Зато на нем можно ездить на целые мили — причем не хуже чем на лошади.
— И все равно, будь осторожен с этой тварью, — предостерег я. — И потом, Стаббинс, если бы ты появись ты чуть позже…
— И что? -
— Я бы тебе тоже устроил сюрприз.
Стаббинс натянул поводья, вздымая крокодилью голову. Это было не просто и требовало известного напряжения: мышцы на его руках при этом взбугрились. Он разворачивал животное. Гигантская туша затопала по направлению к лесу, ноги двигались как поршни мощного двигателя.
Рядом появился, откуда ни возьмись, Нево, похожий на гигантский гриб-недомерок под широченной шляпой.
— Вот это достижение. — заметил я. — Надо же — приручить целого дракона. Правда, он едва с ним справляется…
— Справится, — хмуро буркнул (как мне показалось), Нево, — Люди — существа более упрямые чем пристикампусы. — Он подошел поближе, его белая шкура блеснула в лучах рассвета. — Послушай.
Меня удивил несказанно это неожиданный шепот.
— А в чем дело?
— Я только что закончил свою конструкцию, — трагическим шепотом вещал Нево.
— Какую еще конструкцию?
— Завтра, — коротко сказал он. — Если захочешь присоединиться, всегда пожалуйста.
После чего развернулся и бесшумно убрался в лес. Миг — и белая шкурка растворилась в тени деревьев. Я смотрел ему вслед, и Солнце скребло мне затылок. Я пришел в полное замешательство, казалось, день летит вверх тормашками, а с ним и обычный порядок размеренной колониальной жизни. Поскольку то, что должно было произойти, вдруг стало предельно ясно. Я понял, что он имеет в виду!
И тут тяжелая рука похлопала меня по спине:
— Ну, так что, — подал голос Стаббинс, — какой секрет хотел ты мне поведать?
Повернувшись к нему, я не сразу сфокусировался на его лице.
— Пошли со мной, — сказал я, наконец, со всей энергией и радушием, на которые был в этот момент способен.
Через несколько минут Стаббинс и остальные колонисты поднимали кубки — кокосовые скорлупки, полные до краев орехово-молочным ликером моего изготовления.
Остаток дня прошел в хаосе веселья. Подробности помню смутно. Мой ликер имел необыкновенную популярность — хотя сейчас я бы предпочел трубку, набитую табаком! Были танцы под неровный распев тех, кто уже танцевать не мог и ритм, выбиваемый в ладоши, исполнялись шлягеры 1944 года, которые Стаббинс называл «свингом» — так же как и телодвижения, которые под них выкомаривались. По моей просьбе они завели «Землю верных» или «Райскую сторону», а я сдержанно станцевал им свой танец, вызвав бурю эмоций. Диатриму жарили на вертеле до самого вечера, срезая частями и непрерывно подавая к столу, и вскоре на истоптанный песок легла заря, окрашивая красным блюда с сочным жареным мясом.
Как только Солнце опустилось за деревья, компания стала быстро расходиться: большинство привыкло к куриному образу жизни, и засыпало вместе с закатом. Я распрощался с остатками компании, пожелав всем спокойной ночи, и отправился под свой навес. Сев у входа и попивая остатки ликера, я смотрел на черную тень леса, расплескавшуюся вдоль моря палеоцена. В воде ходили серебристые тени: то ли блики Луны, то ли спины акул.
Я вспомнил загадочный разговор с Нево и тут же услышал шаги по песку.
Я обернулся. Это была Хилари Бонд — я узнал ее скорее по походке — лица уже было не различить во тьме. Отчего-то я не удивился столь неожиданному появлению.
— Можно присоединиться? — с улыбкой спросила она. — У вас еще не осталось самогончика?
Я гостеприимно махнул рукой, указывая место рядом и вручая свою скорлупку. Она кокетливо отпила.
— Славный выдался денек, — сказала она.
— Да уж. Гуляли от рассвета до заката. И все благодаря вам.
— Нет, благодаря всем нам. — Она порывисто пожала мою руку — и это прикосновение было как удар электрического тока, пробивающий насквозь. — Я хочу, — заговорила она, — поблагодарить вас за все, что вы сделали для нас. Вы с Нево.
— Да ничего такого особенного мы не…
— Без вас мы вряд ли бы выжили. — Голос ее был странным до неузнаваемости. Я привык слышать в нем командные нотки, трезвое рассуждение, озабоченность, еще что-то — но тут не было ни того, ни другого, ни третьего… было совсем другое.
— А теперь, после всего, что вы нам показали, и чему нас научил Нево, думаю, у нас есть все шансы построить здесь новый мир…
Ее длинные чуткие пальцы скользили по моей ладони. И все же я чувствовал рубцы, оставшиеся от ожогов.
