоянно следили за вами, пока вы… не ушли от нас.
Из каждого фургона вышли по пять полицейских и окружили фонтан. Под высоко бившей струёй воды среди цветов находилось строение с небольшой железной дверью. Там был установлен насос. У меня случайно вырвалось:
— Вы упустили меня сегодня утром, когда кортеж начал поездку по городу. Вы не знали, где я. Ее голос опять слегка задрожал:
— Мы знали, что вы прячетесь где-то в районе Линк Роуд.
Мне показалось, что она больше ничего не скажет. Полицейские подошли к железной двери. Она сказала:
— Они нашли убитого… в храме Фра Чула Чеди. Вы знаете об этом?
Наверно, труп нашли священники, которым захотелось узнать, что я делал в храме. Я посмотрел на нее и спросил:
— Что вам было известно о моем плане?
— Мы знали, что вы должны были… прибегнуть к крайним мерам, чтобы обеспечить безопасность Представителя.
Я снова взглянул на фонтан. Она хотела, чтобы я продолжал говорить, но мне нечего было сказать про убитого. Полицейские открыли железную дверь, обыскали строение, пошли обратно к фургонам. Такие сцены можно наблюдать во всем городе; но они все равно не найдут Представителя.
Развалины, причалы, подобные строения — здесь Куо прятаться не будет.
— Давно работаете в разведке? — спросил я.
— Три года на оперативной работе.
— И все время в “МИ—6”?
— Да. Кроме операции в Карачи.
Я посмотрел на нее — она наблюдала за полицейскими и ни разу не повернулась в мою сторону.
Управление не участвовало в той операции — вооруженной акции с выброской парашютистов, обменом информацией. Она проводилась совместно с пакистанскими спецслужбами. У нас тогда было мало свободных людей. Свое дело разведка сделала, хотя за успех пришлось платить кровью. Возможно, после этого ей и пришлось сделать пластическую операцию. Тогда при выполнении задания погибли трое англичан: Чэндлер, Дэйвис, Браун. Двое из них были агентами разведки. Что такое смерть, она знала. Почему же ее так интересует убитый в храме?
Двое полицейских шли к нашей машине. Каждый держал правую руку на кобуре.
— Кто был тогда руководителем операции?
— В Карачи? — Она снова не посмотрела на меня, только пожала плечами, и я все понял. — Не помню.
Полицейские приказали мне выйти из машины, проверили наши документы, задали вопросы о работниках английского посольства и, вежливо отдав честь, направились к фургонам. Я снова сел в машину.
Мы свернули направо на Рама IV и направились к Линк Роуд. Я снова подумал о Ли. На процессе преподаватели назвали его “блестящим и наблюдательным студентом”. Практически точно выяснили, что учеба была прикрытием. Очевидно, он разбирался в информации и чертежах, которые были на микрофотографиях. Учитывая к тому же, что он обладал исключительной памятью, можно предположить, что вся ценная информация о разработке лазера у него в голове. Существовала и еще одна возможность: он где-то спрятал другие отпечатки микрофотографий на тот случай, если не сможет передать остальные или если они исчезнут при переправке в Китай.
Хуа Сюли, очевидно, послал в Пекин донесение до ареста. Он сообщил в свой Центр, что располагает ценной информацией. Центр знал, что это за информация. Наверно, именно тогда была создана специальная группа, которой поручили любой ценой доставить Ли в Китай.
Над темным зданием склада мерцали звезды.
— Где лучше войти? — спросила Виниа.
— Со стороны проулка.
Я взял с собой только сумку с самым необходимым. За остальное можно не беспокоиться — спрятано так, что никто не найдет.
Пока мы доехали до “Пакчонга”, нас дважды останавливали полицейские патрули, и я понял, что при выезде из города контроль еще жестче. Бангкок превратился в западню.
Я специально не освобождал номер; найти жилье было нелегко. В связи с приездом Представителя город был переполнен. Я сказал, чтобы сумку принесли в номер, и пока носильщик ехал в лифте, мы поднялись наверх.
