– Такие кольца, пацан, когда наденешь, уже вряд ли хорошо себя будешь чувствовать.
– Шо ты городишь, дурак старый! – влезла жена Васечки. – Хиба мальцу оно надо знать?
– Иди сюда, сынок. Не мешай дядям работать, – дернула мамаша мальчика в свое купе.
Сергей поморщился. То ли ему было неприятно, что таможенник нахально вертел в руках его кукол, то ли сам разговор вокруг игрушек раздражал.
– Счастливого пути, – пожелал таможенник и вышел.
– Ну теперь можно и поспать, – вытянул на полке ноги Аслан, задев стопами сидящего на его постели Сергея.
До подушки чеченца на этот раз у таможенников дело не дошло. И можно было быть спокойным.
Сергей снова посмотрел в окно.
К поезду шли солдаты. Нет, не желторотые лопушки, а контрактники. В масках, с автоматами. Они по двое впрыгивали в вагоны. Вошли и в их.
Да, что-то они искали. Опять станут трясти.
Он встал и вышел из купе. А через несколько минут в купе ворвались эти самые в масках.
– Встать! – схватив ничего не понимающего чеченца, они мгновенно выволокли его из купе. – Руки за голову, ноги на ширине плеч. Не двигаться.
Обалдевший Аслан не мог вымолвить ни слова. Один из военных принялся его обыскивать.
– Обувь снимай! – грубо бросил он ему, когда нательный осмотр был закончен.
– Да что такое, брат? Меня украинцы час назад обыскивали, – послушно снял с себя ботинки чеченец.
– Заткни пасть! – Первый в маске принялся внимательно изучать обувь, отворачивая стельки.
Второй в это время перетормошил сумки жителя Кавказа. А потом сразу прошелся руками по постели чеченца и быстро добрался до подушки. Тут же разодрал наволочку и вытащил из нее расфасованные пакетики с белым порошком.
– Все точно, – повернулся он к своему напарнику. – Наркотики, гад, везет!
– А ну пошли, – грубо подтолкнул сильно побелевшего чеченца обыскивающий его военный.
– Ты крепче держи его, суку, а то еще дернуть может, – предупредил второй, забирая сумки чеченца с собой.
Последнее, что увидел насмерть перепуганный Аслан, – лицо Сергея.
Теперь он понял, почему так боялся блондина.
Глава 40
ЛАРИН
Ларин после ухода Вадима еще долго сидел за столом и думал о том, что вот она, жизнь, – в постоянной суете, конфликтах, столкновениях, ненависти и любви, лжи и доброте, в человеческих страстях и слабостях. В это во все она одета, как будто бы запеленута туго, да так, что не освободиться теперь от этих пут до самого конца. И все в этой жизни невыносимо укомплектовано обязанностями по отношению к другим, делами и долгами. Размерено привычками и закостенелыми принципами, правилами повседневного быта. И не осталось в ней уже ни капельки чего-то свежего, нового, живого. Разве об этом мечталось в детстве? Разве этого хотелось в молодости?
– Виктор Андреевич, – испуганно трясла за плечи Ларина секретарша. – Что с вами? Вам плохо?
Ларин пришел в себя, непонимающе посмотрел на Ольгу.
– Чего? – обратился он неизвестно к кому.
Почувствовал что-то горячее и влажное на щеке. Боже мой! Неужели слезы?
Они, родимые, да прямо ручьями. Докатился! Неужели все-таки старость подошла с ее плаксивостью и сопливостью, сентиментальностью и постоянными выпадениями памятью в прошлое?
Ларин с чувством неловкости достал носовой платок, утер постыдную влагу, высморкался.
– Что тебе, Оленька? – сказал, виновато улыбаясь.
– Я вас по селектору уже жму-жму, а вы не слышите. Напугалась, честное слово! Думала, что случилось, – не скрывая искреннего волнения, говорила секретарша. – Там вам Саперов звонит, – доложила секретарша.
Ларин не сразу понял, о ком идет речь. А когда сообразил, то помрачнел.
– Пошли его подальше, насколько знание крепких выражений позволяет, – распорядился Виктор Андреевич.
– Нет, это старший Саперов. Михал Михалыч – тут же проинформировала Ольга, поняв, что начальник вокзала дает указание посылать Вадима.
– Старший? – недоверчиво переспросил Ларин.
– Ну да, министр путей сообщения, – уже полностью сделала ясной картину секретарша.
Этот звонок был для Ларина неожиданным. Конечно, они иногда встречались по работе с Саперовым, в основном на расширенных совещаниях, но общение между ними было сухим, немногословным и официальным. И всегда в присутствии других. А все свои поручения и приказы для Ларина министр передавал через секретарш, реже – через своих замов. То есть в последний раз они неофициально беседовали друг с другом лет пять назад – по поводу создания фирмы Вадима, и то особо не утруждая себя игрой в доброжелательность. По принципу – более старший по должности излагает свою «просьбу», которую младший по должности не может не исполнить.