— Спасибо. Прямо целый панегирик. Но вы так говорите, словно бы мы куда-то уходим…
— Но вы ведь, в самом деле… уходите. Разве не так?
— Вы что, знаете о планах Нево?
Она неуверенно пожала плечами:
— В принципе. В общих чертах.
— Значит, вам известно больше, чем мне. Я должно быть пропустил несколько последних лекций и не в курсе, чем он там занят — а то можно было бы наверное, догадаться. Если он снова построил машину времени, то где же он мог раздобыть платтнерит? Джаггернауты разбиты наголову.
— Я знаю, откуда, — усмехнулась она. — Из обломков «Zeitmaschine». Странно, что вы об этом не догадались. — Судя по голосу, она, в самом деле, была озадачена такой моей рассеянностью.
Стареть начинаю, — подумал я. Или наоборот. В детство впадаю.
— Так разве вы не отправляете с Нево?
Я потряс головой. Даже не покачал? именно потряс — категорично, чтобы при этом не возникало никаких сомнений.
— Не знаю. Иногда чувствуешь себя таким старым, таким уставшим… достаточно повидавшим на своем веку.
Она сочувственно хмыкнула.
— Какой вздор! Посудите сами: вы же все это начали. — Она обвела рукой по сторонам, как будто была обязана, в самом деле, всем этим мне. — Все это. Ваше путешествие во времени изменило это и привело вот к чему.
Она вперилась взглядом в спокойное море.
— А теперь пришло новое оружие. — Она покачала головой. — Знаете, по мощности джаггернауты времени приравниваются к атомным подводным лодкам, и поверьте мне, их командиры кое-что знают о планах генерального штаба. Так вот, сейчас, за пятьдесят миллионов лет до появления человечества, планы английского командования все равно не имеют значения. Меня всегда удивляла ограниченность штабистов. Устроить вооруженное столкновение, устранить видную фигуру… Если в ваших руках такой совершенный механизм как транспорт хроно-перемещений, да еще с комплектом вооружения на броне — то зачем тянуть, десятилетиями воздерживаться от решительных действий, рыться в биографиях Бисмарка или Кайзера, когда можно сделать бросок в прошлое на миллионы лет? Зато теперь у наших детей есть время подготовиться. Ведь мы собираемся перестроить человеческие отношения — и само человечество — разве не так? — она обернулась ко мне. — Но вы еще не достигли конца. Что есть Последнее Изменение, как вы думаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
— И все равно, будь осторожен с этой тварью, — предостерег я. — И потом, Стаббинс, если бы ты появись ты чуть позже…
— И что? -
— Я бы тебе тоже устроил сюрприз.
Стаббинс натянул поводья, вздымая крокодилью голову. Это было не просто и требовало известного напряжения: мышцы на его руках при этом взбугрились. Он разворачивал животное. Гигантская туша затопала по направлению к лесу, ноги двигались как поршни мощного двигателя.
Рядом появился, откуда ни возьмись, Нево, похожий на гигантский гриб-недомерок под широченной шляпой.
— Вот это достижение. — заметил я. — Надо же — приручить целого дракона. Правда, он едва с ним справляется…
— Справится, — хмуро буркнул (как мне показалось), Нево, — Люди — существа более упрямые чем пристикампусы. — Он подошел поближе, его белая шкура блеснула в лучах рассвета. — Послушай.
Меня удивил несказанно это неожиданный шепот.
— А в чем дело?
— Я только что закончил свою конструкцию, — трагическим шепотом вещал Нево.
— Какую еще конструкцию?
— Завтра, — коротко сказал он. — Если захочешь присоединиться, всегда пожалуйста.
После чего развернулся и бесшумно убрался в лес. Миг — и белая шкурка растворилась в тени деревьев. Я смотрел ему вслед, и Солнце скребло мне затылок. Я пришел в полное замешательство, казалось, день летит вверх тормашками, а с ним и обычный порядок размеренной колониальной жизни. Поскольку то, что должно было произойти, вдруг стало предельно ясно. Я понял, что он имеет в виду!
И тут тяжелая рука похлопала меня по спине:
— Ну, так что, — подал голос Стаббинс, — какой секрет хотел ты мне поведать?
Повернувшись к нему, я не сразу сфокусировался на его лице.
— Пошли со мной, — сказал я, наконец, со всей энергией и радушием, на которые был в этот момент способен.
Через несколько минут Стаббинс и остальные колонисты поднимали кубки — кокосовые скорлупки, полные до краев орехово-молочным ликером моего изготовления.