Нам нечего было сказать друг другу, любые слова лишние. Она разделась при свете ночника. На внутренней стороне бедра я увидел кобуру с плоским пистолетом 22-го калибра.
19. Человек Куо
Виниа заплакала, я почувствовал на своей руке ее горячие слезы. Бессознательно она произнесла имя “Ричард”.
Чэндлер, Дэйвис, Браун. Она вспомнила кого-то из них.
Господи, упокой их души.
Придя в номер, мы не стали гасить свет, я выключил его только под утро, когда проснулся.
Светящиеся стрелки показывали 3.21. Животное легко получает удовлетворение, с человеком дело обстоит сложнее. Голова у меня была ясной, и я начал размышлять.
Вопрос: знал ли человек в храме, что его послали на смерть? Вряд ли. На верную смерть посылают только на войне, даже на Востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Мы получили сообщение от одного из наших агентов в Гонконге, что будет предпринята попытка освободить Ли из Дарэмской тюрьмы. В Лондоне никто не мог этого подтвердить — нам сказали, что это деза. Мы продолжили проверку и выяснили, что информация надежная: Ли должны обменять. Но у Пекина не было достойного кандидата. Мы знали, они постараются найти кого-нибудь, чтобы обменять на Ли. Потом нам стало известно, что Управление посылает сюда своего человека — выяснить, будет ли совершено покушение. Мы предположили, что пришлют вас — вы работали здесь два года назад, знаете Бангкок как свои пять пальцев. Мы послали сюда наших людей. Вы обеспечивали безопасность Представителя, мы охраняли вас.
Я отвернулся от ее отражения в ветровом стекле: мне нужно было все спокойно обдуман”. Потом спросил:
— Значит, вы не предполагали, что они похитят Представителя?
— А вы?
Мне стало интересно. Разведка — наш конкурент, но работает она эффективно.
— Кто прислал письмо с угрозой?
Неужели она знает ответ и на этот вопрос? Соперничество — коварная болезнь. Наши разведка и контрразведка — “МИ—6” и “МИ—5”, американские ФБР и ЦРУ постоянно подставляют друг другу ножки, стараясь делать одно и то же одинаковыми методами. В конце концов сам начинаешь делать то же самое. Это уже плохо.
— Письмо с угрозой прислал один таиландец, случайно узнавший, что Куо собирался в Бангкок. Он избрал самый безопасный способ предупредить Лондон — прислал анонимное письмо. И правильно сделал, что не подписался, Куо — человек опасный.
Свет фар залил газоны и клумбы: к фонтану тихо подъехал полицейский фургон, потом еще один. Фары погасли. Я спросил:
— Почему вы меня проверяли, когда я пришел в первый раз в посольство?
Она посмотрела на полицейские фургоны.
— Я не знала, как вы выглядите. Никогда не видела вас раньше. Как только вас опознали, наша организация начала выполнять задание. Мы постоянно следили за вами, пока вы… не ушли от нас.
Из каждого фургона вышли по пять полицейских и окружили фонтан. Под высоко бившей струёй воды среди цветов находилось строение с небольшой железной дверью. Там был установлен насос. У меня случайно вырвалось:
— Вы упустили меня сегодня утром, когда кортеж начал поездку по городу. Вы не знали, где я. Ее голос опять слегка задрожал:
— Мы знали, что вы прячетесь где-то в районе Линк Роуд.
Мне показалось, что она больше ничего не скажет. Полицейские подошли к железной двери. Она сказала:
— Они нашли убитого… в храме Фра Чула Чеди. Вы знаете об этом?
Наверно, труп нашли священники, которым захотелось узнать, что я делал в храме. Я посмотрел на нее и спросил:
— Что вам было известно о моем плане?
— Мы знали, что вы должны были… прибегнуть к крайним мерам, чтобы обеспечить безопасность Представителя.