– Слушаю! – собранным голосом сказал в трубку Виктор Андреевич.
– Здравствуй, Витя, – как-то по-домашнему поздоровался министр путей сообщения.
Такая манера была несвойственна для тех отношений, какие у них установились в течение последних лет пятнадцати. И это насторожило Ларина.
– Добрый день, – нейтрально поздоровался Виктор Андреевич.
– Я слышал – у тебя горе. Прими, пожалуйста, мои соболезнования по поводу смерти Антонины Петровны. Пусть земля ей будет пухом.
– Спасибо, Миша, – вырвалось у расчувствовавшегося Ларина.
Ему было приятно, что Саперов, так же как и уборщица Матвеевна, помнил его мать по имени-отчеству. Хотя что ж здесь удивительного? Сколько раз они с Мишкой в молодые годы отдыхали во время студенческих каникул у его матери в деревне! Было бы странным, если бы Саперов это забыл.
– Что ж, Витя! Смерть есть смерть, она мимо человека не пройдет. Жизнь такая быстротечная. Мы вот уже сами деды. Самим впору задумываться о душе. Одни только дети и держат на этом свете. Только они еще и заставляют суетиться, что-то делать, их поправлять, поддерживать…
«Как-то он быстро от смерти к детям перешел, – подумал про себя Ларин. – Неужели по поводу сыночка звонит? А начал-то с соболезнования, с задушевных разговоров. Эх, Мишка, Мишка! Каким ты в молодости был, таким и остался».
– Кстати, сегодня проводил коллегию. Слышишь?
– Да. Ты для этого позвонил? У тебя коллегии каждую неделю.
– Эта была особенная. Рассматривали твой проект.
У Ларина сладко сжалось сердце – наконец.
– Одобрили, – продолжил Саперов. – И решили пробивать его. Это ты здорово придумал.
– Уже второй год…
– Знаю, знаю. Не все так быстро. Но есть и еще одна новость для тебя, думаю, приятная. Тебя решено назначить руководителем проекта. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Какими последствиями? – насторожился Ларин.
– Я думаю, самыми благоприятными. Построишь своего монстра и станешь начальником этого мега-вокзала. В общем, так мы решили. Не все были согласны, на возраст твой указывали, но я тебя отстоял.
– Спасибо, – совсем расплылся Ларин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Шо ты городишь, дурак старый! – влезла жена Васечки. – Хиба мальцу оно надо знать?
– Иди сюда, сынок. Не мешай дядям работать, – дернула мамаша мальчика в свое купе.
Сергей поморщился. То ли ему было неприятно, что таможенник нахально вертел в руках его кукол, то ли сам разговор вокруг игрушек раздражал.
– Счастливого пути, – пожелал таможенник и вышел.
– Ну теперь можно и поспать, – вытянул на полке ноги Аслан, задев стопами сидящего на его постели Сергея.
До подушки чеченца на этот раз у таможенников дело не дошло. И можно было быть спокойным.
Сергей снова посмотрел в окно.
К поезду шли солдаты. Нет, не желторотые лопушки, а контрактники. В масках, с автоматами. Они по двое впрыгивали в вагоны. Вошли и в их.
Да, что-то они искали. Опять станут трясти.
Он встал и вышел из купе. А через несколько минут в купе ворвались эти самые в масках.
– Встать! – схватив ничего не понимающего чеченца, они мгновенно выволокли его из купе. – Руки за голову, ноги на ширине плеч. Не двигаться.
Обалдевший Аслан не мог вымолвить ни слова. Один из военных принялся его обыскивать.
– Обувь снимай! – грубо бросил он ему, когда нательный осмотр был закончен.
– Да что такое, брат? Меня украинцы час назад обыскивали, – послушно снял с себя ботинки чеченец.
– Заткни пасть! – Первый в маске принялся внимательно изучать обувь, отворачивая стельки.
Второй в это время перетормошил сумки жителя Кавказа. А потом сразу прошелся руками по постели чеченца и быстро добрался до подушки. Тут же разодрал наволочку и вытащил из нее расфасованные пакетики с белым порошком.
– Все точно, – повернулся он к своему напарнику. – Наркотики, гад, везет!
– А ну пошли, – грубо подтолкнул сильно побелевшего чеченца обыскивающий его военный.
– Ты крепче держи его, суку, а то еще дернуть может, – предупредил второй, забирая сумки чеченца с собой.
Последнее, что увидел насмерть перепуганный Аслан, – лицо Сергея.
Теперь он понял, почему так боялся блондина.
