– По телефону он сказал, что приедет в пять. Доктор обещал довезти его до самого дома. Он такой любезный. Надеюсь, что большинство людей будут также внимательны к Перу. Как тебе кажется, дедушка?
– В мои годы человек уже не верит ни хорошему, ни плохому. В молодости веришь в людей, а в старости – в бога. Но в случае с Пером я уж и не знаю, в кого лучше верить. Впрочем, в тебя я верю. Что скрепил бог, столяру переклеивать не придется.
Грета захлопнула книгу.
– У тебя, дедушка, на все найдется поговорка.
– Они проверены временем. Сколько раз они помогали мне не падать духом! Дольше хранится та пища, что посолена слезами. Вспомни эти слова, когда тебе придется туго.
– У Пера большой выбор, – говорит Ингрид. – Сегодня утром звонили и предлагали ему место ночного сторожа на какой-то фабрике. Я записала номер телефона.
– По-моему, это как раз то, что нужно.
– Куратор тоже так считает, он заходил сюда днем. Но он говорит, что Пер уже дал согласие работать в мебельной мастерской.
– А это еще лучше, я всегда был за это. И его отец, и я были столярами, если б он захотел, то в любой день мог бы начать работать вместе с нами. Если не ошибаюсь, он и на косметической фабрике начинал столяром?
– Вообще-то да. Он подрядился, чтобы оборудовать у них контору, а потом они предложили ему остаться и посулили хорошее будущее.
– Ничего себе будущее, – буркнул дедушка. – Когда же он начнет работать, завтра утром?
– Нет. Он будет работать в вечернюю смену, в вечерней смене всего шесть человек, – объясняет Ингрид, напряженно прислушиваясь. Вдруг она поднимает руку:
– Пришел! Я слышу его шаги.
Она бежит к двери и распахивает ее, как раз когда Густафссон останавливается на темной площадке. Свет на площадке почему-то погас. А может, и вовсе не горел. Густафссон входит в переднюю. Тут тоже темно.
– Ну вот я и дома… какой ни на есть. Похоже, он заранее приготовил эти слова.
– А мы тебя уже ждем! – Ингрид берет его за руку и тут же спохватывается: – А где же доктор? Я думала, он зайдет с тобой?
– Нет. Он привез меня и сразу уехал. Куда-то спешил.
– Сейчас будет готов кофе.
– Прекрасно. Но, прежде всего, я отключу телефон. Доктор напоследок посоветовал. Он свой телефон тоже отключит. И еще он сказал, что нам с ним не следует принимать никаких посетителей.
Дети обняли его, дедушка пожал ему руку, его здесь действительно ждали. Никто им тут не помешает. Этот вечер семья проведет в своем узком кругу.
В гостиной царит полумрак, на столе кофе, бутерброды и торт. Густафссон ест, он блаженствует: его окружают люди, по которым он тосковал, а завтра его ждет настоящая работа.
– Я буду теперь зарабатывать гораздо больше, чем раньше, – весело говорит он. Но тут же спохватывается. – Если только у меня пойдет работа…
– И из заморенного жеребенка может вырасти отличный конь, – замечает дедушка.
– Главное – здоровье, – говорит Ингрид,
– В нашей семье на здоровье еще никто не жаловался, – говорит дедушка. – Здоровье нам посылает господь, хотя деньги за него получает врач.
– У дедушки на каждый случай найдется поговорка, – смеется Уве.
Они наслаждались этим вечером и присутствием друг друга, все пережитое исчезло, казалось, они никогда и не расставались. Время иногда делает такие скачки, глядишь, и оно уже скользит в своем пятом или шестом измерении. Встречаешь старого друга, которого не видал лет двадцать, сидишь, разговариваешь с ним, и вдруг расстояние между прошлым и настоящим начинает сжиматься, сжиматься, и вот уже кажется, будто вы только вчера расстались. Но случается и наоборот: солнечным осенним днем ты стоишь на берегу, любуешься гладким зеркалом воды, в которой отражается заросший камышом берег, и сам себе не веришь – неужели здесь два дня назад бушевал ураган, гнулись и ломались деревья, словно великан щелкал огромным кнутом, шипели и пенились волны, швыряя, точно рукавицы, привязанные к причалу лодки?
Этот феномен времени повторился теперь и дома у Густафссонов. Существовало только настоящее, горький промежуток с его тревогами, страхом и неумолимостью куда-то исчез, они знали только одно: они вместе, и им хорошо.
Но вот начинается разговор, который редко кто из отцов не заводит и который начинается словами:
– Ну, дети, как дела в школе? Как у тебя, Грета?
И Грета рассказывает, что они начали проходить статистику страхования жизни, расчеты и все прочее – это очень сложная вещь. Как раз сегодня они занимались расчетами взносов для различных возрастных групп при смешанном страховании жизни и капитала, если страховку придется выплачивать в шестьдесят лет. Учитель сказал, что это единственные деньги, на которые могут рассчитывать его ученики, и думал, что все будут смеяться.
– Чепуха! – фыркнул Уве, когда подошел его черед рассказывать о школьных делах. – Вот над стереометрией никому бы не пришло в голову смеяться. Можешь ты, например, рассчитать площадь поверхности усеченного конуса?
Густафссон был вынужден признаться, что не может. Он не помнил, чтобы в его время проходили такие сложные вещи.
– Ты мне начерти, может, я и соображу что к чему.
– Я уже сделал чертеж. Смотри, папа!
Он берет блокнот и подходит к отцу. Но в гостиной слишком темно, чтобы разбираться в чертежах, они даже не видят линий и потому только рады, когда Грета услужливо предлагает:
– Подождите, я сейчас включу верхний свет.
Она щелкает выключателем и в комнате становится светло.
Уве смотрит на отца. Теперь, при ярком свете, он видит его зеленую кожу, у отца все зеленое – нос, веки, лоб, мочки ушей, зелень спускается на шею и исчезает под воротничком рубашки, потом она появляется из рукавов, заливает ладони и доходит до самых кончиков пальцев.
– Папа!
Застыв на мгновение, Уве отшатывается от отца. Блокнот падает на пол, и воцаряется мертвая тишина.
Обычно минутой молчания чтут память покойников, Густафссон не покойник. Но минутой молчания он был удостоен.
9
Известны люди, которым пришлось пережить нечто подобное тому, что пережил сейчас Густафссон. Например, одна фрейлина, самая красивая и самая веселая, та, кому отдали свое сердце самые блестящие кавалеры. Эта фрейлина заболела оспой. К счастью, она не умерла, но ее кожа покрылась рубцами и потеряла блеск, брови вылезли, волосы потускнели, с пунцовых губ исчезла улыбка, и бедная девушка больше никогда не показывалась никому на глаза. Или молодой рыцарь, который вернулся с войны, принесшей славу его фельдмаршалу, оставив на поле брани половину носа. А когда несчастный рыцарь появился в замке, он потерял в придачу ко всему еще и невесту. Или человек, который попал в автомобильную катастрофу, и в результате его лицо оказалось изуродованным. Лицо-то ему зашили, однако он потерял способность улыбаться, он не мог даже сморщить нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41