Я снова взглянул на фонтан. Она хотела, чтобы я продолжал говорить, но мне нечего было сказать про убитого. Полицейские открыли железную дверь, обыскали строение, пошли обратно к фургонам. Такие сцены можно наблюдать во всем городе; но они все равно не найдут Представителя.
Развалины, причалы, подобные строения — здесь Куо прятаться не будет.
— Давно работаете в разведке? — спросил я.
— Три года на оперативной работе.
— И все время в “МИ—6”?
— Да. Кроме операции в Карачи.
Я посмотрел на нее — она наблюдала за полицейскими и ни разу не повернулась в мою сторону.
Управление не участвовало в той операции — вооруженной акции с выброской парашютистов, обменом информацией. Она проводилась совместно с пакистанскими спецслужбами. У нас тогда было мало свободных людей. Свое дело разведка сделала, хотя за успех пришлось платить кровью. Возможно, после этого ей и пришлось сделать пластическую операцию. Тогда при выполнении задания погибли трое англичан: Чэндлер, Дэйвис, Браун. Двое из них были агентами разведки. Что такое смерть, она знала. Почему же ее так интересует убитый в храме?
Двое полицейских шли к нашей машине. Каждый держал правую руку на кобуре.
— Кто был тогда руководителем операции?
— В Карачи? — Она снова не посмотрела на меня, только пожала плечами, и я все понял. — Не помню.
Полицейские приказали мне выйти из машины, проверили наши документы, задали вопросы о работниках английского посольства и, вежливо отдав честь, направились к фургонам. Я снова сел в машину.
Мы свернули направо на Рама IV и направились к Линк Роуд. Я снова подумал о Ли. На процессе преподаватели назвали его “блестящим и наблюдательным студентом”. Практически точно выяснили, что учеба была прикрытием. Очевидно, он разбирался в информации и чертежах, которые были на микрофотографиях. Учитывая к тому же, что он обладал исключительной памятью, можно предположить, что вся ценная информация о разработке лазера у него в голове. Существовала и еще одна возможность: он где-то спрятал другие отпечатки микрофотографий на тот случай, если не сможет передать остальные или если они исчезнут при переправке в Китай.
Хуа Сюли, очевидно, послал в Пекин донесение до ареста. Он сообщил в свой Центр, что располагает ценной информацией. Центр знал, что это за информация. Наверно, именно тогда была создана специальная группа, которой поручили любой ценой доставить Ли в Китай.
Над темным зданием склада мерцали звезды.
— Где лучше войти? — спросила Виниа.
— Со стороны проулка.
Я взял с собой только сумку с самым необходимым. За остальное можно не беспокоиться — спрятано так, что никто не найдет.
Пока мы доехали до “Пакчонга”, нас дважды останавливали полицейские патрули, и я понял, что при выезде из города контроль еще жестче. Бангкок превратился в западню.
Я специально не освобождал номер; найти жилье было нелегко. В связи с приездом Представителя город был переполнен. Я сказал, чтобы сумку принесли в номер, и пока носильщик ехал в лифте, мы поднялись наверх.
Нам нечего было сказать друг другу, любые слова лишние. Она разделась при свете ночника. На внутренней стороне бедра я увидел кобуру с плоским пистолетом 22-го калибра.
19. Человек Куо
Виниа заплакала, я почувствовал на своей руке ее горячие слезы. Бессознательно она произнесла имя “Ричард”.
Чэндлер, Дэйвис, Браун. Она вспомнила кого-то из них.
Господи, упокой их души.
Придя в номер, мы не стали гасить свет, я выключил его только под утро, когда проснулся.
Светящиеся стрелки показывали 3.21. Животное легко получает удовлетворение, с человеком дело обстоит сложнее. Голова у меня была ясной, и я начал размышлять.
Вопрос: знал ли человек в храме, что его послали на смерть? Вряд ли. На верную смерть посылают только на войне, даже на Востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45