Глава 40
ЛАРИН
Ларин после ухода Вадима еще долго сидел за столом и думал о том, что вот она, жизнь, – в постоянной суете, конфликтах, столкновениях, ненависти и любви, лжи и доброте, в человеческих страстях и слабостях. В это во все она одета, как будто бы запеленута туго, да так, что не освободиться теперь от этих пут до самого конца. И все в этой жизни невыносимо укомплектовано обязанностями по отношению к другим, делами и долгами. Размерено привычками и закостенелыми принципами, правилами повседневного быта. И не осталось в ней уже ни капельки чего-то свежего, нового, живого. Разве об этом мечталось в детстве? Разве этого хотелось в молодости?
– Виктор Андреевич, – испуганно трясла за плечи Ларина секретарша. – Что с вами? Вам плохо?
Ларин пришел в себя, непонимающе посмотрел на Ольгу.
– Чего? – обратился он неизвестно к кому.
Почувствовал что-то горячее и влажное на щеке. Боже мой! Неужели слезы?
Они, родимые, да прямо ручьями. Докатился! Неужели все-таки старость подошла с ее плаксивостью и сопливостью, сентиментальностью и постоянными выпадениями памятью в прошлое?
Ларин с чувством неловкости достал носовой платок, утер постыдную влагу, высморкался.
– Что тебе, Оленька? – сказал, виновато улыбаясь.
– Я вас по селектору уже жму-жму, а вы не слышите. Напугалась, честное слово! Думала, что случилось, – не скрывая искреннего волнения, говорила секретарша. – Там вам Саперов звонит, – доложила секретарша.
Ларин не сразу понял, о ком идет речь. А когда сообразил, то помрачнел.
– Пошли его подальше, насколько знание крепких выражений позволяет, – распорядился Виктор Андреевич.
– Нет, это старший Саперов. Михал Михалыч – тут же проинформировала Ольга, поняв, что начальник вокзала дает указание посылать Вадима.
– Старший? – недоверчиво переспросил Ларин.
– Ну да, министр путей сообщения, – уже полностью сделала ясной картину секретарша.
Этот звонок был для Ларина неожиданным. Конечно, они иногда встречались по работе с Саперовым, в основном на расширенных совещаниях, но общение между ними было сухим, немногословным и официальным. И всегда в присутствии других. А все свои поручения и приказы для Ларина министр передавал через секретарш, реже – через своих замов. То есть в последний раз они неофициально беседовали друг с другом лет пять назад – по поводу создания фирмы Вадима, и то особо не утруждая себя игрой в доброжелательность. По принципу – более старший по должности излагает свою «просьбу», которую младший по должности не может не исполнить.
– Слушаю! – собранным голосом сказал в трубку Виктор Андреевич.
– Здравствуй, Витя, – как-то по-домашнему поздоровался министр путей сообщения.
Такая манера была несвойственна для тех отношений, какие у них установились в течение последних лет пятнадцати. И это насторожило Ларина.
– Добрый день, – нейтрально поздоровался Виктор Андреевич.
– Я слышал – у тебя горе. Прими, пожалуйста, мои соболезнования по поводу смерти Антонины Петровны. Пусть земля ей будет пухом.
– Спасибо, Миша, – вырвалось у расчувствовавшегося Ларина.
Ему было приятно, что Саперов, так же как и уборщица Матвеевна, помнил его мать по имени-отчеству. Хотя что ж здесь удивительного? Сколько раз они с Мишкой в молодые годы отдыхали во время студенческих каникул у его матери в деревне! Было бы странным, если бы Саперов это забыл.
– Что ж, Витя! Смерть есть смерть, она мимо человека не пройдет. Жизнь такая быстротечная. Мы вот уже сами деды. Самим впору задумываться о душе. Одни только дети и держат на этом свете. Только они еще и заставляют суетиться, что-то делать, их поправлять, поддерживать…
«Как-то он быстро от смерти к детям перешел, – подумал про себя Ларин. – Неужели по поводу сыночка звонит? А начал-то с соболезнования, с задушевных разговоров. Эх, Мишка, Мишка! Каким ты в молодости был, таким и остался».
– Кстати, сегодня проводил коллегию. Слышишь?
– Да. Ты для этого позвонил? У тебя коллегии каждую неделю.
– Эта была особенная. Рассматривали твой проект.
У Ларина сладко сжалось сердце – наконец.
– Одобрили, – продолжил Саперов. – И решили пробивать его. Это ты здорово придумал.
– Уже второй год…
– Знаю, знаю. Не все так быстро. Но есть и еще одна новость для тебя, думаю, приятная. Тебя решено назначить руководителем проекта. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Какими последствиями? – насторожился Ларин.
– Я думаю, самыми благоприятными. Построишь своего монстра и станешь начальником этого мега-вокзала. В общем, так мы решили. Не все были согласны, на возраст твой указывали, но я тебя отстоял.
– Спасибо, – совсем расплылся Ларин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86