– Шукран, – поблагодарил я его, вместе с Ясмин направляясь в конец магазина.
– You're welcome, – неожиданно отозвался мальчик.
Я поразился: Абдул-Хасан уже знал, как будет по-арабски "спасибо", но что сказать в ответ, не выучил. Тупой молокосос! В одну прекрасную ночь лейтенант Оккинг наткнется на его тело где-нибудь в глухом переулке. Или, принимая во внимание мое особое везение, его найду я.
Хасан в помещении склада проверял количество ящиков, сверяясь со счетом.
На ящиках стоял адрес магазина по-арабски, но другие надписи были сделаны на каком-то европейском языке. Внутри могло храниться все что угодно – от электрических пистолетов до засушенных человеческих голов. Хасана совершенно не заботило, что именно он покупает и продает, коль скоро это приносило доход. Он мог служить идеальным примером умелого торговца по Платону.
Шиит услышал шелест раздвигаемого занавеса и приветствовал меня, словно блудного сына. После отеческих объятий он заботливо спросил:
– Сегодня ты чувствуешь себя лучше?
– Да, хвала Аллаху.
Он переводил взгляд с Ясмин на меня. По-моему, Шиит знал ее как одну из девиц, работающих на Улице, но вряд ли был лично знаком с моей подругой. Я решил, что не стоит представлять ее Хасану. В принципе, это нарушение этикета, но при определенных обстоятельствах такое допускается. Хасан протянул руку:
– Прошу, выпей чашку кофе вместе со мной!
– Пусть стол твой будет вечно изобильным, Хасан, но мы только что пообедали, а я хочу побыстрее найти Абдуллу. Если помнишь, за мной числится долг.
Хасан сдвинул брови:
– Да, да, верно. Милый Марид, проницательный друг мой, я не видел Абдуллу уже несколько часов. Думаю, он предается развлечениям в другом месте. Неодобрительный тон Шиита показывал, что эти развлечения входят в число запретных для мусульман.
– Однако деньги у меня с собой, и я желал бы выполнить свои обязательства.
Хасан сделал вид, что погрузился в размышления о том, как помочь мне.
Наконец произнес:
– Ты, конечно, знаешь, что часть денег должна быть передана мне.
– Да, о мудрейший.
– Тогда можешь оставить у меня всю сумму, а я, как только увижу Абдуллу, отдам ему то, что причитается.
– Отличное предложение, о мой дядюшка, но я хотел бы получить от Абдуллы расписку. В тебе никто не смеет усомниться, но, в отличие от нас с тобой, Абдулла и я не связаны узами любви.
Хасану это не очень-то понравилось, но он не стал возражать.
– Думаю, ты найдешь Абдуллу за этой стальной дверью. – Шиит повернулся ко мне спиной и продолжил работу. Даже не глядя на нас, он произнес:
– Твоя спутница должна остаться здесь.
Я вопросительно посмотрел на Ясмин; она пожала плечами. Я быстро прошел помещение склада, пересек проулок и постучал в стальную дверь. Несколько секунд пришлось подождать, пока мою личность разглядывали в потайное отверстие, убеждаясь в том, что я свой. Наконец дверь распахнулась. Передо мной возник высокий, тощий, как скелет, бородатый старик по имени Карим.
– Что тебе здесь нужно? – спросил он ворчливо.
– Спокойствие, о шейх. Я пришел отдать долг Абдулле абу-Зайду.
Дверь захлопнулась прямо перед носом. Спустя некоторое время ее снова открыл сам Абдулла.
– Давай их скорее сюда. Мне как раз нужны деньги.
Уважительное обращение к старшему или покровителю.
За его спиной я смог разглядеть несколько человек, с жаром предающихся какой-то азартной игре.
– Я принес все, что должен, Абдулла, – сказал я, – но ты выдашь мне расписку в получении долга. Не хочу, чтобы потом говорили, что я не заплатил причитающегося.
Он разъярился:
– Ты смеешь воображать, что я могу так поступить?
Я в ответ обжег его взглядом:
– Расписку. Потом получишь свои деньги. Абдулла пару раз обругал меня, потом нырнул в комнату, торопливо нацарапал расписку и показал мне.
– Давай сюда полторы тысячи киамов, – прорычал он.
– Сначала расписку.
– Давай сюда мои деньги, поганый кот, которого кормят девки!
В моем воображении возникла соблазнительная картина: я с размаху бью его ребром ладони по переносице, превращаю наглую жирную харю в кровавое месиво…
Какое прекрасное зрелище!
– О Господи, Абдулла! Позови сюда Карима. Эй, Карим! – Когда к двери снова подошел седобородый старик, я сказал ему:
– Сейчас я передам тебе деньги, Карим, а Абдулла бумажку, которую сжимает в руке. Ему отдашь деньги, мне бумагу, хорошо?
Карим заколебался, словно такая операция показалась ему немыслимо сложной.
Потом медленно кивнул. Обмен произошел в полной тишине. Я повернулся и, не говоря ни слова, зашагал к магазину Шиита.
– Сын шлюхи! – выкрикнул Абдулла мне вслед. Я улыбнулся. Вообще-то у мусульман это считается страшным оскорблением, но, поскольку, увы, сказанное было истиной, меня это по-настоящему не задело. И все же, из-за Ясмин и нежелания нарушать приятные планы на вечер, я позволил Абдулле перейти предел оскорблений. Обычно такое не проходит безнаказанно. Я твердо пообещал себе, что скоро и этот долг будет ликвидирован. У нас в Будайине очень вредно для здоровья заработать репутацию человека, покорно терпящего хамство и поношения.
Проходя мимо Хасана, я сказал:
– Ты можешь забрать свою долю у Абдуллы. Советую поторопиться, потому что сегодня ему, кажется, крупно не везет в игре.
Шиит кивнул, но промолчал.
– Я рада, что это дело закрыто, – сказала Ясмин.
– Ну, не больше меня, наверное. – Я аккуратно сложил расписку и сунул ее в карман джинсов.
Мы отправились к Чири; я подождал, пока она закончит обслуживать трех молодцов в форме морских офицеров Калабрии.
– Чири, – произнес я, – мы спешим, но я хочу отдать тебе хрустики.
Отсчитал семьдесят пять киамов и положил деньги на стойку. Чири продолжала спокойно стоять.
– Ясмин, ты сегодня просто красавица, моя милая. Марид, это за что? За пилюльки, которые ты взял прошлой ночью? – Я кивнул. – Ты, я знаю, очень стараешься держать слово, всегда отдавать долги, соблюдать всю эту выспреннюю ерунду с кодексом чести, и так далее. Но возьми часть бумажек обратно: я не собираюсь обирать тебя по ценам улицы.
Я ухмыльнулся:
– Чири, ты рискуешь оскорбить правоверного.
Она рассмеялась:
– Ну и правоверный из тебя, клянусь своей чернокожей попкой! Хорошо, тогда выпейте за счет заведения. Нынче бизнес идет бойко, хрустики так и порхают.
Девочки в хорошем настроении, я тоже.
– У нас сегодня маленький праздник, Чири, – произнесла Ясмин.
Они обменялись каким-то таинственным жестом. Может быть, во время операции по перемене пола каким-то путем передается и специфически-женское, почти сверхъестественное умение говорить друг с другом без слов? Так или иначе, Чири все уловила. Мы взяли бесплатную выпивку и поднялись.
– Желаю вам хорошо провести эту ночь, – сказала Чири.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88