Остаток дня прошел в хаосе веселья. Подробности помню смутно. Мой ликер имел необыкновенную популярность — хотя сейчас я бы предпочел трубку, набитую табаком! Были танцы под неровный распев тех, кто уже танцевать не мог и ритм, выбиваемый в ладоши, исполнялись шлягеры 1944 года, которые Стаббинс называл «свингом» — так же как и телодвижения, которые под них выкомаривались. По моей просьбе они завели «Землю верных» или «Райскую сторону», а я сдержанно станцевал им свой танец, вызвав бурю эмоций. Диатриму жарили на вертеле до самого вечера, срезая частями и непрерывно подавая к столу, и вскоре на истоптанный песок легла заря, окрашивая красным блюда с сочным жареным мясом.
Как только Солнце опустилось за деревья, компания стала быстро расходиться: большинство привыкло к куриному образу жизни, и засыпало вместе с закатом. Я распрощался с остатками компании, пожелав всем спокойной ночи, и отправился под свой навес. Сев у входа и попивая остатки ликера, я смотрел на черную тень леса, расплескавшуюся вдоль моря палеоцена. В воде ходили серебристые тени: то ли блики Луны, то ли спины акул.
Я вспомнил загадочный разговор с Нево и тут же услышал шаги по песку.
Я обернулся. Это была Хилари Бонд — я узнал ее скорее по походке — лица уже было не различить во тьме. Отчего-то я не удивился столь неожиданному появлению.
— Можно присоединиться? — с улыбкой спросила она. — У вас еще не осталось самогончика?
Я гостеприимно махнул рукой, указывая место рядом и вручая свою скорлупку. Она кокетливо отпила.
— Славный выдался денек, — сказала она.
— Да уж. Гуляли от рассвета до заката. И все благодаря вам.
— Нет, благодаря всем нам. — Она порывисто пожала мою руку — и это прикосновение было как удар электрического тока, пробивающий насквозь. — Я хочу, — заговорила она, — поблагодарить вас за все, что вы сделали для нас. Вы с Нево.
— Да ничего такого особенного мы не…
— Без вас мы вряд ли бы выжили. — Голос ее был странным до неузнаваемости. Я привык слышать в нем командные нотки, трезвое рассуждение, озабоченность, еще что-то — но тут не было ни того, ни другого, ни третьего… было совсем другое.
— А теперь, после всего, что вы нам показали, и чему нас научил Нево, думаю, у нас есть все шансы построить здесь новый мир…
Ее длинные чуткие пальцы скользили по моей ладони. И все же я чувствовал рубцы, оставшиеся от ожогов.
— Спасибо. Прямо целый панегирик. Но вы так говорите, словно бы мы куда-то уходим…
— Но вы ведь, в самом деле… уходите. Разве не так?
— Вы что, знаете о планах Нево?
Она неуверенно пожала плечами:
— В принципе. В общих чертах.
— Значит, вам известно больше, чем мне. Я должно быть пропустил несколько последних лекций и не в курсе, чем он там занят — а то можно было бы наверное, догадаться. Если он снова построил машину времени, то где же он мог раздобыть платтнерит? Джаггернауты разбиты наголову.
— Я знаю, откуда, — усмехнулась она. — Из обломков «Zeitmaschine». Странно, что вы об этом не догадались. — Судя по голосу, она, в самом деле, была озадачена такой моей рассеянностью.
Стареть начинаю, — подумал я. Или наоборот. В детство впадаю.
— Так разве вы не отправляете с Нево?
Я потряс головой. Даже не покачал? именно потряс — категорично, чтобы при этом не возникало никаких сомнений.
— Не знаю. Иногда чувствуешь себя таким старым, таким уставшим… достаточно повидавшим на своем веку.
Она сочувственно хмыкнула.
— Какой вздор! Посудите сами: вы же все это начали. — Она обвела рукой по сторонам, как будто была обязана, в самом деле, всем этим мне. — Все это. Ваше путешествие во времени изменило это и привело вот к чему.
Она вперилась взглядом в спокойное море.
— А теперь пришло новое оружие. — Она покачала головой. — Знаете, по мощности джаггернауты времени приравниваются к атомным подводным лодкам, и поверьте мне, их командиры кое-что знают о планах генерального штаба. Так вот, сейчас, за пятьдесят миллионов лет до появления человечества, планы английского командования все равно не имеют значения. Меня всегда удивляла ограниченность штабистов. Устроить вооруженное столкновение, устранить видную фигуру… Если в ваших руках такой совершенный механизм как транспорт хроно-перемещений, да еще с комплектом вооружения на броне — то зачем тянуть, десятилетиями воздерживаться от решительных действий, рыться в биографиях Бисмарка или Кайзера, когда можно сделать бросок в прошлое на миллионы лет? Зато теперь у наших детей есть время подготовиться. Ведь мы собираемся перестроить человеческие отношения — и само человечество — разве не так? — она обернулась ко мне. — Но вы еще не достигли конца. Что есть Последнее Изменение, как вы думаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123